Мой-мой - Владимир Яременко-Толстой

– Ага, теперь мне все ясно! Поэтому Лапландия и называется

Лапландией, то есть – земля лаппенов. Хотелось бы съездить в Лапландию!

– Мы можем путешествовать летом. На моей машине. В Финляндии масса красивых мест – тебе понравится. У меня отпуск начинается 22-го июня – это пятница, но я хочу уехать уже в четверг 21-го. Потому что это начало большого фестиваля. По-английски он называется The Midsummer Festival. Это день летнего солнцестояния. Язычники праздновали этот день – самый длинный день года, за которым следует самая короткая ночь. В этот день и в эту ночь ведьмы по преданию становились бессильны, рушились все колдовские чары, можно было избавиться от проклятья и порчи. Люди разжигали ночью костры и вокруг них веселились, сжигая в них все старое и плохое. Сейчас у нас тоже разжигают костры, выступают различные музыкальные группы, клоуны и фокусники. Показывают представления и шоу. Все очень много пьют и не спят. Фестиваль продолжается несколько дней и ночей почти до конца июня.

– У нас в Сибири тоже считается, что три дня 21-ое, 22-ое и 23-ье июня очень значимы. В эти дни даже самые могущественные шаманы теряют свою силу. Мы также празднуем, но более скромно. Люди стараются в эти дни прощать друг другу обиды и мириться. И ни в коем случае нельзя никому пожелать чего-то плохого, потому что это может тогда обернуться против тебя самого.

Брат Пии Тимо сидит в порту и пьет минеральную воду с кусочком лимона, уныло плавающим не ее поверхности внутри стакана. Рядом с ним расположилась его подружка Паула перед надхлебнутой чашкой остывшего кофе. Сына Тимо – мальчишку каевого возраста мы захватываем по дороге от бывшей жены Тимо, женщины лет тридцати, беременной вторым ребенком.

– Почему Тимо бросил свою жену и ушел к другой женщине? И что будет с новым ребенком? – спрашиваю я Пию по дороге в порт.

– Я считаю, что Паула больше ему подходит. Ты скоро их увидишь, они даже внешне страшно похожи. С женой же он был несчастным. Она у него домоседка и флегма, а Тимо – большой энтузиаст, он каждую свободную минуту стремится провести в компании на людях. Теперь он переехал к Пауле. Вместе они счастливы. А о ребенке позаботится финское государство. У нас хорошая социальная политика и тут Тимо не о чем беспокоиться.

Познакомившись с Тимо и Паулой, мы прогуливаемся по порту, поглядывая на яхты и на воду, уворачиваясь от порывов свежего ветра, несущих нам в лица мелкий весенний сор. Одна соринка попадает в глаз Каю, но это не льдинка Снежной Королевы, как в сказке Андерсена, а маленькая песчинка лаппенрантского пляжа. Он плачет, кричит, прыгает на одной ноге, зовет мать, требуя, чтобы она ее вытащила. Но в глазу уже ничего нет или ничего не заметно. Однако Кай долго еще не может успокоиться, продолжая хныкать.

На невысоком холме, возвышающимся над портом, находится исторический центр Лаппенранты со старинными постройками и мощеными улицами. Он невелик, но живописен. Есть там и старая русская церковка Успения Богородицы, находящаяся в юрисдикции Финской Православной Церкви. Здесь служат по-фински. Мы с Пией держимся за руки, Будилов плетется сзади, а Кай с двоюродным братом бегают, сломя голову, туда-сюда.

– Вот здесь находится балетная школа. Я занималась балетом, когда была маленькой. Хотела стать балериной, как Анна Павлова.

– Кто бы мог только подумать!

– Но я никогда не была худенькой. Ты же видел мои детские фотографии!

Одну из этих фотографий я хорошо знаю – она стоит у Пии в прихожей возле телефона в позолоченной рамочке. И точно такая же выставлена в серванте у мамы. На цветном снимке ребенок-Пия улыбается мягкой шаловливой улыбкой, от чего ямочка на ее подбородке проступает заметней обычного. Эта характерная улыбка знакома мне и обожаема мной, эту улыбку я люблю ловить своими губами и слизывать языком с круглого смеющегося лица. Я глотаю ее, и тогда мне внутри тоже становится весело и радостно.

– Владимир, посмотри на Будилова! Он, кажется, замерз. Боюсь, что нам надо уже возвращаться к маме. Мы заберем с собой Тимо и Паулу. Будем еще что-нибудь пить или кушать, а потом поедем смотреть землю, которую купил мой папа. Помнишь, я говорила тебе, что я хотела бы построить там дом.

Глава 59. ЗЕМЛЯ ПАПЫ. ЛЕСНОЙ ДУРДОМ. СЕКС В САУНЕ.

На землю, купленную папой, нас везет брат. Он вызвался сам. Ему хочется поуправлять большим красивым автомобилем, одновременно предоставляя сестре возможность спокойно напиться.

