Пьесы - Ясмина Реза

АРИАНА. Не делайте вид, что вы ничего не слышите... Это утомительно, уверяю вас...

АВНЕР. Что ты хочешь от меня услышать?

АРИАНА. Я следовала сегодня за вами, Авнер, в горах, которые вы так любите, я за вами следовала, и ничего больше, вы шагали, шагали... и как это понять? ... я ощущала ваше присутствие, ваше ...одиночество.

Пауза.

АВНЕР Ты меня придумываешь, Ариана.

АРИАНА. Даже если я вас придумываю, даже если человек, за которым я следовала, не вы, сегодня вечером имеет значение только ваше отсутствие, этот пейзаж, в котором вас не будет, эта печаль, которая ждет меня, и которая уже сегодня ощущается во всем, на что падает мой взгляд...

Пауза.

Могу ли я... могу ли я следовать за вами этой ночью?

АВНЕР. Нет. Нет, Ариана...

У него вырывается жест нежности, с каким обращаются к ребенку. Она резко отталкивает его.

АВНЕР. Ты сделала мне больно.

АРИАНА. Недостаточно больно.

АВНЕР. Давай.

Она с силой дает ему пощечину. Он так же сильно отвечает ей пощечиной. Она не удерживается и падает.

АРИАНА. Не надо изображать дурацкое страдание, по крайней мере ведите себя как обычно!

АВНЕР. Я не стремлюсь тебе понравиться.

АРИАНА (мягко). Нет... Однако вам так здорово это удалось, что даже эти слова меня не задевают...

Пауза.

АВНЕР. Мои желания, Ариана, не из тех, которые можно исчерпать... Я вступил в такое время, которое я заранее ненавижу, и в то же время жду. Ты следовала за мной в Лензэе, и видела мою спину... Господин Мильштейн, которого ты видишь перед собой, мечтает о покое, о пошлом удовольствии отдохнуть. Скорее занудный тип. Я не могу, пойми, я не могу искать покоя... и любить тебя...

Пауза.В тот момент, когда ночь накрывает их, можно угадать, ее порыв к нему.

Раннее утро. Пасмурно. Мрачно.КУРТ БЛЕНСК появляется со стороны дороги с канистрой в руке, в сапогах и пальто, пересекает сад и входит в гостиницу.

ЭММА (из-за кулис). Авнер?.. Авнер?..

Она появляется в дверях веранды, в халате, с двумя пакетами в руках. Опершись на перила веранды, она вглядывается в сад.Входит КУРТ БЛЕНСК.

ЭММА. Авнер?... О, месье Бленск, то есть Курт, мой брат уже спустился?

БЛЕНСК . Я его жду, мадам Мильштейн, я приготовил машину, все готово к отъезду.

ЭММА. Я купила два свитера для его сыновей, и забыла отдать их ему. Что у меня с головой? У меня безумный вид, да? Я даже не успела причесаться. Осторожно, осторожно в машине, мой маленький Курт. Он будет говорить вам, чтобы вы прибавили скорость, а вы притворитесь, что не слышите. Что может быть опасней этой мокрой горной дороги.

БЛЕНСК. Мадам Мильштейн, моей Вольво уже четырнадцать лет, вы можете разглядывать ее через лупу и не увидите ни единой царапины. У нее кузов новее нового.

ЭММА. Тем лучше, тем лучше... Но вы посмотрите только, что за погода. И за что нам эта серая скука?...

Входит АВНЕР. На нем вчерашний костюм. Пальто. Чемодан. Сумка для обуви. Атташе-кейс.

Не говори только, что у тебя нет места, я купила эти дорогущие свитера у Ханцельмана... (Она бросается к чемодану и пытается его открыть). ...Коричневый отдашь Пабло, а зеленый — Саниэлю... Знаешь, они в таком тирольском стиле, это их позабавит...

АВНЕР смотрит на ее попытки уложить пакеты в чемодан с какой-то отстраненной покорностью.

(Закрывая чемодан с большим трудом). Какой ты отдашь Пабло?... Повтори, что я сказала... Коричневый — Пабло! Ты не слушаешь меня, ты сделаешь наоборот; я на пакете напишу "П"...

Она хочет уже снова открыть чемодан. АВНЕР берет ее за руку.

АВНЕР. Оставь. Не беспокойся. Ни один из них никогда не наденет эти свитера. Каждый год ты упорствуешь в своем желании сделать им подарки, которые им не нравятся, потому что им нравится только то, что они покупают сами.

ЭММА. Как ты умудряешься быть таким гадким за пять минут до отъезда — молодец.

АВНЕР. Я не гадкий, Эмма. Я говорю, что есть. (Он спускается в сад).

Появляется СЮЗАННА, в брюках и шерстяном свитере.

СЮЗАННА. Как холодно.

ЭММА. Я заледенела.

Господин БЛЕНСК с трудом подымает чемодан, берет сумку с обовью и идет с ними в сад.

