Поэты пушкинской поры - Сборник

1816

«Там небеса и воды ясны!..»

      Там небеса и воды ясны!      Там песни птичек сладкогласны!О родина! все дни твои прекрасны!      Где б ни был я, но всё с тобой             Душой.

      Ты помнишь ли, как под горою,      Осеребряемый росою,Белелся луч вечернею порою      И тишина слетала в лес             С небес?

      Ты помнишь ли наш пруд спокойный,      И тень от ив в час полдня знойный,И над водой от стада гул нестройный,      И в лоне вод, как сквозь стекло,             Село?

      Там на заре пичужка пела;      Даль озарялась и светлела;Туда, туда душа моя летела:      Казалось сердцу и очам —             Всё там!..

Сентябрь – ноябрь (?) 1816

Мина

Романс

Я знаю край! там негой дышит лес,Златой лимон горит во мгле древес,И ветерок жар неба холодит,И тихо мирт и гордо лавр стоит…      Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!

Там светлый дом! на мраморных столбахПоставлен свод; чертог горит в лучах;И ликов ряд недвижимых стоит;И, мнится, их молчанье говорит…      Там счастье, друг! туда! тудаМечта зовет! Там сердцем я всегда!

Гора там есть с заоблачной тропой!В туманах мул там путь находит свой;Драконы там мутят ночную мглу;Летит скала и воды на скалу!..      О друг, пойдем! туда! тудаМечта зовет!.. Но быть ли там когда?

Декабрь (?) 1817

Листок

От дружной ветки отлученный,Скажи, листок уединенный,Куда летишь?.. «Не знаю сам;Гроза разбила дуб родимый;С тех пор, по долам, по горамПо воле случая носимый,Стремлюсь, куда велит мне рок,Куда на свете всё стремится,Куда и лист лавровый мчитсяИ легкий розовый листок».

1818

Лесной царь

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?Ездок запоздалый, с ним сын молодой.К отцу, весь издрогнув, малютка приник;Обняв, его держит и греет старик.

– Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?– Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул;Он в темной короне, с густой бородой.– О нет, то белеет туман над водой.

«Дитя, оглянися; младенец, ко мне;Веселого много в моей стороне:Цветы бирюзовы, жемчужны струи́;Из золота слиты чертоги мои».

– Родимый, лесной царь со мной говорит:Он золото, перлы и радость сулит.– О нет, мой младенец, ослышался ты:То ветер, проснувшись, колыхнул листы.

«Ко мне, мой младенец; в дуброве моейУзнаешь прекрасных моих дочерей:При месяце будут играть и летать,Играя, летая, тебя усыплять».

– Родимый, лесной царь созвал дочерей:Мне, вижу, кивают из темных ветвей.– О нет, всё спокойно в ночной глубине:То ветлы седые стоят в стороне.

«Дитя, я пленился твоей красотой:Неволей иль волей, а будешь ты мой».– Родимый, лесной царь нас хочет догнать;Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать.

Ездок оробелый не скачет, летит;Младенец тоскует, младенец кричит;Ездок погоняет, ездок доскакал…В руках его мертвый младенец лежал.

<Март> 1818

Песня

(«Минувших дней очарованье…»)

Минувших дней очарованье,Зачем опять воскресло ты?Кто разбудил воспоминаньеИ замолчавшие мечты?Шепнул душе привет бывалой;Душе блеснул знакомый взор;И зримо ей минуту сталоНезримое с давнишних пор.

О милый гость, святое Прежде,Зачем в мою теснишься грудь?Могу ль сказать: живи, надежде?Скажу ль тому, что было: будь?Могу ль узреть во блеске новомМечты увядшей красоту?Могу ль опять одеть покровомЗнакомой жизни наготу?

Зачем душа в тот край стремится,Где были дни, каких уж нет?Пустынный край не населится;Не у́зрит он минувших лет;Там есть один жилец безгласный,Свидетель милой старины;Там вместе с ним все дни прекрасныВ единый гроб положены.

Вторая половина 1818

К мимопролетевшему знакомому Гению

Скажи, кто ты, пленитель безымянный?С каких небес примчался ты ко мне?Зачем опять влечешь к обетованной,Давно, давно покинутой стране?

