Жёсткая рекогносцировка - Лев Пучков

Ростовский отдыхает в таком же скрадке, но значительно левее, метрах в двадцати от проёма (это если идти по полосе со стороны магазина), под углом 20 градусов к забору. Не хотелось, конечно, его там размешать, это довольно рискованно, но выбора не было. Это запасная позиция на тот случай, если вдруг приехавшие со стороны МКАД машины перекроют нам с Петрушиным сектора. А то, представляете, как обидно будет, столько тут потели и страдали — и всё для того, чтобы заснять левые борта пары джипов!

Каждый из нас троих выступает в роли видео-оператора, с задачей вести самостоятельную съёмку намечающейся встречи. Вася Крюков — контроль. Прячется в кустиках метрах в десяти за лёжкой Ростовского, ничего не снимает, за всем смотрит. Вася у нас самый примечательный товарищ — примечает то, на что другие просто не обращают внимания. Короче, Зоркий Глаз.

Вероятность того, что подопытные заметят наблюдение, весьма незначительна, но она присутствует. А мы не авантюристы, привыкшие полагаться на авось и слепую удачу — мы тут работаем. Поэтому учитываем все возможные варианты развития событий. Последовательность действий и маршруты эвакуации отработаны. Если Вася почует что-то нехорошее и подаст сигнал, мы с Петрушиным, не вступая в боестолкновение, шумно стартуем первыми (таким образом отвлекаем на себя всю вражью активность) и ломимся во все лопатки к трассе. Спустя несколько секунд после нашего старта Вася аккуратно эвакуирует разлёгшегося в опасной близости Ростовского. Как видите, всё просто и без изысков.

Боестолкновение тут категорически противопоказано: оружия нет, а публика нам противостоит вполне серьёзная — люди Андижо (все — бадахшанские, как и сам босс) имеют боевой опыт. Эти не пожалеют.

И последний элемент боевого расчёта: группа прикрытия, она же — сторожевое охранение. На МКАД, в ста пятидесяти метрах по обеим сторонам от поворота на стройку, сидят в одинаковых серых «девятках» Лиза и Костя и следят за дорожной обстановкой. Общая экипировка: три камеры, микрофон с приёмником и радиостанции с беспроводной гарнитурой. Оружие — увы, но вы уже в курсе...

— Напоминаю — тишина в эфире! — грозно прошипел Петрушин в моём наушнике.

По полосе отчуждения со стороны МКАД медленно и вальяжно прикатил чёрный внедорожник «Мерседес». Встал, не доехав до проёма метров десять.

Спасибо, дорогой, это здорово облегчает нашу задачу. Камера, мотор... Выходить будем? Неплохо бы погулять в кадре, показаться в разных ракурсах...

Гхм... Выходить будем, но не все сразу.

Из «Мерседеса» вылезли двое дюжих чернявых хлопцев. Один стал внимательно осматриваться, другой прямиком потопал к проёму. Из проёма тотчас же материализовались две тщедушные фигурки: застыли на месте в сторожевой стойке суслика, уставились с подозрением на большого мужика, чуть что не так — юркнут обратно. Подвид — таджикос-натуралес, категория — недокормленный дехканин-хлопкороб.

Большой парень показал руки — пусто, хлопцы, расслабьтесь; перекинулся с дехканами парой фраз. Узконаправленный микрофон наизготовку, слушаем:

— Мы от Сохроба (слышно не очень хорошо: помехи — на стройке экскаваторы злобно урчат, краны гудят, как голодные носороги)...

— Харашо, харашо! Что сказаль? Сохроб какой слово назваль?

— Жёлтый скорпион.

— Правилна, харашо! Хазяин твой как зват?

— Анвар.

— Харашо, правилна. Гыдэ он?

— В машине.

— Зачем не выходит?

— Не хочет.

— Зачем?

— Да я откуда знаю, э! Большой человек, да! Что хочет, то и делает.

— Ну ладно. Жды зыдэс...

Один дехканин юркнул в проём, второй остался подпирать забор.

Через минуту дехканин вернулся, да не один, а с неким смуглым упитанным товарищем. Тоже, видимо, таджик, но из другой категории — у которой особых проблем с питанием нет.

Упитанный, игнорируя больших парней, сразу направился к «Мерседесу» и выпал из зоны визуального контроля. Мягко хлопнула дверь, внедорожник едва заметно качнулся, и — тишина. Окна задраены, микрофон бесполезен, записывать нечего. Разве что гудение кранов и рокот экскаваторов.