ЭММА. Что он делает?

СЮЗАННА. Месье Бленск, почему вы не подгоните машину с другой стороны?

БЛЕНСК . Оставьте, оставьте... Таким образом я могу разогреть ее, не загазовывая пространство перед входом в гостиницу. (Он исчезает на дороге).

ЭММА (АВНЕРУ). Ты бы все-таки мог ему помочь. Он тебе не слуга.

АВНЕР. Ему это нравится... Ему нравится носить...

ЭММА качает головой.Входит БАЛИНТ.

БАЛИНТ. Здравствуйте.

СЮЗАННА и ЭММА. Здравствуйте.

АВНЕР в саду, повернувшись к ним спиной, смотрит на горы.После некоторого молчания СЮЗАННА спускается по ступенькам. ЭММА и БАЛИНТ следуют за ней.АВНЕР оборачивается к ним.

АВНЕР. Уезжаю. (БАЛИНТУ). ...Вы пришлете мне свой "Железный век"?

БАЛИНТ улыбается. Они пожимают друг другу руки.АВНЕР подходит к СЮЗАННЕ. Берет ее руки и подносит к губам. Безмолвное прощание. Потом подходит к ЭММЕ и обнимает ее.

АВНЕР (целуя ее). Зеленый — Пабло...

ЭММА. Нет!...

АВНЕР смеется. Берет кейс и идет туда, куда ушел БЛЕНСК. Тот появляется, уже без чемодана и сумки.

АВНЕР. Поехали.

БЛЕНСК (остальным). До завтра!

БАЛИНТ и ЭММА . До завтра...

Прежде чем исчезнуть, АВНЕР делает прощальный жест.В последний момент на веранде появляется АРИАНА. В некотором оцепенении смотрит на уходящего АВНЕРА.После паузы.

ЭММА. Что будем делать?

Пауза.

Я — причесываться. Одеваться... (На ходу). Здравствуй, Ариана... (Заходит в гостиницу).

СЮЗАННА. Ты здесь?

АРИАНА. Да, мама.

СЮЗАННА. Ты с ним не попрощалась?

АРИАНА. Попрощалась...

Небольшая пауза.

СЮЗАННА. Не слишком вдохновляющая погода...

АРИАНА. Да.

СЮЗАННА. Мне стало грустно из-за этого отъезда, глупо. Мне всегда грустно, когда кто-то уезжает...

Пауза.

Хочешь... хочешь, пойдем в город, по магазинам?... Я куплю тебе брюки, если хочешь.

АРИАНА. Хорошо...

СЮЗАННА. Магазины откроются через час... Через час и пойдем, ладно? ...

АРИАНА. Хорошо, мама...

Пауза.

СЮЗАННА. Хорошо... До скорого, Нанушетта.... (Она медленно возвращается в гостиницу).

АРИАНА и БАЛИНТ остаются вдвоем. Долгое молчание.

БАЛИНТ. Тебе не холодно?

АРИАНА. Холодно.

БАЛИНТ. Сегодня здесь именно так, как я представлял себе горы.

АРИАНА. Сегодня ты можешь сказать мне , чего я не могла видеть вчера.

БАЛИНТ. Да.

Пауза.

АРИАНА. Говори...

БАЛИНТ. С тех пор, как шесть дней назад я увидел тебя, Ариана, я постоянно ищу тебя там, где тебя нет. Ты — неуловима. (Улыбается).

Пауза.

Я знаю, что невозможно всерьез воспринимать такого неизменно мрачного типа. И я знаю, каким я должен быть, чтобы нравиться. Я знаю этого человека, он идет рядом, он здесь, но он не становится мной. Естественно, он не пишет книгу о раннем железном веке. Он знает, что не надо писать книг о железном веке, и когда он видит меня, склонившегося над столом с серьезным лицом, он, легкий как воздух, танцует вокруг стола и кружится над листами с трещеткой...

Пауза.

...Я смирился с этим. И с печалью я тоже смирился. Я вижу ее повсюду в этих горах. Я чувствую, что здесь у меня подходящая компания. Ветер — печален, цветы — печальны, запах леса — тоже печален... Когда я хожу по тропинкам, в любую погоду, никто не говорит мне, что я скучен, что я безобразен, я хожу, дышу, хожу, представляю свою собственную славу, меланхолия, печаль — очень нежны, они залечивают раны сердца... Как все это тебе скучно, моя бедная Ариана... Я понял, что люблю тебя во время этих прогулок — там попадаешь в недоступные миры... Я спокойно позволил этому чувству овладеть мной, потому что вообразил, что ты сможешь на него ответить — что за обманчивой внешностью ты разглядела грациозное существо, танцовщика... Сегодня суббота...

Пауза.

Когда я был маленьким, я обожал субботу... Я знал, что весь день смогу играть с моими японцами, американцами, у меня была транспортная компания... (Он не может продолжать).