Сталин: арктический щит - Юрий Жуков

Для защиты самой протяженной морской границы страны Северный флот все еще не располагал достаточными силами. Имел лишь пять новых и три старых эсминца, пятнадцать подводных лодок, сторожевики, тральщики, заградители77. Силы, совершенно недостаточные даже для обороны Мурманского и Беломорского побережий, не говоря уже о контроле над жизненно важными для страны коммуникациями, и прежде всего линии всего в 682 мили, связывающей Мурманск с Баренцбургом, центром советских угольных шахт на Шпицбергене.

В июле 1940 года командующим Северным флотом назначили вице-адмирала А.Г. Головко, хорошо зарекомендовавшего себя на посту командующего Амурской флотилией. Позднее он описал в мемуарах, как проходила его беседа в Кремле перед переводом в Полярный: «Там сейчас нет порядка и дисциплины, комфлота лишь спорит с рыбаками, а дело стоит, — сказал Сталин. — Между тем театр большой важности, очень сложный, открытый, по-настоящему океанский театр, не в пример Балтике и Черному морю. И не надо забывать, что во время Первой мировой войны связь между западными государствами и Россией была более обеспечена по северному направлению, нежели через балтийские порты»78.

Однако существенно изменить сложившуюся ситуацию на Севере никто, при всем желании, не мог. По инициативе наркома судостроительной промышленности И.И. Носенко план военного судостроения на 1941 год серьезно скорректировали. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 19 октября 1940 года зафиксировало крайне неблагоприятную для судеб Арктики в надвигавшейся войне тенденцию. На заводе в Молотовске, все еще достраивавшемся, директивный документ потребовал сосредоточиться на строительстве линкора «Советская Россия». Строительство же «Советской Белоруссии» следовало приостановить и металл, выставленный на стапель, разобрать. Использовать его для четырех эсминцев, которые следовало заложить в следующем году79.

Теперь нельзя было исключить, что та же судьба постигнет авианосец, тяжелые и легкие крейсеры, после вступления в строй превративших бы Северный флот из пассивного, обороняющего побережья, в наступательный, океанский. Способный контролировать прежде всего наиболее важную морскую коммуникацию. Ту, которую всего год назад в своей закрытой работе преподаватель Военно-морской академии П.Д. Быков охарактеризовал так. В годы Первой мировой войны «на долю портов Белого моря и мурманского побережья выпала совершенно исключительная задача по приему и отправке внутрь страны громадного количества разного рода грузов для армии и флота, а также для предприятий, работавших на оборону страны»80.

Становилось очевидным и иное. Отсутствие в Ледовитом океане достаточно сильного флота ставит под угрозу в случае войны нормальное функционирование Мурманска, который вполне мог оказаться в зоне боевых действий. А это, в свою очередь, привело бы к нарушению работы если не по всей трассе Северного морского пути, то, по крайней мере, в его западном секторе.

Поэтому весной 1941 года Политбюро потребовало в предельно сжатые сроки завершить строительство аэродромов с бетонным покрытием. На Кольском полуострове — в поселках Титовка, Мурмаши, Африканда, Поной, вблизи Териберки и Иоканьги. Под Архангельском — в районе Исакогорки. Одновременно, и опять же ускоренными темпами, следовало окончить первоочередные работы в базах Северного флота, в Ваенге и Иоканьге, а также приступить к возведению второго на полуострове судостроительного завода в Пала-Губе81.

Но этот важный проект так и остался благим пожеланием. 18 декабря 1940 года Гитлер утвердил план «Барбаросса», назначив и день нападения на Советский Союз — май 1941 года. План, особо ставивший задачу для четвертой группировки вермахта на Восточном фронте, численно небольшой, образованной из 21-й армии («Норвегия») и финских дивизий, находившихся в районе Петсамо. Им предписывалось «продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям»82. Однако 31 января 1941 года на армию «Норвегия» возложили задачу «имеющимися в распоряжении войсками окружить Мурманск, являющийся опорной базой для наступательных действий сухопутных, морских и воздушных сил противника. В последующем, если позволят имеющиеся в наличии силы, осуществить захват Мурманска (операция «Серебристая лиса»)83.

Информацию об угрозе Северу советское руководство получило от нашей разведки 7 мая84, когда что-либо предпринять в ответ уже было невозможно.

