Мой-мой - Владимир Яременко-Толстой

– Вы не видели здесь двух финских тетенек? – спрашиваю я официантку.

– Видели, они буквально минуту назад вышли.

– Спасибо!

Я выхожу из "Hard Rock Cafe" и иду по следу. На Захарьевской вижу две широки свиные спины, движущиеся впереди в перевалку. Мне даже становится страшно подойти к своей любимой, потому что сзади она выглядит настоящей коровой. И я бегу, только не назад, а вперед – вдогонку за своей удаляющейся судьбой. Разумеется, мне бы следовало побежать в обратную сторону, но я оказываюсь слабым и глупым.

– Ой, мы с Лизой как раз о тебе говорим. Как дела?

– Вот, думал, что потерялся. Почему вы меня не ждали?

– Мы сейчас пойдем к Лизе, и будем готовить ужин. Ты ничего не предлагал, поэтому будет все так, как скажу я. Хорошо?

– Я согласен. Сделаю, как ты хочешь. А это будет ужин или что-то типа вечеринки?

– Нет, просто кушаем, а потом идем куда-нибудь на террасу. Еще будет Мерья и больше никто. Лиза вкусно готовит, не то, что я. Увидишь сам.

После ужина с вином хочется в постель, но мы отправляемся пить дальше. Ну, куда уж дальше? Дорвавшись до хороших французских вин, я уже ощущаю себя весьма и весьма навеселе. Едем на моторе к Спасу на Крови. Там на углу Михайловского сада есть киоск с зонтиками. Занимаем один из пластиковых столов, расположившись вокруг на пластиковых стульях.

Пия о чем-то переговаривается с Мерьей, а я достаюсь Лизе. Она любит доверять мне тайны.

– Владимир, – говорит Лиза. – Ты – очень необычный человек. Я имею ввиду в хорошем смысле. Ты понимаешь? В Варшаве я много общалась с художниками, и встречала много оригинальных людей. А здесь в России еще пока нет. Ты первый. Что ты здесь делаешь, Владимир?

– Я не знаю сам, Лиза! Спасибо, что ты мне так хорошо все это сказала. Мне здесь тесно и душно. Мне не с кем общаться. Но это моя страна и я пробую что-то здесь изменить. Глупо, да? Я сам знаю, что глупо. Мне бывает так тяжело, что хочется выть. В России есть пока свои достоинства. Здесь дешевый алкоголь и еда, но это ненадолго. С каждым днем все дорожает и скоро будет так же, как и везде.

– Тебе будет сложно найти здесь женщину, которая бы тебя понимала. Мне кажется, что Пия не знает, что ей делать. Ты для нее непостижим. Она нервничает. Она очень простая и хорошая. Она мне как дочь.

– Лиза, мне не кажется, что я такой сложный. Хотя, наверное, ты права. Мне легко с тобой говорить. С тобой мы хорошо понимаем друг друга. Скажи, а как ты попала в эту страну? Посему ты не осталась в Африке или в Польше?

– Это все из-за Тимо. Когда мы работали в Варшаве, у нас был такой чудесный роман. Потом он перевелся в Санкт-Петербург. Здесь близко Финляндия и он может часто общаться со своей семьей. Он уже давно не живет с женой, но они поддерживают отношения. У него двое взрослых детей. Он хотел это место, и он его получил.

– Это любопытно. А ты тогда поехала за ним?

– Нет, я оставалась в Варшаве. Мы стали общаться по телефону. По телефону мы даже делали секс. Это было так прекрасно. Мы хорошо знали друг друга и могли все делать словами. Надеюсь, ты понимаешь. Он предложил мне тоже перевестись в Россию. Но у меня такая специальность, с которой не всегда можно получить место. Я бухгалтер. Мне пришлось ждать почти четыре года, пока здесь кто-то ушел. Когда я приехала, меня ждало разочарование. Наша с Тимо любовь оказалась иллюзией. Она себя давно уже исчерпала. У него здесь появилась еще одна женщина, и я оказалась в дурацком положении. Мне до сих пор горько и больно. Вот почему я здесь. Поверь, в Варшаве мне было лучше, но теперь ничего не исправить. В моем возрасте уже не так просто найти мужчину и завязать отношения. Мне очень тяжело.

– Бедная Лиза! Дай я тебя обниму и поцелую. Но я не могу тебе ничем помочь, даже советом.

– Я знаю. Мне просто хотелось тебе все рассказать. Теперь мне легче.

Чтобы не думать о грустном, мне хочется развлекаться. Я вижу, что за мной наблюдают Пия и Мерья, поэтому я решаю сделать для них перформанс. Встретившись взглядом с какой-то скучающей женщиной за одним из столов, я принимаюсь с ней перемигиваться и делать ей непристойные знаки. Пию это злит.

В конце концов, она не выдерживает и перемещается вместе со стулом ближе ко мне, чтобы меня контролировать.

– Владимир, ты будешь ходить за меня замуж? – спрашивает она.

– А ты за меня будешь?

