Две подвески к вееру - Ли Юй

– Где ты обнаружила туфельку нашей снохи?

Жене показала на щель в стене.

– Вон там! Ловко ты ее схоронил, да только я оказалась ловчей! Я ее все-таки нашла!

Правитель повернулся к слугам.

– А ну-ка расковыряйте эту щель пошире!

Слуги с помощью ножа принялась колупать стену и вытащили кусок кирпича.

– Там дальше пустота, хозяин!

– Странно! Очень интересно, что там может быть? Ковыряйте дальше.

Слуги вынули еще несколько кирпичей и вдруг из отверстия выскочила стайка мышей.

– Так и есть! – воскликнул правитель Цянь. – Посмотрите, что там внутри!

Кто-то из челядинов засунул руку в дыру и стал выгребать из мышиной норы множество самых разных предметов: какие-то тряпицы, зерна бобов, обрывки бумаги.

Когда развернули лист, правитель по волокнистой бумаге узнал исчезнувшую когда-то жалобу Чжао о блуде снохи. В тот раз правитель обвинил в краже служителей ямыня. Из груди вельможи вырвался тяжелый вздох.

– Какая досада! – промолвил он. – Этакая обида, а жаловаться вроде не на кого!

– Значит, туфлю затащили в щель мыши! – вскричала жена, лишь сейчас понявшая, что на самом деле произошло. – Эти твари пытались втащить туфельку в нору, но так и не смогли. Взгляните, мысок туфли острый, а задник тупой. Вот почему она застряла!.. Ах-ах, какая беда, я зря погубила невестку! – запричитала женщина и стала бить себя в грудь. Она раскаивалась в своем поступке.

Ночью правителя неожиданно посетила странная мысль, которая повергла его в полное смятение. «Если мыши водятся в ямыне, тем более они живут в обычных домах. Может быть, ту яшмовую подвеску тоже утащили эти твари, как они украли и эту туфельку?!» Не дожидаясь рассвета, он приказал служащим бить в колотушки,[17] возвещая всех людей об открытии присутствия. Трижды раздался стук деревянных колотушек, после чего правитель Цянь вышел из внутренних покоев и проследовал в залу. К этому времени небо уже просветлело. Начальник области приказал стражнику (он посылал его и в первый раз) привести в ямынь Цзяна и Чжао Юйу. Чиновник решил устроить повторный допрос.

Молодой ученый терялся в догадках. Неужели начинается все сначала? Кажется, «вновь хотят поджечь холодный пепел, чтобы поджарить на нем бобы!» Откуда идет новая беда? Цзян Юй с тревогой ждал, что его ждет. Правитель подозвал обоих мужчин к себе.

– Есть ли в вашем доме кошка? – спросил он.

Оба ответили, что ни у того, ни у другого кошек в доме нет.

– А как у вас дома с мышами? – продолжал чиновник.

– Великое множество! – ответил тот и другой.

Правитель велел одному из служащих ямыня пойти с Цзяном к нему домой и выяснить, есть ли в доме мышиные гнезда. Если таковые обнаружатся, следует их расковырять и проверить, что находится в норах. Все найденное в норах немедленно принести в управу. Стражник вместе с Цзяном удалились, но через короткое время появились в ямыне снова. Стражник нес в руках сито для просеивания сухого навоза, в котором лежали разные предметы. Правитель велел Цзяну и Чжао внимательно осмотреть содержание сита. Оказалось, содержимое сита принадлежало одному и другому хозяину. Среди найденных вещиц оказалась и подвеска, сделанная из ароматного дерева цзянань, от которой мыши уже успели отгрызть небольшой кусочек, но большая часть подвески, к счастью, сохранилась.

– Эту подвеску, как и ту яшмовую, я подарил своей снохе! – проговорил Чжао.

– Вот вам и разгадка! – вскричал правитель. – Обе подвески лежали вместе, мыши пытались затащить их в свою нору, а потом перегрызли шнурок и бросили яшмовую подвеску снаружи. – Он обратился к Цзяну. Ваш покорный слуга оказался большим глупцом, он заставил вас понапрасну пережить тяжелые муки, а девицу Хэ всуе обвинил в непотребном поведении! Мне крайне стыдно! – Он приказал служанкам привести Хэ, и, когда женщина вошла в залу, он, повернувшись к Чжао, сказал:

– Эта женщина ни в чем не виновата и если ты пожелаешь, то можешь снова отдать ее в жены своему сыну.

– Мой недостойный сын уже женился! – Чжао склонился в низком поклоне. – Ему не положено иметь двух жен. Пускай она выходит замуж за кого сама пожелает!

– Как ты быстро устроил свадьбу! «– вскричал правитель. – Интересно, кого же вы взяли в свой дом!

– Ваша светлость! – раздался жалобный голос Цзяна. – Если бы вы не начали этот разговор, то я не посмел бы обратиться к вам с жалобой на этого человека. А сейчас я, пожалуй, рискну!..Они взяли в жены мою собственную невесту!

– Как это так? – удивился судья.