Мы едем без детей. Тимо и Паула – впереди, а я с Пией и с Будиловым – сзади. Дорога ведет нас вдоль сменяющих друг друга бесконечных озер. Будилов пьет пиво, а мы с Пией – сидр. Сначала я пытаюсь отказаться, но Пия настаивает на том, чтобы я попробовал этот напиток. Оказывается вкусно. Мы отхлебываем с ней из одной бутылки, обмениваясь мелкими быстрыми поцелуями. Финский сидр гораздо лучше английского и французского, которые мне как-то не особенно импонируют, наверное, потому, что они из яблок, а финский из груш.

Едем мы долго – минут тридцать, пока не приезжаем на какое-то болото. Выходим. Тимо и Паула остаются в машине, а Пия ведет нас с Будиловым по топкой почве неизвестно куда. Под ногами переплетаются коренья кустов и чахлых гниловатых деревьев, нужно постоянно смотреть вниз, чтобы, споткнувшись, не упасть. Со всех сторон нас начинают покусывать злые болотные комары и мошки.

– Пия, а где же земля? Нам еще долго идти? – не выдерживаю я.

– Это она и есть. Кусок, который был лучше, папа успел продать до своей смерти. Это там – вверху, где стоит сейчас дом, который мы видели при въезде. Здесь нужно будет все корчевать, чтобы что-то строить и делать деревянные мостки к воде – там будет привязана лодка, и можно будет купаться летом.

– Но это же – гиблое место! Разве здесь можно жить и что-либо строить? Ты сошла с ума! Это потребует колоссальных затрат. Чтобы поставить здесь дом, придется не только корчевать деревья, но и подводить дорогу, а электричество, газ и прочие коммуникации? Это просто нереально! А весенние паводки, когда будет подниматься вода? Здесь слишком низко и топко для дома.

– А разве Санкт-Петербург не был построен на финских болотах? Мне здесь нравится. Это – моя земля! Мой брат отказывается от нее в мою пользу. Понимаешь, у меня есть кусок земли, который принадлежит мне!

– Но его лучше продать, если кто-то вообще захочет это купить.

– Ты не прав, – дипломатично вмешивается Будилов. – По-моему, это

– отличное место. Мне тут тоже нравится. Я мог бы здесь работать – корчевать пни. Следующим летом, например, вместо того, чтобы ехать в Норвегию.

– На обратном пути я хочу показать тебе место, где прошло мое детство. Это – лесной дурдом. Сейчас там живут другие люди, а больницу уже много лет назад перевели в город. Я не была там очень давно, с тех самых пор, как наша семья переехала в Лаппенранту, и мне хочется туда заехать и на все еще раз взглянуть. Вспомнить. Будет немножко грустно.

Лесной дурдом находился в живописном местечке среди песчаных бугров, поросших соснами и елями. Мы объезжаем его небольшую, ничем не огороженную территорию, и Пия показывает мне на один из деревянных домишек-бараков:

– Вот он – наш домик! Как нам было в нем хорошо!

Не останавливаясь, машина проезжает мимо. Пия берет мою ладонь в свои руки и пишет что-то на ней пальцем. Я не пойму – что, и знаком прошу написать еще раз. Она снова очень медленно и терпеливо рисует мне какие-то иероглифы. Что это? Крестик, нолик, а затем еще нечто непонятное, при этом она показывает на меня указательным пальцем. Я делаю непонимающий вид и подставляю ей ухо, но она лишь обиженно отворачивается в сторону. А, черт! Теперь до меня наконец-то доходит! Как же я сразу, дурак, не догадался! Это означает – "хочу тебя". Я разворачиваю ее к себе за плечи и, согласно кивая, в свою очередь тыкаю пальцем в нее. Она смеется. Машина тормозит перед живописным ресторанчиком с видом на воду. Мы выходим и располагаемся на деревянной террасе.

Пия хочет всех угощать. Будилов заказывает себе пиво, Тимо – минеральную воду с кусочком лимона, Паула – кофе, а мы с Пией берем себе грушевого сидру.

Машина Пии с красным дипломатическим номером RUS вызывает всеобщее любопытство, заставляя финских водителей и их пассажиров выворачивать головы.

– Люди, наверное, думают, что это какой-нибудь крутой русский мафиозо приехал отдохнуть в Финляндию. Поэтому они так на нас смотрят. Они не знают, что красный номер в России – для дипломатов. У нас это не так. Сейчас мы заедем в одно место на автозаправочной станции в Лаппенранте, где в кафе обычно собираются друзья Тимо. Он хочет видеть их реакцию, когда он там появится на таком автомобиле. Они начнут выглядывать и гадать – кто же это? Они специально сидят в этом кафе, чтобы смотреть, кто проехал мимо. Так они развлекаются, потому что жизнь здесь очень скучная. Они выглянут, а в машине сидит Тимо! Для них это будет сильный шок! Такое им запомнится на всю жизнь, и они смогут обсуждать это из ряда вон выходящее событие еще очень долго, как минимум, полгода или год.