– Буду! Давай ходить замуж в понедельник!

– Хорошо, как ты хочешь. В понедельник, так в понедельник. А как мы это сделаем? Нас поженит финский консул?

– Нет, нас поженит финский прист. Здесь есть финская церковь. Я с ним уже говорила. Он поженит нас в понедельник.

– Хорошо. Если ты уже договорилась, тогда я не возражаю.

– Владимир, это не шутка, это серьезно!

– Конечно, серьезно.

"Шутка или не шутка?" – думаю я. – "Сегодня пятница. У меня в запасе есть еще два дня. Надо было не соглашаться, ломаться и тянуть время. Не сообразил. Теперь уже поздно. Зачем мне все это надо и что это мне даст? Ничего, кроме непредсказуемых неприятностей. Будем надеяться, что она передумает. Скорее всего, это провокация. С какой стати ей было договариваться с финским священником? Я ведь ничего ей не обещал! А если бы я отказался? Откуда такая уверенность? Абсурд в самом чистом виде! Она просто пьяная, завтра проспится и забудет все. Интересно, она посоветовалась с Лизой? Надо полагать – да! О ля-ля! Что же теперь будет?"

Глава 56. ЗАВТРАК С НАСТЕЙ. ЛЕТНИЙ САД. УЖИН У ПИИ.

На улице становится прохладно и начинает темнеть. Сегодня утром я завтракал со студенткой Настей из Мухинского училища, а вечером я уже помолвлен с Пией. Вот как все случается в жизни. Жизнь полна неожиданностей и сюрпризов не всегда приятных.

С Настей у нас почти ничего не было. То, что она пришла, уже говорило о многом, но у нас не возникло огня. Она оказалось зажатой и довольно холодной. Я стащил с нее кофту, а дальше она раздевать себя не дала, сославшись на менструацию, и я не настаивал. Она держала меня за хуй, пока я целовал ее немного недоразвитые груди.

Я попытался дать ей в рот, но она увернулась, говоря, что не стоит делать все сразу. Она хочет постепенности. А я постепенность ненавижу. Я обожаю страсть. Здесь же было вялое дрочение моего пениса, его разглядывание и размазывание брызнувшей спермы по телу. Мне было жалко терять драгоценные капли белой жизни.

"Если сахар – это Белая Смерть, то, что же тогда – Белая Жизнь?"

– писал украинский поэт Влодак Сурмач. Затем я сварил Насте кофе по-итальянски, который она выпила без сахара. И все. Завтрак был окончен, а оставлять ее на обед или приглашать на ужин не имело уже ни малейшего смысла.

В завтраках есть своя неповторимая прелесть, которой никогда не стоит пренебрегать. Пригласив одну женщину на завтрак, всегда можно пригласить другую на обед, а третью – на ужин.

Из-под зонтиков мы перемещаемся в бар "Пушкин" на Мойке. Там сегодня царит оживление – пятница, конец рабочей недели. Много фирменных людей. Финские менеджеры, женатые на русских проститутках, ужинают со своими супругами. Практически все со всеми знакомы. Пия знакомит меня с Волли – хозяином заведения австрало-питекского происхождения. Она так же представляет меня другим дяденькам. В баре почти только одни дяденьки. Мы усаживаемся за столик своей компанией – Лиза, Мерья, Кай, Пия и я.

– Сегодня мой день! – заявляет Пия, заказывая бутылку шампанского и не вдаваясь в подробности. Но я знаю, почему она так сказала. Остальные, наверное, недоумевают. А, может, они тоже уже знают. С этой женщиной я перестаю чему-либо удивляться.

Пия оставляет нас и переходит от столика к столику. Ей там наливают. Какой-то дяденька выставляет и нам всем водки. Потом кто-то еще. С какой кстати? Просто так? Но меня никто не поздравляет, значит, это по другому поводу. Ага, все ясно, Пия приглашает всех к себе на праздник 18 мая. Со многими она говорит по-английски, если это не финны.

– Приходите ко мне. Нужно, чтобы было много мужчин – приедут мои подруги из Финляндии. И приводите кого-нибудь для моей мамы.

Она записывает свой адрес и объясняет, где это. А за нашим столиком поселяется скука. Мы сидим и молчим. Потом Лиза и Мерья начинают собираться. Зовут Пию. Мерья заказывает по мобильному телефону два такси. Когда такси поданы, выходим на улицу и ждем Пию там, но ее не оторвать от общений. На одном такси уезжает Мерья, на другом – Лиза. Мы с Каем уныло тусуем по набережной. Я выкатываю из бара чугунное ядро и хочу бросить его в Мойку, однако выбежавший Волли вовремя его у меня отнимает. Улицы пустынны.

Когда появляется Пия, она немного расстраивается из-за того, что все разъехались, не попрощавшись. Мы идем вперед по направлению к Миллионной, чтобы поймать там машину. Едем молча. Пия договаривается с водителем за сорок рублей. Когда мы подъезжаем к дому, она говорит мне: