Найденные во времени - Александр Козин

– Волгуса ко мне, – крикнул я отроку, отдыхавшему у ближайшего нашего костра, и пошел к своей походной палатке.

Когда мы с Ольгом проходили недалеко от шатра королевы, юная ее служанка Уирко как бы случайно вспорхнула нам навстречу. И, пробегая мимо нас, что-то шепнула Ольгу. Я, как и все дружинники, хотя и общался с готфами через переводчика, уже немного понимал по-готфски. «…На берегу, за ракитой», – услышал слова девушки и улыбнулся, подумав: «Молодость!..»

Волгус уже ждал меня у палатки. Мы оба вошли в нее и обсудили чреду несения охраны лагеря.

– Неплохо бы подкрепиться, – завершил я разговор, вставая и откидывая полу палатки.

– Трапеза готова, – кивнул Волгус, – наши почти все уже поели.

Мы подошли к костру и уселись.

– А где Ольг? – осмотрелся я, – Он же тоже еще не ел…

– Коня пошел к реке обихаживать. Сказал, позже пообедает.

«За ракитой…» – улыбнулся я и, воздав хвалу Перуну, принялся за еду. Вскоре Ольг вернулся. Почему-то он был мрачнее тучи. Я доедал свою долю, когда к костру подошел Гердерих:

– Их величества и их высочество пожелали искупаться. Его величество милостиво разрешил. Возьми своих ратников и сопроводи к водопаду. Оставшееся зверье ушло далеко в лес, но с его стороны усилить сторожу не помешает.

Ольг перевел и – куда делась его мрачность – чему-то улыбнулся… Королева, королевна и королева-вдова с прислугой уже выходили из своих шатров к оседланным коням. Я оставил Волгуса старшим и с небольшим отрядом был готов отправиться следом. Но королева, а за ней и все остальные почему-то направили коней не к водопаду, а к Черному Броду.

– В чем дело? – спросил я Ольга, – у нас другой приказ!

Он подъехал к королеве и передал мои слова. Та остановила коня и кивком головы подозвала меня к себе.

– Добрый князь, – сказала она мягким и грустным голосом, – скажи мне, у тебя на родине, я слышала, предают земле после битвы даже убитых в ней врагов. Так ли это?

– Так, великая королева. Только сначала сжигают, – наклонил я голову.

– Не подобает ли мне, хозяйке этой земли, распорядиться с телами сегодняшних жертв по-хозяйски, по-человечески, если у моего короля руки не дошли до этого? Он за делами нашего большого королевства мог просто не додуматься, что предать земле несчастных – наша обязанность. И чтобы не искушать его, я решила это сделать тайно.

– Что такое «искушать»? – спросил я, услышав впервые это слово.

– Своими словами, поступками, чувствами, мыслями вызывать в другом человеке гнев, раздражительность и подобные чувства, мысли, ведущие к недобрым поступкам.

– Ваше величество, – я вдруг почувствовал какое-то несвойственное мне смущение, – а вы уверены, что из вашей свиты никто не донесет его величеству об этом вашем поступке?

– Нет, мой добрый воин. Здесь все единомысленны. И на твоих воинов я полагаюсь. Я долго молилась, чтобы королю была вложена в сердце мысль именно славян послать с нами.

– Но я не могу лгать королю! – пытался возразить я.

– Лгать и не придется. На обратном пути мы обязательно искупаемся, – опять мягко и грустно улыбнулась королева.

– Как прикажете, – склонил голову я.

Сколько удивительных совпадений. И даже то, что охрану лагеря по берегу реки несли мои дружинники…

По каким-то ей одной известным приметам королева направила коня к ближайшим останкам колодников. Там стоял воин-готф. Королева, заметив мой встревоженный взгляд и движение руки к мечу, жестом остановила меня и ободрила:

– Это верный человек, единомышленник.

– Реас, ты нашел других? – обратилась она к воину.

– Да, моя госпожа, – поклонился воин. – Игафракс и Иской уже снесли несколько… – он покосился на меня, Ольга и других моих дружинников и сказал еще одно непонятное слово, – …мощей в одно место, где выкопана могила.

– Эти возьму я. А вы, мои хорошие, – обратилась королева к королевне и королеве-вдове, – перенесете другие. Не возражаете?

– Ну что ты, сестра, – ответила за обеих королева-вдова. И подала Гаафе чистую холстину, в которую та завернула останки.

Все действо заняло немного времени. Тела растерзанных колодников были преданы земле, причем каждая из свиты своими руками опускала в могилу одного из убитых. При этом они что-то тихо пели. Глаза поющих светились живым небом. Именно такой взгляд я видел у недавно спасшегося старика. Вдруг я заметил две фигуры, мелькнувшие между деревьями. Я привстал на стременах, выдернул лук и стрелу. То же сделали и другие мои дружинники.

