Эд и Шут знает кто - Эдуард Вячеславович Поздышев

– Так что не менжуйся! Ты уже́ в нашей команде. Сработаемся! Ты мне – я тебе! Всё пучком, коллега!

– Я – тебе? – насторожился я. – Мне… мне ничего не надо.

– Да не парься, братан! – он поднялся и вышел из-за стола. – Ничего личного. Только работа.

– И что… что я должен делать? – недоуменно спросил я.

– Ты уже делаешь.

Коллега сладко улыбнулся и, подойдя ко мне, едва прикоснулся пальцами к моим плечам, очевидно, приглашая подняться. Из другой комнаты появились два амбала, вероятно, тоже члены команды. Старый пацан представил своих корешей:

– Гога и Жора – прошу любить и жаловать!.. Жорик, – обратился к одному из амбалов, – проводи Эда до парковки, пусть выберет себе что-нибудь. А ты, дружище, – ласково посмотрел мне в глаза, – не отказывай себе ни в чём. Сними приличную хату для клёвой тёлки. Но для начала прикид поменяй.

И сунул в мой карман какую-то карточку. Своей могучей лапой Жорик подхватил меня под руку, почти протащил по широкому коридору, минуя несколько комнат по обе стороны, до площадки с лифтом, расположенной прямо в квартире, и нажал на кнопку вызова.

– И пусть непременно сбудется твоя мечта! – услышал я вдогонку последнее менторское напутствие. – Это теперь главное твоё дело! Смотри, не накосячь там!

* * *

Парковка была подземной. И там всё было заставлено легковыми автомобилями разных годов и марок. Целое море из авто! Впрочем, аккуратно так, в строгом порядке – от «Копейки» до самых последних мерсов и «BMW». Кто-то из местной обслуги предложил мне выбрать себе любой по моему вкусу, но я предпочёл говорить исключительно с Жориком.

– Жорик… – сказал я.

– Жориком, – не дал договорить Жорик, – меня называет только папа. Для тебя я – Жора.

– Лады́, Жора! – повёлся я на эту хрень. – Он что – реально твой папа?.. Не похож, вроде.

– Он здесь для всех папа – считай, что это его имя. – Ответил Жора. – Папа – понял?

– Да понял я, чё тут не понять! Слушай, Жора, а сколько лет этому вашему – Папе?

– Нашему, – подчеркнул Жорик. – И твоему – тоже.

– Да не вопрос! – поспешил я согласиться, при этом подумав: «Достанет ещё откуда-то из своего необъятного костюма какой-нибудь парабеллум и пришьёт меня за Папу ихнего. Да верняк, что у него там кобура под подмышкой!»

– Папа давно живёт, – спокойно продолжал Жора. – Ещё мой дед, а потом и отец с ним работали.

– Не фига себе! – всерьёз удивился я. – Да ему поди лет сто, не меньше!

– Гораздо больше! – ухмыльнулся Жорик.

– И что это за работа такая? – поинтересовался я. – Вот чё я-то, к примеру, должен делать?

– Жить! – снова усмехнулся амбал. – И жить долго, ни в чём себе не отказывая. Брать от жизни всё. Жить так, чтоб исполнялись мечты. Стремиться взлететь как можно выше и оттуда плевать на всех, кто ниже тебя. Вверх только не плевать, а то сверху так плюнут, что полетишь вверх тормашками. И главное – жить даже тогда, когда не о чем уже будет мечтать. Это девиз нашей команды.

– Так как же это – без бабла и без связей?

– Связей, поверь, у тебя теперь выше крыши. И бабла на всё хватит. Карточку только не потеряй. Кстати, пин код на ней соответствует году твоего рождения.

– И откуда вы знаете про год?

– Папа знает.

– Ишь ты! – почесал я затылок. – И за что же такая милость?

– Да ни за что – в этом весь и фокус.

* * *

Ещё Жора мне сказал, что и квартиру я могу себе присмотреть в этом же доме. Сказал, что Папа всё здесь выкупил. Всё его – и этот долбаный дом, и парковка! Я же, недолго думая, сказал, что согласен лишь на такую хату, как у Папы. Я же нутром чуял – что-то не так, что, может быть, и смерть моя не за горами, и потому решил гульнуть напоследок.

Жорик позвонил, перетёр с кем-то и ответил:

– Здесь только два пентхауса. Но тебе повезло – папин сосед пропал на днях… По ходу, уже не вернётся. Поселишься там. Только условие: баб, ну или, там, мальчиков сюда не приводить…

– Э, ты чё, паря! За кого ты меня принимаешь?!

На всякий случай, я позволил себе чуть возбухнуть – пусть, типа, знают, что у меня с этим делом строго:

– Чё? Типа, не в курсе, что у меня лишь одна клёвая тёлка, как изволил выразиться наш всемогущий Папа? И вообще – я однолюб.

– Да все мы тут однолюбы, – усмехнулся Жора. – Но жизнь вносит свои коррективы.

– Плевать я хотел на её коррективы!

– Ну-ну! – видимо, усомнился Жорик. – И всё же помни об условии. Лично буду проверять.

– Это как это? – не понял я. – Чё, стучаться будешь? А если не открою?

– У нас тут не бывает замков, – просветил меня Жора. – И никаких друг от друга секретов. И говорим мы здесь всё, что думаем – это тоже правило команды.

– Да у вас тут, блин, коммунизм! Слышь, Жора, а чё с братаном-то вашим, что типа пропал? Чё, я тоже, там, скоро – того?

– Не, он сам пропал. Мы здесь не невольники. Кто о чём мечтает, там и пропадает.

* * *

– Ну? – Жорик решил взять быка за рога. – Ты с авто определился? А то ночь всё-таки. Не помешало бы и поспать.

– Как это – ночь? – изумился я. – А как же – солнце? Я видел у Папы солнце. По ночам не бывает солнца.

– Не обращай внимания. Обычные зрительные галлюцинации. Папа умеет удивить. Особенно новичков.

– То есть ты хочешь сказать, что это всего лишь мои глюки? Обалдеть! Так, может быть, и всё остальное – тоже глюки?

– Это зависит от твоего выбора, – непонятно заключил Жора. – Кто-то тащится от глюков. А кому-то подавай реализм. Так что с машиной-то? Бери вот этот Мерседес. Автомобиль представительского класса. У Папы их три.

– А откуда всё это?

– Папино хобби.

– Нехило. Слушай, Жора, а есть ли у вас тут «Соната» в старом кузове? Вот её бы хотел. И желательно, бежевую. Красивые они. Нравятся мне.

– Конечно! Папа знал, что ты выберешь именно её. Поэтому она ждёт тебя на твоём личном парковочном месте, номер которого соответствует числу лет твоей жизни.

– И где это? Я, знаешь, запамятовал что-то, сколько мне стукнуло.

Амбал Жора подвёл меня к машине.

– Да, вот она, красавица. Какой там номер? – я взглянул на стену. – Чё, правда? Сорок пять – баба ягодка опять!

– Ей десять лет, – сказал Жора.