Разреженный воздух - Ричард К. Морган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бывал в Колыбель-Сити раньше? – спросил я у Луппи, пока мы ждали заказ.
– Нет, но я бывал в подобных местах.
Принесли напитки. Я взял свой шот, опрокинул его, поставил на стол и посмотрел Луппи в глаза.
– Итак, – произнес я.
* * *
– Итак, ты был прав насчет своего приятеля Декейтера, – сказал он, нервно поглядывая по сторонам в тесноте переулка. – Не прошло и часа с тех пор, как ты покинул «Крокус Люкс», как явилась Ракель Аллаука в комбинезоне и толстовке с капюшоном. Никакой прически, никаких каблуков, никакого костюма. И никакой свиты, только пара неприметных охранников. Она прошла прямо через вестибюль, даже шага не сбавила. Сомневаюсь, что кто-то там, кроме меня, вообще понял, что это она. Но мужик, скажу тебе, если бы взгляды могли убивать, Декейтер уже бы сыграл в ящик.
– Едва ли. Не забывай, это же она к нему пришла. Как долго она там пробыла?
– Понятия не имею, я убрался минут через сорок после ее прихода. Службе безопасности отеля надоело, что я пристаю к клиентам с этой дурацкой анкетой.
– «По шкале от 1 до 10, как вы оцениваете недавний Земной аудит? Повлияет ли он на ваше отношение к независимости Марса?» Да брось, это неплохое прикрытие для спонтанно возникшего момента, ты сам это признал. В любом случае, ты уже десять лет не приближался к журналистике так близко.
Я видел, как в его глазах вспыхнул гнев, но он не имел ничего общего с тем дерганием, которое я видел при нашей первой встрече. Что-то зажглось в Себе Луппи после нашего знакомства, то ли ритм самой работы, то ли внезапная убежденность в том, что его действия могут иметь значение. Он дернул подбородком в мою сторону.
– А что насчет тебя? Ты когда-нибудь перестанешь вести счет в земных годах, словно какой-нибудь захандривший квалпро, который глядит на звезды и считает дни до конца своего контракта?
– Пять лет, – поправился я. – Пять долгих холодных марсианских лет. Теперь ты доволен? Что у тебя есть?
– Не так уж много. Я поспрашивал местных копов о юрисдикции и о том, как они относятся к идее аудита с Земли, и можно ли его сравнить с аудитом, скажем, со стороны Брэдбери. Ближе к делу Торреса я подойти не мог, иначе спалился бы к чертям. Они вскользь упомянули о нем, но по сути толком и не отреагировали. Они не дергались из-за того, что эта тема всплыла в разговоре, и в принципе не особо из-за нее переживали.
– Ну, и что они сказали?
Луппи пожал плечами:
– Что по Торресу никто скучать не будет. Что он был безродным неудачником, который прожил больше отведенного срока. Что он, вероятно, просто обкурился и забрел куда-то не туда, упал в неприкрытую шламовую трубу, утонул в едких промышленных стоках. Также они сказали, что сотрудники из отдела по розыску пропавших без вести нихера не сделали, чтобы его найти, но разве когда-то было иначе? Они здесь чисто на рефлексе ненавидят ДПБ, особенно ненавидят отдел по розыску пропавших, но они с радостью приняли бы с распростертыми объятиями и тех и других вместо команды Земного надзора. Не завидую я тому, кто в конце концов заявится сюда, чтобы навести порядок в этом хаосе.
Я поморщился.
– Ты на него смотришь.
– Я имел в виду того, кого пришлет КОЛИН, вроде твоей новой подружки Мадекве. Я так понимаю, ждать-то осталось недолго, разве нет? У Эдварда Текеле общесистемная репутация человека, который добивается результатов, я проверял. Я не могу даже представить, чтобы он оставил это дело на откуп тебе или местным.
Я пораскинул мозгами. Подумал об Астрид Гаскелл и ее милых отношениях с Сакаряном и задался вопросом, был ли в теме этой конкретной подпрограммы Эдвард Текеле, а если и был, то насколько. Как и большинство современных динамических систем, КОЛИН полностью децентрализована и модульна до предела – а вы попробуйте добиться успеха в межпланетном масштабе каким-нибудь другим способом. Регулирующие органы, такие как Земной надзор, в лучшем случае выполняли роль туго натянутой защитной мембраны для упаковки модулей и предотвращения чрезмерной утечки, а в худшем это было – тут мы снова предоставим слово Сакрану-старшему, никто точнее не высказался – «отбеливанием зубов комодского варана». Корпоративный пиар и снижение ущерба. И со всей этой толкающейся в мешке модульностью наивно ожидать большого единства целей.
– Не беспокойся о Текеле или Мадекве, – сказал я, – давай придерживаться текущего вопроса.
Я был крайне скуп в том, что сообщил Луппи. Он думал, что я коп под прикрытием из ДПБ, он видел меня с Чаканой, сложил два и два и получил три с половиной. Я не стал разубеждать его. Сюда я приехал, чтобы выяснить правду о Торресе, так как КОЛИН был странно одержим этой идеей, понятия не имею почему, и Чакане нужны ответы. Конец истории, заголовок – эксклюзив Себа Луппи, как он надеялся. До тех пор, пока полиция и КОЛИН держали в тайне похищение Мадекве, а в новостях продолжали гнуть линию, что сепаратисты не придерживались никаких конкретных целей, Луппи должен был оставаться доволен тем, что я ему скормил. Он будет копать дело Торреса исключительно ради потенциальной сенсации.
Но помимо этого осталась правда, которую я ему не рассказал. Например, что у меня оставалось столько же вопросов без ответа, связанных с Мадекве – кто она на самом деле, почему Астрид Гаскелл приглядывала за ней, какого черта Малхолланд так сильно загорелся идеей приставить к ней телохранителя – и с тем делом, которое она расследовала перед исчезновением.
– Я придерживаюсь текущего вопроса, – сказал Луппи, его вновь обретенная журналистская честность была оскорблена. – И я говорю тебе, местная полиция в этом не замешана. Одна из девочек, с которой я разговаривал, – детектив-сержант со стажем работы шесть лет. Поясню для тебя, шесть марсианских лет. Довольно опытный человек. Сомневаюсь, чтобы на станции происходило много такого, о чем бы она не знала – когда всплыла тема Торреса, она с тем же интересом могла бы обсуждать пересменку нарядов. Знаешь, а в этой мысли с незакрытой дренажной трубой что-то есть, тебе не кажется? Именно там в конце концов обнаруживают большинство пропавших в Нагорье.
– Ага, именно поэтому туда спихивают убитых, чтобы запутать след. Даже
