Мальчик, птица и гробовщик - Матильда Вудс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альберто пошел работать, а Тито с Фиа сидели на кухне и поджаривали хлебные корки на огне. Однако через несколько минут гробовщик услышал шаги рядом со своей мастерской. Он поднял глаза и увидел стоявшего в дверях Тито и порхавшую позади него Фиа.
– Не бойся, – сказал Альберто. – Мертвые не могут сделать нам ничего плохого; на это способны только живые.
Согласившись с этой истиной, Тито шагнул в мастерскую.
– Кто это? – спросил он, кивнув в сторону тела, лежавшего на столе.
– Мисс Аллетори. Она была очаровательной женщиной: всегда тщательно заботилась о своей внешности, носила изящнейшую одежду и разводила уродливых собак. Таких ужасных, с большими расплющенными мордами.
Тито посмотрел на мисс Аллетори. Он оглядел коричневые кожаные туфли на ее ногах, легкое хлопковое платье и тонкое ожерелье на шее. Потом поднял глаза на гробовщика и спросил:
– А… а моя мама тоже была здесь?
Альберто хотел солгать, чтобы Тито не думал о матери, которая не так давно лежала на этом столе. Но что-то в лице мальчика подсказало ему, что тот уже знает правду.
– Да, – ответил Альберто.
Страх, неделями сковывавший тело Тито, исчез. Плечи опустились, а в глазах появилась глубокая печаль. Фиа вспорхнула на плечо мальчика и потерлась головой о его щеку. Но Тито даже не заметил этого, настолько он был поглощен своим горем.
– Я знаю, что очень тяжело терять тех, кого любишь, – продолжил Альберто, – но постарайся не думать о том, как она здесь лежала. Представляй ее еще живую. Вспоминай, как она улыбалась, смеялась и помогала тебе засыпать по вечерам. Конечно, печаль никуда не денется, но, по крайней мере, твои мысли будут светлыми.
Тито медленно кивнул, а в его глазах по-прежнему стояла печаль. Альберто очень хотелось подбодрить его, но он знал, что никакие слова тут не помогут. Пройдет немало времени, прежде чем мальчик успокоится; Альберто знал это по себе.
Желая отвлечь Тито от печальных мыслей, гробовщик взял доску и сказал:
– Смотри, Тито. Подойди ко мне и взгляни на это. Это называется «паучье дерево». Как ты думаешь, почему?
Тито внимательно посмотрел на доску в руках Альберто. Поначалу он ничего не заметил, но, приглядевшись получше, обнаружил нечто странное.
– Дерево как будто покрыто паутиной.
– Верно, – подтвердил Альберто. – А теперь… – Отложив паучье дерево, он взял другую доску. – Можешь угадать, как это называется?
В тот первый день в мастерской Альберто Тито выучил названия пяти разных пород деревьев. Потом он сидел у окна и наблюдал за работой гробовщика. Альберто снял мерки с мисс Аллетори, подобрал доски, нарезал их по размеру и начал сколачивать гроб. Пару раз гробовщик по обыкновению обращался к ней, но потом Тито стал задавать вопросы, и Альберто начал разговаривать с живым мальчиком.
С каждым днем стул Тито пододвигался все ближе, пока наконец не оказался совсем рядом с верстаком Альберто. И не успел Альберто опомниться, как их беседы переключились с мертвых на то, как их хоронят.
– В основном я делаю гробы из тополя, – объяснил Альберто. – В нем нет ничего особенного, с ним легко работать, и этот материал не гниет.
– Это именно он? – Тито поднял кусочек дерева, лежавшего у него под ногами.
– Совершенно верно, – сказал Альберто. – Люди умирают без предупреждения, поэтому нужно работать быстро. Я могу сделать два гроба за день, если работать от восхода до заката. Самое простое – это каркас: шесть досок, обрезанных по размеру и сколоченных вместе. Но потом идет все остальное: шлифовка древесины, резьба и добавление деревянных ручек.
– А это для кого? – кивнул Тито на стоявший перед ними гроб. Мисс Аллетори похоронили неделю назад, и сегодня в мастерской не было ни одного тела.
– Для меня, – отозвался Альберто.
– Для тебя? – встревожился Тито. – Ты тоже умираешь?
– Не думаю.
– А зачем тогда делаешь гроб?
– Я… я не знаю. Просто делаю.
– Можно тебе помочь?
С того самого дня Тито стал ежедневно помогать Альберто в мастерской. Иногда он так спешил, что даже забывал о еде, ожидавшей его на кухне, и сразу направлялся туда.
Под чутким руководством Альберто Тито узнал много полезного: как шлифовать древесину, как ее резать, обрабатывать и соединять разные детали. Он не работал над настоящими гробами. Вместо этого Альберто давал ему ненужные куски древесины и выделил собственный верстак. Во время работы они разговаривали, и впервые за тридцать лет в комнате стали раздаваться два голоса, а не один.
– Знаешь, Тито, – сказал Альберто под конец очередного дня. – Я никогда не думал, что найду себе подмастерье.
– Подмастерье? – переспросил мальчик. – А кто это?
– Это тот, кого я обучаю своему ремеслу.
– То есть я тоже могу стать гробовщиком?
– Тито, ты можешь стать кем угодно. Кем захочешь.
При этих словах его глаза засверкали, как огонь свечи, горевшей перед ним. Альберто решил, что мальчик думает о том, как станет доктором, моряком или великим исследователем. Но тут Тито открыл рот и сказал:
– Я хочу быть гробовщиком, как ты.
Торжественное прибытие золотого дуба
Древесина для гроба мэра прибыла ранним утром понедельника. Ее доставили поездом с севера. Целых пять дней и четыре ночи пробирался паровоз сквозь дикие горы, разделявшие страну на две части. Дерева было так много, что к поезду прицепили два дополнительных вагона, чтобы все уместилось. Альберто встречал его на станции с десятью осликами, которые обычно возили телеги с фруктами на рынок.
Осликов нагрузили древесиной, и они стали взбираться по Аллорскому холму. От звука их копыт, цокающих по камням, и окриков рабочих: «Держи ровно! Держи ровно!» проснулся, наверное, весь город. А если кто и проспал этот «парад», то вскоре услышал о нем от сестер Финестра.
При первых звуках копыт сестры распахнули ставни своих окон и по пояс высунулись наружу. Несмотря на то что они в течение сорока лет шпионили за задним двором Альберто, он никогда не видел, чтобы их шеи вытягивались так далеко. Они были похожи на тех высоченных пятнистых животных из книг – жирафов, живших в далекой стране за морем.
Древесина все прибывала