Да, товарищ Анвар... То ли ты такой весь из себя продуманный, то ли просто ленивый после сытного завтрака... Но вот именно этот участок работы ты нам запорол наглухо. Лето, природа, птички-ёлочки, замечательные люди в кустиках — мог бы выйти да подышать воздухом!

Ладно, пока они там «трут» промеж себя, скажу пару слов о нашем объекте и его сиюминутных интересах.

Анвар Расул-Заде, 1970 г. р., уроженец города Нахичевань. Малозаметный представитель азербайджанской диаспоры Москвы. Малозаметный — потому что неглупый. В глаза не бросается, пальцы без надобности не гнёт, не жжёт стодолларовые купюры в кабаках (есть среди них такие типчики), ведёт себя вполне скромно. Вместе с тем в свои тридцать пять лет наш хлопец занимает довольно солидное место в клановой иерархии. Держит приличный кусок наркодилерского пирога, решает вопросы с большими людьми, вхож во многие влиятельные «семьи».

За Анваром мы наблюдаем не индивидуально-целенаправленно, а в общем порядке, интересует он нас ровно так же, как и другие прочие злыдни, системно пасущиеся на героиновых плантациях. А вот эта острая любовь: засада, скрадки, камеры с трёх ракурсов и всё такое прочее — это обусловлено его индивидуальными «профессиональными» особенностями...

Справка по теме

Не все граждане нашей страны одинаково хорошо владеют ситуацией по наркобизнесу в России, поэтому есть смысл пояснить некоторые моменты, хотя бы приблизительно, «на пальцах».

Понятно, что по всему рынку ситуация колеблется и постоянно меняется (в последнее время, например, кое-где здорово «приподнялись» узбеки), но на исследуемом нами участке всё более или менее стабильно. Если вкратце, то выглядит это так: таджики везут, азербайджанцы продают. Развиваем тему: у таджиков — непосредственный контакт с производством и отлаженный канал транспортировки, у азербайджанцев — хорошо организованная и эффективная дилерская сеть. Между таджиками и азербайджанцами джентльменское соглашение, они друг другу не конкуренты, каждый спокойно работает в своей сфере. Конфликтуют крайне редко, и то в основном по мелким «производственным» вопросам.

Не надо мешать в кучу всех подряд таджиков: гастарбайтеров-рабов — дворников и строителей, и организованную структуру, условно именуемую в дальнейшем как наркомафия. Не надо и категорически разделять. Надо просто понимать разницу между таджикским товарищем на джипе, с галстуком за двести евро, и работягой, вкалывающим шестнадцать часов в сутки за сто баксов. Это, как говорит Вася Крюков, «ноги-руки и рот»: организм один, функции разные.

Короче говоря, по степени участия в наркообороте внутри нашей многострадальной страны таджиков можно чётко разделить на мафию (организованная структура, большой бизнес) и дилетантов — неорганизованных товарищей из нижних слоёв, пробующих обогатиться на свой страх и риск. В процентном соотношении даже и сравнивать не стоит: практически весь массив смертоносного импорта держит в своих цепких ручищах мафия, а на долю дилетантов приходятся лишь жалкие крохи.

Кстати, именно вот эти крохи нам и показывают по TV, победно вопя об очередном успехе ФСКН. Четыреста граммов героина изощрённый и коварный наркокурьер в попе вёз! Поймали, поймали! Всем немедля крутить дыры для орденов и пить шампанское!

Вернёмся к Анвару-деловару.

В своей «семье» он отвечает за конкретный участок работы с почти автономным технологическим циклом. Выглядит всё это следующим образом: Анвар покупает у Андижо (контрагент Анвара, в таджикском землячестве имеет примерно такой же статус) энное количество героина и в течение определённого времени сдаёт его мелкими партиями своим дилерам. Дилеры уже крутят товар как хотят, но деньги за него отдают сразу. Это касается постоянных клиентов. Те, кто пребывает в стадии прикармливания, могут получить кредит: на тебе пятнадцать грамм чудесного порошка, расплатишься, когда продашь. Не расплатишься — потеряешь в сто раз больше: здоровье, квартиру и так далее.

В общем, дилеры торгуют как умеют, а Анвар периодически решает их мелкие проблемы с властями, ведёт анализ состояния рынка, потребности и возможности и заказывает Андижо очередную партию. То есть всё как на обычном рынке, фруктово-овощном и цветочном...

Примечание по теме

Азербайджанцы по природе своей все поголовно коммерсанты, это у них на генном уровне. Поэтому не стоит удивляться тому, что они «держат» практически всю российскую торговлю. Овощи, фрукты, наркотики — особой разницы нет, лишь бы выгода была. Будет выгодно, будут «толкать» ядерное оружие.