– Не надо, – тронула меня за рукав королева-вдова, – это свои.

И действительно, в подошедших я узнал старика, о котором только что вспоминал, и его соколодника-отрока.

– Отцы Вафусий, Арпила, приступайте, – кивнула королева Гаафа и подошедшие запели. Готфские воины сняли шеломы. Все стоящие вокруг могилы изредка подпевали старику и отроку.

Наконец могилу засыпали. Королева что-то спросила у старика, тот ответил, покачав головой. А я почему-то даже не попросил Ольга перевести… До водопада мы доскакали быстро. Я расставил охрану, а сам встал на возвышенности спиной к купающимся. Слышались всплески воды, звонкий смех королевны Дуклиды, королевы-вдовы, служанок. И хотя они купались в длинных рубахах, я не смел обернуться. Наконец, по голосам я понял, что женщины вышли на берег, чтобы переодеться в палатке без крыши – ткани, обернутой вокруг четырех деревьев. Ну, вот и все. Мы готовы были тронуться в путь. Я свистнул, собирая дружинников. Королева-вдова и королевна развеселились и даже стали резвиться совсем по-детски. Королева Гаафа ласково улыбалась, глядя на них.

– Кто вперед доскачет до той сосны?! – крикнула Дуклида, когда мы выехали на открытое от густого леса, с редкими одинокими деревьями и кустами пространство, и пустила коня вскачь.

– Ну уж нет! – засмеялась королева-вдова. От купания ее лицо посвежело и стало казаться еще более юным. И скоро, пришпорив лошадку, она догнала и даже перегнала королевну. Но тут я ощутил в сердце какую-то тревогу и сжал колени. Жестом приказал дружинникам окружить королеву и свиту. Конь понес меня вслед развеселившимся не в меру… И тут я увидел, как из ближайшего кустарника наперерез королеве-вдове гигантскими прыжками буквально летит по воздуху огромная поджарая черная волчица. Конь бедняжки шарахнулся в сторону. Я жестко сдавил колени, произнося известные с детства заговоры: летом волки не могут нападать… Во всяком случае, у нас, на Роси… Мой конь Брыс понял меня и метнулся наперерез зверю. Я был уже в десяти шагах, когда волчица, прыгнув, впилась в горло коню королевы-вдовы, прижав к нему свое тело между его передними ногами, и когтями впившись в грудь и живот жертвы. Королева-вдова упала… Но тут подоспел я, своим конем загораживая ее от зверя. Волчица отпрыгнула от издыхающего коня и пыталась пробиться к упавшей наезднице. Я выхватил меч, взмахнул раз, другой… Но что это?! Я не мог попасть по волчице. Она как-то по-змеиному извивалась в движении, всякий раз уходя из-под моего удара. Такого со мной еще никогда не было! Я разозлился на себя и спрыгнул с коня на хищницу. Тут мне удалось ударить ее по передней лапе – и то как-то вскользь. Волчица взвизгнула, отпрыгнула, оглянулась вокруг себя. Увидела Ольга и еще одного дружинника, несущихся к нам и уже натягивающих луки. Она еще раз взвизгнула. С языка ее капала розовая слюна. Волчица резко крутанулась на месте, но стрела Ольга впилась ей опять в раненную лапу. Я не верил своим глазам. Волчица изогнулась и, зубами вытащив стрелу из раны, откинула ее далеко в сторону. Сама же на трех лапах, но все равно очень быстро, петляя, кинулась к кустам. Мои дружинники выстрелили еще и еще, но змеиные движения спасли зверя. А вскоре стрелы уже не доставали цель. Я поднял на руки бледную и дрожащую королеву-вдову. Она была как перышко…

– Как вы, ваше величество? – спросил я.

– Благодарю вас. Немного нога болит. Видимо, подвернула, когда падала…

Я кивнул Ольгу. Тот соскочил со своего коня, на которого я посадил бедняжку. Ольг вспрыгнул сзади дружинника на его коня. К нам подъехали остальные. Женщины были бледны.

– Сестра!.. – только и смогла сказать королева Гаафа.

– Все хорошо, сестра! – ответила королева-вдова и благодарно посмотрела на меня.

Теперь мы уже спокойно доехали до шатров. Румянец вернулся на щеки женщин. Еще издали я заметил Гердериха, который разговаривал со своим воином, стоявшим в охранении на нашем пути. Увидев нас, он поклонился. Конечно – королеве. А когда мы подъехали, спросил:

– Надеюсь, ваши величества и ваше высочество, вы хорошо искупались? – но в глазах его я увидел злое удивление, словно он ожидал чего-то другого.

– Благодарю, Гердерих, – мягко, но сухо ответила королева Гаафа, мы освежились, а теперь хотим отдохнуть.

– А где же конь королевы-вдовы? Почему она на славянской лошади? – заметил вдруг он.