Цзян в подробностях поведал чиновнику о том, как Лу, зная его бедность, погнался за богатством Чжао, сам Чжао, можно сказать, силой захватил его будущую жену. Рассказ ученого вызвал у правителя возмущение. Он повернулся к Чжао.

– Получается, что между господином Цзяном и твоей снохой никакого блудодеяния не было, а вот твой собственный отпрыск совершил любодейство с будущей супругой господина Цзяна! Какая мерзость! – С этими словами Цянь швырнул экзекуторам бирку с отметкой «сорок батогов». После палок Чжао ждало еще и другое наказание. Чжао взмолился, прося о пощаде.

– Женщина Лу только недавно пришла в наш дом, и они с моим сыном еще по-настоящему не сочетались в браке! Пускай она уходит к Цзяну!

Правитель послал гонца к Лу и велел ему привести женщину в присутствие. Цянь хотел узнать, желает ли та вернуться к Цзяну или нет. Когда женщину доставили в управу, правитель приказал ей подойти поближе и поднять голову. Перед ним стояла уродица: росточком мелкая, тщедушная, темнокожая, волосы с желтизной, ступни ног преогромные. Одним словом, великолепная пара для сына Чжао. Само Небо с Землею уродило их одного для другого. Вельможа повернулся к Цзяну и показал ему на его избранницу.

– Взгляните на нее, неужели это и есть ваша суженая? – Затем правитель обернулся и показал на другую женщину – Хэ. – Посмотрите на ее прелестный облик, разве эта прекрасная дама подходит Чжао Сюйлану? Кажется, сам творец Сущего[18] увидел в ваших брачных делах какое-то несоответствие и, пожалев вас обоих, послал к вам своих небесных гонцов в виде мышей, дабы они исправили несправедливость. Я сам готов быть вашим сватом, сударь, и отдаю эту молодую даму вам.

Правитель подозвал к себе казначея ямыня и приказал ему выдать из казенных денег сто лянов серебряных монет. Это – ваше приданое. Затем правитель пригласил музыкантов, а слугам велел повсюду развесить красные фонари и украсить помещение цветами. Возле «Красной площадки» ямыня он принял поклоны жениха и невесты, после чего удалился в свои покои.

Стоит сказать, что брак молодого ученого Цзяна и девицы Хэ оказался на редкость счастливым. Через некоторое время столичный экзаменатор объявил об очередных испытаниях ученых мужей и правитель области в числе первых рекомендовал Цзян Юя. Цзян успешно преодолел начальные испытания, а за ними сдал экзамены в провинции, а потом и в столице. Впоследствии он занял пост начальника уезда, а в конце концов дослужился до вельможи Желтого Зала[19] четвертой степени. Словом, стал правителем области. Что до госпожи Хэ, то она удостоилась титула Дамы Пяти цветов.[20] Оба супруга дожили до семидесяти лет, а поток почили. Говорят, что правитель области Цянь горько корил себя за совершенную ошибку и вскоре подал начальству прошение о наложении на себя наказания в виде сокращения жалования. Впоследствии при разборке судебных дел он старался избегать наказания батогами, и бить людей по любому поводу. Простые люди боялись вельможу Цяня за его строгость, хотя и знали, что он справедлив. Потом, убедившись в его честности и в том, что он способен извлечь уроки из прошлого, прониклись к нему еще большим уважением. Многие даже считали его своим родителем и поклонялись как святому. В конце концов он дослужился до чина шилана – помощника министра. По своему характеру вельможа был человеком прямым, не любившим что-то таить за пазухой, старался не держать от других тайн. Он нередко рассказывал случившуюся историю, и его слушатели сильно ей дивились.

– Даже не верится, что сычуаньские мыши такие хитрые и ловкие! Надо же, затащили туфельку снохи в комнату свекора! Ну и дела!

Прошло время, и «сычуаньской мышью» стали называть жителя этой провинции, и это выражение дошло до наших дней. Появилась даже одна довольно забавная поговорка: «Когда сычуанец берет себе жену, свекор сначала разгребает золу!» Ну прямо как та мышь, которая прогрызает дыру в стене. Нет, нет, провинция Сычуянь – край вполне благопристойный. Здесь не может возникнуть столь дурной обычай?!

Рассказывая эту историю, я прежде всего надеялся сделать чиновным людям предупреждение. Если судебное дело не связано со смертью человека, если перед вами не настоящий бандит, то, пожалуйста, не прибегайте к пыткам по любому случаю. Запомните судебное дело о прелюбодеянии и возьмите его в качестве мудрого урока. Еще мне хотелось, чтобы люди не уподоблялись бы болтуну и злословцу Чжао Юйу с его длинным и поганым языком. Если кто-то из вас станет болтать о том, что творится в дамских покоях, незамедлительно ждите возмездия! И еще мне хотелось бы освободить сычуаньцев от их гнусного прозвища. Вот так! За один раз я желаю сотворить три добрых дела. Скажите, разве после всего того, что я сказал, можно утверждать, что «вольные истории» не имеют никакой пользы для нашего мира?!