Луна светит безумцам - Джим Батчер

Пришло время заняться магией.

Глава 5

Я достал из кармана мелок, который всегда ношу с собой, и круглый, похожий на сферу пластиковый компас. Опустился на корточки и начертил мелком вокруг себя не слишком аккуратное кольцо. На темном асфальте в свете луны отметины ярко засияли. Капля энергии, небольшое усилие воли — и кольцо закрылось. Тотчас внутри него заструилась магическая энергия, запертая границами рисунка. По коже побежали мурашки, я вздрогнул всем телом, ощущая ровное биение Силы. Развернул окровавленный осколок, положил его в центр кольца между своими ботинками и начал тихо, заунывно напевать, расслабляясь и сосредоточивая внимание на искомой цели. «Interessari, interresarium», — пробормотал я и макнул пластиковый купол компаса в сырую кровь. Энергия отпрянула от меня, задрожала, закружилась в тесном пространстве кольца и, не найдя выхода, устремилась в компас сияющей струйкой серебристых пылинок. Стрелка компаса взбесилась. Она вертелась в дикой пляске, пока не замерла напротив кровавого пятна, точно гончая, взявшая след. Потом стрелка резко крутанулась и указала на юго-восток. Я ухмыльнулся, предвкушая погоню, размазал подошвой мелок, выпустив на волю остаточную магию, и вернулся к машине. У этого заклинания есть свои недостатки. Да, стрелка компаса будет указывать на владельца пролитой крови, но лишь до тех пор, пока над горизонтом не взойдет солнце и не разрушит нехитрую магию, что скрепила заклятие. Кроме того, стрелка указывает направление, а не кратчайший путь к цели.

Ни один нормальный человек не назовет движение на улицах Чикаго простым или спокойным. Я прожил здесь немало лет и в совершенстве постиг науку выживания на дорогах. Сначала я проехал мимо больницы Кук-Каунти, эдакого города в городе, потом дунул вниз мимо Дуглас-парка и свернул на юг к Кедзи. Стрелка медленно поворачивалась к востоку по мере того, как я продвигался все дальше на юг. Наконец на 55-й улице я свернул в восточном направлении и теперь держал курс на Чикагский университет и озеро Мичиган. Надо признать, район не из лучших, а проще говоря, дерьмовый район. Уровень преступности выше некуда, жалкие, обшарпанные здания в большинстве своем заброшены, работающий уличный фонарь днем с огнем не сыщешь, и по ночам темень здесь стоит беспросветная. Местечко это магнитом притягивает всякую нечисть, выползающую из Небывальщины. Тролли вокруг кишмя кишат, и новообращенный вампир, пройдя весь город в поисках жертвы, непременно оседает в подобных кварталах, пока не наладит связь с Бьянкой или кем-нибудь из городских вампиров рангом помельче.

Стрелка моего «проводника» указывала на заброшенный супермаркет. Я подъехал к тротуару и заглушил двигатель. Верный «жучок» лязгнул в ответ что-то вроде «спасибо». Не любит старичок ездить, не любит… Особенно в моем обществе. Я вытащил из бардачка карту города. Та-ак… Оказывается, парки, где за последний месяц произошли четыре убийства, находятся на расстоянии меньше мили от этой улочки. Похоже, логово нашлось. При этой мысли стало неуютно. Я выбрался из машины, вооружась до зубов — в одной руке разрушающий жезл, в другой компас, пушка в левом кармане, на запястье болтается защитный браслет. Постоял возле машины, чтобы выровнять дыхание, очистить мысли и внести наконец ясность в собственные намерения.

Кем бы ни был убийца, я здесь не для того, чтобы строить из себя героя. Я должен лишь засечь его логово, а уж Мерфи наладит слежку и повяжет Людоеда, только он зашевелится. Даже если я схвачу мерзавца, ей не удастся прищучить его на основании доказательств, полученных со слов профессионального чародея. Судьи любят выставлять копов круглыми идиотами и, сомнений нет, над Кэррин поизмываются вдоволь. Я крутанул жезл в пальцах, ухмыльнулся и решительно зашагал вперед. Не нуждаюсь я в одобрении судебных крючкотворов, чтобы пустить в ход Силу.

Окна супермаркета оказались заколоченными. Я ощупывал доску за доской, пока не почувствовал, что одна легко поддается, и принялся крайне осторожно проверять, нет ли сюрпризов для непрошеных гостей. Вот! Внизу протянута бечевка с колокольчиками. Заденешь ненароком — и пойдет праздничный перезвон. Дергать я не собирался, а просто конец веревки стянул легонько с гвоздика и, не дыша, колокольчики опустил, после чего беспрепятственно проскользнул внутрь.

Внутри царило запустение — длинные ряды, мертвые костяки пустых полок, с потолка свисали жалкие остатки осветительной арматуры, пол под ней усыпан стеклянной крошкой от разбитых плафонов. Сквозь щели в заколоченных окнах еле-еле пробивался лунный свет, однако сплошную темень рассеивал слабый желтоватый свет, льющийся из глубины магазина. Я взглянул на компас. Стрелка настырно указывала в том направлении. Закрыв глаза, я прислушался. Умению слушать по-настоящему научиться просто, и остается загадкой, почему люди открыто этим пренебрегают. Я услышал голоса. Точнее, два голоса. Они спорили, и спор шел на повышенных тонах. Я тихо двинулся в ту сторону, стараясь держаться под прикрытием стеллажей. Ряды вскоре закончились. Я притаился за последним стеллажом и, затаив дыхание, вытянул шею над верхней полкой.

Увидел я весьма примечательную компанию совсем еще молодых ребят обоего пола, с ног до головы затянутых в черное. Они собрались кружком у старой газовой лампы. На всех были кожаные куртки, кожаные браслеты на руках, у многих в ушах и носу посверкивали металлические колечки, а у одного я заметил потрясающую татуировку от ключиц до подбородка. Если бы собравшиеся здесь были высокими и плечистыми, то компашка смотрелась бы вполне устрашающе, однако все они были тонкими, нескладными подростками и здорово смахивали на сопливых школяров или компьютерных фанатов, несмотря на диковатые костюмы. Мальчишки щеголяли юношескими прыщами, у кого-то лишь начал пробиваться первый пушок над губой. Казалось, их ненароком занесло в это мрачное, заброшенное место.

Небольшая группка, человек пять, теснилась за коренастым парнем в очках. Он стоял, подбоченясь, и зло пялился на худенькую светловолосую девочку, которая была на голову выше его самого. Все в ней дышало гневом: и угловатая фигурка, и узкое личико; сердилась даже всклокоченная грива волос, а глаза полыхали еле сдерживаемой яростью. За ее спиной тоже толпились ребятишки.

— Да говорю же тебе, — рычал очкарик, — мы должны быть там. Сейчас. Мы не имеем права расслабляться, пока всех их не отыщем и не разорвем на куски.

Его сторонники с одобрением загудели.

— Гормоны из тебя последнего идиота сделали, Билли, — огрызнулась девочка. — Нам нельзя высовываться сегодня. Мы подставимся.