Не ты ли тот, который жизнь младуюТак сладостно мечтами усыплялИ в старину про гостью неземную —Про милую надежду ей шептал?

Не ты ли тот, кем всё во дни прекрасныТак жило там, в счастливых тех краях,Где луг душист, где воды светло-ясны,Где весел день на чистых небесах?

Не ты ль во грудь с живым весны дыханьемТаинственной унылостью влетал,Ее теснил томительным желаньемИ трепетным весельем волновал?

Поэзии священным вдохновеньемНе ты ль с душой носился в высоту,Пред ней горел божественным виденьем,Разоблачал ей жизни красоту?

В часы утрат, в часы печали тайной,Не ты ль всегда беседой сердца был,Его смирял утехою случайнойИ тихою надеждою целил?

И не тебе ль всегда она внималаВ чистейшие минуты бытия,Когда судьбы святыню постигала,Когда лишь Бог свидетель был ея?

Какую ж весть принес ты, мой пленитель?Или опять мечтой лишь поманишьИ, прежних дум напрасный пробудитель,О счастии шепнешь и замолчишь?

О Гений мой, побудь еще со мною;Бывалый друг, отлётом не спеши:Останься, будь мне жизнию земною;Будь ангелом-хранителем души.

7 августа 1819

К портрету Гёте

Свободу смелую приняв себе в закон,Всезрящей мыслию над миром он носился.      И в мире всё постигнул он —      И ничему не покорился.

7–10 августа 1819

Невыразимое

(Отрывок)

Что наш язык земной пред дивною природой?С какой небрежною и легкою свободойОна рассыпала повсюду красотуИ разновидное с единством согласила!Но где, какая кисть ее изобразила?Едва-едва одну ее чертуС усилием поймать удастся вдохновенью…Но льзя ли в мертвое живое передать?Кто мог создание в словах пересоздать?Невыразимое подвластно ль выраженью?..Святые таинства, лишь сердце знает вас.Не часто ли в величественный часВечернего земли преображенья —Когда душа смятенная полнаПророчеством великого виденьяИ в беспредельное унесена —Спирается в груди болезненное чувство,Хотим прекрасное в полете удержать,Ненареченному хотим названье дать —И обессиленно безмолвствует искусство?Что видимо очам – сей пламень облаков,По небу тихому летящих,Сие дрожанье вод блестящих,Сии картины береговВ пожаре пышного заката —Сии столь яркие черты —Легко их ловит мысль крылата,И есть слова для их блестящей красоты.Но то, что слито с сей блестящей красотою, —Сие столь смутное, волнующее нас,Сей внемлемый одной душоюОбворожающего глас,Сие к далекому стремленье,Сей миновавшего привет(Как прилетевшее незапно дуновеньеОт луга родины, где был когда-то цвет,Святая молодость, где жило упованье),Сие шепнувшее душе воспоминаньеО милом радостном и скорбном старины,Сия сходящая святыня с вышины,Сие присутствие Создателя в созданье —Какой для них язык?.. Горе́ душа летит,Всё необъятное в единый вздох теснится,И лишь молчание понятно говорит.

Вторая половина августа 1819

Воспоминание

О милых спутниках, которые наш светСвоим сопутствием для нас животворили,      Не говори с тоской: их нет,      Но с благодарностию: были.

16 февраля 1821

Море

Элегия

Безмолвное море, лазурное море,Стою очарован над бездной твоей.Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,Тревожною думой наполнено ты.Безмолвное море, лазурное море,Открой мне глубокую тайну твою:Что движет твое необъятное лоно?Чем дышит твоя напряженная грудь?Иль тянет тебя из земныя неволиДалекое, светлое небо к себе?..Таинственной, сладостной полное жизни,Ты чисто в присутствии чистом его:Ты льешься его светозарной лазурью,Вечерним и утренним светом горишь,Ласкаешь его облака золотыеИ радостно блещешь звезда́ми его.Когда же сбираются темные тучи,Чтоб ясное небо отнять у тебя —Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…И мгла исчезает, и тучи уходят,Но, полное прошлой тревоги своей,Ты долго вздымаешь испуганны волны,И сладостный блеск возвращенных небесНе вовсе тебе тишину возвращает;Обманчив твоей неподвижности вид:Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

1822