Сказаниада - Петр Ингвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борис освободил Елену от кляпа.
– Прости, не мог вынуть его раньше, – он выбросил тряпку и веревку, – на меня уже косились и могли заподозрить. Теперь все будет хорошо. Только не кричи, могут услышать не те, кто в состоянии помочь. Я уверен, что впереди нас ждет засада, туда идти нельзя.
Предчувствие не обмануло. Едва сошли с тропы, как до боли знакомые свистящие звуки заставили Бориса толкнуть Елену и упасть сверху, закрывая собой. Там, где они только что стояли, пронеслись стрелы.
Стреляли спереди. До собственной смерти Борис не дошел всего с десяток шагов. Если бы не решение бежать с Еленой…
Он вскинул лук и ответил несколькими выстрелами. Противники не видели друг друга, и Борис использовал передышку, чтобы утащить Елену глубже в чащу.
– Бежим, – тихо бросил он.
В своей неописуемой обуви на каблуках-гвоздях она не могла бежать, такая обувка предназначена для дворцовых залов, а не для леса.
– Сними, – прошипел Борис.
Она повиновалась безропотно. Понимала, кто спаситель, и что ждало впереди, опоздай он хоть на миг.
Держась за руки, они пронеслись по траве до местечка, где можно устроить ответную засаду.
– Сиди тихо. – Борис рукой пригнул Елену, чтобы она опустилась между корней огромного дуба, а сам с луком остался наблюдать сквозь листву и ветви.
Вскоре с обеих сторон послышалось движение. В таком лесу бесшумно не пройдешь, сухие ветки, листья, чешуйки коры – все издавало звуки, пусть самые тихие, но в тишине подобные грому. Борис выстрелил поочередно влево и вправо. Два вскрика прозвучали почти одновременно. Левый противник упал, правый со стоном и руганью отполз обратно в глухую чащу.
Около щеки Бориса просвистело. Он пустил стрелу ответно. Не зря ему присвоили титул лучшего лучника, за деревьями раздался еще один вой, жуткий, будто человека медленно резали. Для стрельбы на слух результативность просто невероятная, ни одна стрела не пропала даром. Пора воспользоваться плодами.
– Бежим.
Борис вновь потащил Елену за собой. Лишь когда она всхлипнула, до него дошло то, о чем не думалось в пылу боя: по корягам и колючим веткам он бежал в сапогах, а она босиком.
– Теперь идем осторожно, – приказал он, уводя Елену вправо от линии, по которой они уходили от погони до сих пор.
Мягко наступая, они выбрали новую позицию-укрытие, откуда просматривался прежний путь. По их следам осторожно двигались двое. Лучше сказать так: заметны были двое, остальные могли обходить стороной или отстать и идти где-то позади.
– Хватит, – один из преследователей резко остановился. – Она того не стоит.
Разглядеть говорившего было нельзя, мешала листва. На голос проводника не похоже. Борис натянул тетиву.
Осталось три стрелы. Что если эти двое – не последние?
– Двоих потеряли, Тит ранен. Я дальше не пойду.
– Мы их почти поймали!
Борис удовлетворенно выдохнул, сместил прицел на голос, который узнал, и выпустил стрелу.
– Ты говорил то же самое, когда нас было шес…
– Гроб тебе в глотку и кикимору в жены! – взвопил подстреленный проводник.
Вряд ли ранение вышло смертельным. Следующую стрелу Борис послал опять в проводника. Но тот, тертый калач, уже распластался по земле и, судя по звукам, отползал в чащу. Его напарник мудро поступил также.
Двое убиты, двое ранены, один отказывается драться дальше. Всего, как выяснилось из разговора, шесть – значит, где-то затаился еще один. Если шестой не трус, то сейчас должен обходить сзади.
– Бежим. – Борис толкнул Елену в ту сторону, откуда уползли двое, и помчался, прикрывая собой.
Стрела ударила над закинутым за спину щитом в защищенный бармицей загривок. Мощность удара и звук подсказали, что наконечник обычный, дальность большая. Но стрелок отменный. Борис не рискнул обернуться, чтобы ответить. Они с Еленой миновали еще несколько деревьев, сменили направление и дальше бежали, не останавливаясь.
Темнело. Сквозь листву заглядывала луна, становясь все ярче по мере того, как небо тускнело. Преследователи отстали, потеряли след или прекратили погоню. Борис надеялся на последнее. Трое раненых и один сомневающийся при единственном полностью боеспособном воине – расклад в пользу беглецов. Главное, чтобы не застали врасплох. Нужно уйти как можно дальше.
Елена очень старалась. От успеха зависела жизнь. Обувь она давно потеряла, платье испачкала и в нескольких местах порвала. Ее ноги заплетались, ступни кровоточили и состояли целиком из ранок и мозолей. Смотреть больно. Да и некогда. Хотя желание присутствовало. Подол платья Елена приподняла и держала в руках выше коленок, чтобы ткань не мешала бежать. Голые коленки и развевающиеся волосы… Так бегают дети.
Елена походила на ребенка только чистотой лица и наивностью взора. Остальное, до колик притягательное и до помутнения сознания соблазнительное, выдавало в ней истинную женщину, которая хотела жить и любить.
Когда деревья начали редеть, Елена совершенно выбилась из сил. Борис молча подхватил ее на руки и понес.
Главное, не оступиться. Дремучий лес закончился, дальше шли через пролесок. Наступившая темнота не мешала. Луна давала достаточно света, мир казался призрачным, резкие тени заставляли вздрагивать. Если кто-то нападет, Борис ничем не ответит – оружие висело за спиной и в ножнах, руки были заняты. Но за этот миг с занятыми руками он готов был отдать жизнь.
В конце концов силы кончились и у него. Елена расцепила обвившие его шею руки, оба вытянулись на земле. Ноги гудели. Сердце колотилось, как запертый в темницу бесноватый, и также просилось на волю.
– Куда мы идем? – донеслось от Елены.
Впервые услышанный голос полностью соответствовал божественному образу и разлился по душе Бориса, как мед по гортани. Больше ничего не хотелось, только вот так лежать рядом и слушать. Но Елена ждала ответа, и Борис нехотя выдавил:
– К моему отцу, другого выхода нет.
– У меня есть жених. Вы украли меня. Я должна вернуться.
Совсем не эти слова хотелось услышать Борису.
– Тебя отдали дракону, – сказал он. – Оттуда не возвращаются. Я воспрепятствовал и, после того что натворил, для меня обратного пути нет. Тебе придется ехать со мной хотя бы для спасения жизни. Прости, неправильно выразился. Не придется. Я ни в чем тебя не ограничиваю, ты можешь сейчас же встать и уйти, я слова не скажу. Все, что я делал – это спасал тебя от дракона и лесных татей, и почти спас, хотя уверен, что погоня продолжается. Разбойников осталось мало, на рожон они больше не лезут, но вряд ли отступятся. Поэтому я сказал «почти». Еще мы можем
