Сказаниада - Петр Ингвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Елена молчала, что не предвещало ничего хорошего. Пока не прозвучало страшное, Борис вновь заговорил:
– Возможно, ты что-то понимаешь не так. Прости, я не мастер высокого слова и говорю что думаю, а это часто выглядит нелепо и может быть воспринято неверно. Пойми, я ничего от тебя не требую. Спрошу по-другому: ты готова помогать мне в пути, если я спасу тебя от дракона и лихих людей? Вот, теперь я выразил мысль точнее. И все равно не торопись. Прежде чем ответить, выслушай еще кое-что. Я никогда не применю к тебе силу. Я буду ждать, сколько понадобится. Мои родители спрячут нас, у тебя появятся возможности, о которых не смела мечтать. Все радости мира упадут к твоим ногам. Взамен я прошу одно: не мешать мне спасти тебя.
Прошло немало времени, прежде чем тихо донеслось:
– Я согласна ехать с тобой. – Елена помолчала. – Но только потому, что альтернативы нет.
Тело Бориса внезапно обмякло, и захотелось плакать. Он не знал слова «альтернатива», но смысл улавливался. С трудом удалось сделать взгляд строгим:
– Надо как можно быстрее добраться до моря.
***
Они шли всю ночь. Иногда Борис нес Елену. Оба молчали. Главное было сказано, остальное покажет жизнь. Только бы сохранить ее, эту жизнь.
Как бы хотелось, чтоб сестра Кася оказалась права. Много лет назад она предрекла ему перед отъездом за море: «Ты станешь драконом и умрешь за любовь».
«Отлично, – улыбнулся Борис. – Для этого мне придется жить вечно».
Наследник дракона – брат Виктор, поэтому отец послал к Кощею именно Бориса.
«А любовь будет настоящая – та самая, из сказаний и легенд, большая и чистая?» – продолжал улыбаться Борис.
В то время он не верил, что описываемое им чувство существует.
Кася хмуро кивнула и ушла к себе. Она с детства отличалась богатым воображением, а с недавних пор ее будто прорвало – пророчествовала о каждом, кого видела перед собой, и даже о тех, кого лично не знала. Конечно, ей не верили. Предсказательная дурь у нее началась после знакомства с иноземным чудиком. Красотой природа Касю не обидела, и одно время за ней волочился какой-то хмырь заезжий, подарками заваливал, витиеватые речи плел… Звали его, кажется, Ипполитом. Или Аполлинарием. Однако, Кася, не будь дура, сразу поставила условие: «До свадьбы – ни-ни». И сгинул тот Ипполит-Апполинарий несолоно хлебавши. А Касю с тех пор на всякую ерунду пробило: то, как Борису, любовь и смерть накаркает, то отцовского пса пожалеет, что, мол, болеет, хотя вид у того – дай боги каждому. Честно говоря, пес и вправду вскоре подох, но то возраст, а не сестренкино ясновидение. Скажи про любого, что тот умрет, и однажды тот действительно умрет. Чудеса ни при чем.
При расспросах Кася на полном серьезе заявляла, что, дескать, дар предвидения ей дал тот самый Ипполит-или-Апполинарий, а в качестве кары за строптивость заставил всех ей не верить. Фантазерка, однако.
А еще раньше она как-то объявила Борису:
«Ты предашь двух правителей и приведешь врага в соседнее государство».
«Как-как? – ухмылялся он. – Твои слова – да богам бы в уши! Врага в соседнее государство – это же здорово! Враг моего врага – мой друг!»
У Бориса иногда возникало ощущение, что сестра хочет донести что-то важное, а над ней смеются. А что же она хотела? Как еще реагировать на такие предсказания?
Скоро он вновь увидит Касю. «Ты станешь драконом и умрешь за любовь». Первому, конечно, не бывать, но про любовь он подтвердит – сестра оказалась права. Появление в его жизни женщины, за которую стоило умереть, перевернуло сознание. Домой Борис вернется другим человеком.
Когда на востоке порозовело, впереди раскинулась сверкающая гладь. Далеко слева виднелась мачта, с приближением к уходившему вниз крутому берегу показалась и вся морская посудина – идеально подходившая для целей Бориса рыбачья лодка. А главное…
Борт украшал не змей, а золотой единорог на красном фоне!
– Боги на нашей стороне.
Борис ускорил шаг, словно открылось второе дыхание, сладкая ноша в руках показалась пухом.
Лодка была большой: парус, четыре ряда весел, несколько широких поперечин для сидячих мест и огромный отсек для сетей и пойманной рыбы. Место для рыбы пустовало, сети сушились на берегу.
– Эй, рыбаки! – заорал Борис. – Подъем!
Из лодки поднялись сонные головы:
– Мы уже платили за стоянку.
Борис вспомнил, что на нем форма драконова гридня. Шлем и щит с крылатым змеем полетели в прибрежную гальку.
– Перед вами Борис, сын Куприяна. Если у вас на сегодня задуманы дела – забудьте, также забудьте про сети и прочее. Сей же миг везите меня к отцу. Обещаю, это будет самая выгодная работа в вашей жизни, на той стороне каждый получит лодку, снасти и деньги для найма команды.
Рыбаки бросились расправлять парус и вставлять весла в уключины.
Бориса и Елену разместили на носу, команда взялась за весла. Вода взбурлила.
После того как отчалили и лодка вышла после мелководья на морской простор, на берегу показались две бородатые фигуры: прихрамывавший проводник и высокий здоровяк – наверное, тот самый лучник. Из-за большого расстояния Борис не стал тратить стрелу. Оба разбойника проводили взглядом уплывшую добычу. Яснее ясного, что хитрый проводник вернется к личине сельского жителя и доложит, куда надо, о похищении. В его рассказе не будет засады на тропе, злодеем окажется вероломный предатель-гридень, сбежавший на корабле соседнего государства.
Ничего не изменить. Борис взял у ближайшего рыбака пропахший рыбой плащ и накинул Елене на плечи:
– Потерпи, осталось немного.
Он сел рядом и обнял ее, защищая от пронизывающей сырости. Елена не отстранилась от его рук. Это было здорово.
В лицо летели соленые брызги, пахло водорослями, небо затянули хмурые облака.
А на душе светило солнце. Служба окончена. Не так он представлял себе возвращение, но есть такой «закон разведчика»: успешный никогда не добьется славы. О тех, кто жил чужой жизнью, с трудом и риском вызнавая величайшие тайны противника,
