Две жизни - Владимир Корчагин

Нет, он ожидал встретить здесь нечто значительно большее, чем подтверждение какой-то идеи реинкарнации. Впрочем, и это отошло на второй план. Теперь для него значительно важнее был вопрос, что все-таки связывает Софью с его таинственной незнакомкой из сновидений? А в том, что какая-то связь существует, он убеждался все больше и больше. Хотя бы потому, что девушка явно что-то искала здесь, в чем-то старалась разобраться, помимо чисто геологической обстановки. Вот хоть вчера: почти целый вечер провела в районном архиве, отыскивая сведения о помещиках, чьи усадьбы располагались по реке Ермишь.

Он и сам был бы не прочь познакомиться с этими сведениями, ведь девушка, с которой он встретился во сне у часовни над Святым ключом, была, похоже, дочерью какого-то местного вельможи. Но ей-то, Софье (…) К тому же она сама сказала, что во что бы то ни стало хотели поехать именно в Ермишскую партию, обещала даже рассказать ему, почему. Но пока это так и осталось тайной за семью печатями. Как подтолкнуть ее на откровенность? С чего начать? Не с рассказа же о своих удивительных сновидениях!

Однако все свершилось само собой. В этот вечер они с Софьей, как обычно, намечали в камералке маршруты и уже почти кончили, когда в дверь осторожно постучались и в комнату вошла хозяйка арендуемого подворья:

— Здравствуйте, люди добрые. Простите, что я в столь поздний час…

— Ничего, Евдокия Алексеевна, проходите, садитесь, пожалуйста, — отозвался Сергей. — Чем можем быть полезны?

— Не знаю уж, как и сказать… — замялась хозяйка. — зашла сейчас ко мне Настасья, жена Пашки Хромого, что на соседней улице живет, и говорит: завхоз-то ваш, ну, Ярин этот… В общем, напились они с Пашкой опять вдрызг, и этот Ярин возьми да и ляпни: удавлю, говорит, я эту курву, стало быть вас, Софья Васильевна. Удавлю, говорит, или красного петуха подпущу к ее боковушке. Вот ведь страсти какие! А что если в самом деле погубит он вас или, чего доброго, поджог устроит. Как тогда я?.. Вот думала я, думала и хочу просить вас съехать отсюда, снять другое подворье, от греха подальше.

— Ну что вы, Евдокия Алексеевна, мало ли что скажет пьяный человек! — попытался успокоить ее Сергей.

— Так ведь что у трезвого в голове, то у пьяного на языке, — не сдавалась хозяйка. — Боюсь я его. Ой как боюсь! Мужа-то у меня нет, а без мужика, сами знаете…

— Но у нас-то мужчин больше чем достаточно. Не оставим мы в беде ни Софью Васильевну, ни вас. А чтобы не произошло ничего не предвиденного, организуем ночные дежурства, будем по ночам по очереди сидеть вот здесь, в камералке, и следить, чтобы никто ничего не натворил.

— Ну если так… — немного успокоилась хозяйка. — А все-таки вы бы построже с ним, с Яриным-то. Не ровен час… — Она поправила на голове платок и пошла к двери. Но ее остановила Софья:

— Евдокия Алексеевна, давно собираюсь вас спросить: не слышали ли вы, что где-то здесь у вас еще в позапрошлом веке жили богатые помещики Мишульские?

— Как не слышать. О них, почитай, по всей Ермиши до сих пор вспоминают. Ведь в именье-то у них, говорят, чего только не было. И ели из золотой посуды, и ездили в золоченой карете. А уж само-то именье — что тебе царский дворец!

— Где же оно было, это именье?

— Чего не знаю, того не знаю. Где-то далеко отсюда, чуть ли не в самых низовьях Ермиши. Я там не была, тех мест не видела. Да там, говорят, и видеть-то теперь нечего. Даже камней от фундаментов не осталось — всё мужики из соседних мордовских сел повывезли.

— Но рядом с такими именьями были обычно какие-то большие деревни.

— А как же. И там так было. Да не деревня, а целое село. И называлось оно Благовидово.

— Как вы сказали — Благовидово? Но у меня на карте нет ничего подобного, — пожала плечами Софья.

— Так когда ее рисовали, эту карту-то вашу? Совсем недавно, поди. А Благовидово-то лет сто назад сгорело. Дотла сгорело. Люди и отстраивать его не стали. Разбрелись кто куда. Кто в Сибирь подался, на свободные земли, кто тут, у родственников, пристроился. Осталось одно название. И то если бы не господа… Ну, я пойду, пожалуй, не серчайте, что помешала вам, — спохватилась хозяйка.

— До свидания, Евдокия Алексеевна. И не беспокойтесь, пожалуйста. Все будет в порядке.

— Дай-то Бог… — Она живо перекрестилась и выскользнула в дверь.