Глава девятая. Первая схватка

1

На Арктику война обрушилась далеко не сразу. Поначалу — неделю начиная с раннего утра 22 июня 1941 года — ограничивались лишь непрерывными бомбардировками Полярного и Мурманска. Круглосуточными, в чем врагу «помогало» незаходящее в это время солнце.

Командующий сосредоточенным неподалеку от Киркинеса немецким горнострелковым корпусом «Норвегия» генерал-лейтенант Э. Дитль не желал торопиться. Полагал, что двух недель, как то предписывала директива германского верховного командования, ему вполне хватит, чтобы захватить Кольский полуостров. И лишь потом, при поддержке финской армии, намеревался двинуться на Архангельск — главную и конечную цель кампании 1941 года на этом участке гигантского фронта.

Такая операция позволяла вермахту одновременно решить две наиважнейшие стратегические задачи. Прежде всего установить полный контроль над никелевыми рудниками Петсамо и обеспечить их безопасность. А вместе с тем отрезать Русский Север от центра страны. Лишить Советский Союз возможности использовать океанскую коммуникацию, которая могла бы связать его с Великобританией, другими союзниками. Но роль Заполярья в войне достаточно хорошо понимали не только в Берлине.

Вечером 22 июня, выступая с очередным радиообращением к нации, премьер Уинстон Черчилль твердо заявил: «Мы окажем России и русскому народу такую помощь, какую только сможем. Мы обращаемся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса». Друзья откликнулись незамедлительно, всего через двое суток. Президент пока еще нейтральных США Франклин Д. Рузвельт на срочно созванной пресс-конференции уверенно пообещал — Соединенные Штаты намерены предоставить России всю помощь, которую только смогут оказать1.

Столь важные сообщения тут же поспешила опубликовать советская пресса2. В предельно сжатой форме, дабы усилить и подчеркнуть их суть, — СССР будет бороться с нацистским агрессором не в одиночку.

И вот тут-то специалисты Главсевморпути осознали, что настал их звездный час. Все, что было полярниками изучено за последнее десятилетие, не раз проверено, освоено, пригодится стране в самую трудную минуту. Послужит самому значимому — делу обороны. Не медля ни дня, они подготовили и за подписью И.Д. Папанина направили 27 июня на имя Сталина свои предложения.

«В связи с позицией США, — отмечала записка Главсевморпути, — обещавших оказать помощь СССР, докладываю Вам о возможных вариантах перевозки военных грузов из США в СССР по северным морским и воздушным путям». Далее же излагали то, к чему, как оказалось, и готовились моряки, летчики, прокладывая в Арктике надежные пути равно и на восток, и на запад.

Первым был назван маршрут, казавшийся тогда наиболее безопасным и простым. Из канадского Ванкувера и американского Сиэтла к Берингову проливу и далее Северным морским путем — на запад. Подчеркивалось, что таким путем за одну навигацию — даже текущего года! — можно провести 40–50 судов. В том случае если они выйдут в плавание между 15 июля и 1 августа, то смогут, пополнив запасы угля в бухте Провидения, дойти до Архангельска и вернуться в порт приписки. Если же начнут рейс несколько позже, до 15 августа, вынуждены будут разгружаться на Диксоне, чтобы успеть возвратиться на Родину.

Вторым возможным маршрутом должен был стать тот, что вот уже два года использовали британские, канадские и американские транспортные суда для доставки военной и продовольственной помощи в Великобританию из США и Канады. От Нью-Йорка или Квебека водами Северной Атлантики. Только теперь не южнее Исландии, значительно севернее ее, вдоль самой кромки льдов, через Гренландское, Норвежское и Баренцево моря, в тот же Архангельск.

Наконец, третьим маршрутом, со значительно меньшим грузооборотом, мог стать воздушный, проложенный советскими полярными летчиками еще в середине 20-х годов, предельно изученный в ходе экспедиций на остров Врангеля, при спасении челюскинцев, имевший пять различных вариантов, от Уэллена на Тикси и Дудинку, где разветвляется — на Архангельск (6800 км) и Красноярск (6200 км). Но мог проходить от Тикси через Якутск в Иркутск (6700 км). Четвертая возможная линия проходила от Анадыря через поселок Зырянка и Якутск на Иркутск (6700 км), а пятый, опять же от Анадыря, но уже через село Каменское, на Магадан и далее — в Николаевск-на-Амуре и Хабаровск (3850 км)3.