Вэйв Стори - Дари Джарт

class="p1">Моя работа зашла в тупик. Другим людям стало неуютно работать со мной, я заметила это, так как почти всё время нахожусь одна в лаборатории. На конференции перестала ездить, потому что меня перестало что-либо интересовать, а общаться с другими людьми, пусть даже учёными, мне никак не улыбалось. Я потеряла вкус к жизни, совсем осунулась и перестала гулять. Меня словно засасывало в трясину, но это совсем не тревожило мою душу. Всё перестало иметь значение.

Сегодня впервые за долгое время я прогулялась в своём любимом парке. Я даже не заметила, как наступила осень. Для меня осенний запах всегда ассоциировался с чем-то новым, вдохновлённым новыми знаниями и свершениями. Сейчас я узнаю его сквозь какую-то вязкую пелену.

– Спаси меня, Аристотель! – вдруг вырвалось у меня.

Ответом мне была тишина. Ты же обещал спасти меня, когда потребуется. Ты мне нужен. Почему ты ушёл? Оставил меня совсем одну в этом сером пресном мире… Ты стал всего лишь ночным видением, но я бы всё отдала, чтобы увидеть твои длинные чёрные ресницы и взгляд, наполненный огнём, ещё хотя бы раз.

– Добрый день, Айару! – ко мне на скамейку подсел профессор из моего института.

– Добрый день, профессор! Что вас привело сюда?

– На вас будто лица нет, милое дитя, – обеспокоенно сказал он. – Что-то плохое случилось?

– Ничего особенного. Люди живут и умирают – это жизнь. Обыкновенный день для всех людей на свете.

– Всё верно. Но если смерть одного человека огорчает вас, значит вы находитесь к нему ближе всех. Это как эффект Доплера. Смерть приблизилась к вам настолько близко, что уши прикрыть охота, но скоро её унесёт на волнах подальше, и вы с каждым разом будете слышать её всё тише, но она не замолчит совсем. Когда-то вы снова с этим столкнётесь, но будете достаточно сильной, чтобы пережить этот грустный момент.

– В смерти ведь нет ничего трагичного? Все мы когда-то умрём, и все это знают.

– Всё верно, – профессор посмотрел на меня с добродушной улыбкой. – Смерть в общем проявлении не вызывает эмоций, но смерть близкого человека вполне, потому что вы расстаётесь навсегда. Мы ведь не знаем, что будет дальше, поэтому такое расставание становится фатальным. И это нормально – чувствовать боль от разлуки с дорогим человеком. Но лучше всего разделить её с кем-то, даже с самим собой, тогда сердце станет немного меньше болеть.

– Я не понимаю, – сказала я, уставившись на свои туфли.

– Боль хочет, чтобы её чувствовали, вот и всё, – он мягко похлопал меня по плечу. – Я искал вас, чтобы отдать конверт.

Он вручил мне белый конверт и удалился. Я не могла поверить глазам. На конверте значилось его имя. Настоящее имя из это мира: Зеин. Я трясущимися руками открыла конверт. Внутри оказался всего один лист бумаги, на котором сверху был отпечаток человеческих губ, оставленный с помощью помады шоколадно-коричневого оттенка, а снизу подпись: «Проснись, лунная принцесса».

Спасибо, Аристотель. За эти слёзы и твой последний спасительный поцелуй.