А Софья снова склонилась над картой:

— Благовидово… Да, было такое село, сама вчера видела в одном из документов прошлого. Но где оно было? Где располагалась усадьба этих господ Мишульских? — она потерла лоб ладошкой, явно стараясь разобраться в какой-то навязчивой неопределенности.

Сергей тронул ее за плечо:

— Соня, помните, вы обещали рассказать мне, почему решили ехать непременно в Ермишскую партию. Это связано с тем, что когда-то здесь жили господа Мишульские?

— Да, с ними, точнее, с усадьбой этих господ. Я давно уже дала себе слово посетить эту усадьбу, чтобы отдать дань памяти одному… Не знаю даже, как сказать… Словом, речь идет об одном маленьком мальчике, который был похоронен там. И хотя это было давным-давно… Но вы слышали, что сказала Евдокия: от усадьбы не осталось и следа.

— Да, вот и на карте нет ничего подобного. А ведь я тоже что-то слышал об этих господах Мишульских. И тоже что-то в высшей степени экстраординарное.

— Тоже слышали? — живо обернулась к нему Софья. — Где? Когда? Что именно слышали?

— Сейчас уж и не вспомню. Но что-то уж больно знакомая фамилия — Мишульские.

— Так, может, кто-то из ваших родных или знакомых упоминал ее? Ваш отец, мать, бабушка?

— Отца с матерью я вообще не помню, я уже говорил вам. А вот бабушка, может, и упоминала. Она любила поговорить о старине.

— А эта ваша бабушка не бывала в здешних краях?

— Нет, она и слышать не слышала ни о Ермиши, ни о чем таком вообще.

— А ее родители?

— О своих родителях она почему-то не любила вспоминать, а вот деда своего — моего, стало быть, прапрадеда чтила как святого. Помнится, она рассказывала о нем часами, могла без устали восторгаться его подвигами.

— Кем же он был, ваш прапрадед?

— Он был военным.

— В больших чинах?

— Какое там! Он был простым солдатом. Но не в каком-то там задрипанном тыловом гарнизоне, а в войсках самого Багратиона и отличился не где-нибудь, а в знаменитом Бородинском сражении, да так отличился, что был удостоен Георгиевского креста. А получить Георгиевский крест простому солдату, сами понимаете… Словом, рассказам бабушки о нем не было конца. И так они запали мне в душу, что — верите? — я даже во сне стал видеть себя солдатом Багратиона. Честное слово! Будто и марширую под бой барабанов, и ядра к пушкам подтаскиваю, и в штыковую атаку хожу. Даже награждение меня Крестом приснилось.

— Вас?!

— Да, будто стою я перед строем солдат и сам Багратион прикалывает мне к мундиру Георгия. И так явственно все это вижу, словно на самом деле было. Но это еще не все! В одном из снов я видел даже свою смерть…

— Смерть?!

— Да, это произошло, похоже, когда мы уже гнали французов из России. Снова был бой. Бой жестокий. И я будто ясно увидел направленный на меня ствол ружья. Помнится, я еще инстинктивно зажал лицо руками, ничего другого просто не оставалось делать. И в тот же миг — яркая вспышка, тупой удар в грудь, острый приступ боли. И сразу вслед за тем — полное безразличие и покой, точнее, какое-то блаженное умиротворение и ощущение стремительного падения то ли в бездонный колодец, то ли в бесконечный, круто наклоненный тоннель. Позже я много читал об ощущениях, какие описывали люди, пережившие клиническую смерть. Похоже, я пережил нечто подобное. Но ведь я был абсолютно здоров. Неужели, наслушавшись рассказов бабушки, я так живо представил себе прапрадедушкину смерть?

— Но ведь ваш прапрадед умер не в бою.

— Кто знает…

— Как кто знает? — рассмеялась Софья. — Иначе не было бы ни вашего прадеда, ни деда, ни вас самого. Нет, ваш прапрадед здесь ни при чем, вы пережили смерть другого человека, того, кого видели во сне в Бородинском сражении.

— Но это и был мой прапрадед.

— С чего вы взяли?

— Так сама бабушка…

— Бабушка-то рассказывала о прапрадеде. Но это только оживило вашу память. А видели вы во сне, похоже, самого себя. Таким, каким были в вашей прошлой, давно прожитой, жизни.

— Так вы тоже верите в эти прошлые жизни, эту так называемую реинкарнацию?

— Как вам сказать… Все это можно только предполагать. Здесь еще слишком много неясного. Хотя мне самой иногда кажется…

Софья надолго замолчала.

— Что кажется? — насторожился Сергей.

— Да нет, все это лишь на уровне подсознания. А кстати, вы не задавались там, во сне, вопросом, откуда был родом снившийся вам солдат?

— Нет, я даже не задумывался об этом, просто ни к чему было. Хотя… Хотя еще в том первом Бородинском сражении мне вспомнилась однажды небольшая часовенка над ключом…