Врата. За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

— … с главной станции, да. Примерно семь-семь дней, недель, я хочу сказать. Я часто прилетаю сюда.

— Ради Бога, как? — Говорящего я не видел, но голос мужской и без акцента; Пол Холл.

— В корабле, конечно. А разве у вас нет корабля? Мертвецы говорили только о полетах в кораблях, другого способа нет.

— Невероятно, — сказала Эсси у меня за плечом. Она попятилась, не отводя взгляда от экрана, и вернулась с бархатными халатами — один для меня. — Что может означать эта «главная станция»?

— Хотел бы я знать. Харриет?

Голос стал тише, заговорила моя секретарша: «Да, мистер Броудхед?»

— Когда он там появился?

— Примерно семнадцать и четыре десятых минуты назад, мистер Броудхед. Плюс время передачи с Пищевой фабрики, конечно. Его обнаружила Джанин Хертер. У нее с собой, кажется, не было камеры, поэтому мы получали только голос, пока не пришли другие члены группы с камерой. — Как только она смолкла, голос на экране стал снова громче; Харриет — хорошая программа, одна из лучших программ Эсси.

— …простите, если я вел себя неправильно, — говорил мальчик. Пауза. Затем старый Питер Хертер:

— Неважно, ради Господа. Есть ли другие люди на главной станции?

Мальчик поджал губы. «Это, — философски заметил он, — зависит от того, как определить человека. В смысле живого организма, представителя нашего вида, — нет. Ближе всего подходят Мертвецы».

Женский голос — Дорема Хертер-Холл. «Есть хочешь? Тебе нужно что-нибудь?»

— Нет, зачем?

— Харриет? Что это за замечание о неправильном поведении? — спросил я.

Харриет ответила неуверенно. «Он… гм… он довел себя до оргазма прямо перед Джанин Хертер».

Я расхохотался, не сдержавшись. «Эсси, — сказал я жене, — мне кажется, ты ее сделала слишком женственной». — Но смеялся я не поэтому. Какая неуместность! Все что угодно: хичи, космические пираты, марсиане — Бог знает что, только не сексуально озабоченный подросток-мальчишка.

За нами послышался скрежет стальных коготков, что-то прыгнуло мне на плечо. «Убирайся, Сниффи!» — рявкнул я.

Эсси сказала: «Дай ему только коснуться шеи. Он уйдет».

— Он себя неприлично ведет, — ответил я. — Нельзя ли от него избавиться?

— На, на, голубка[4], — сказала она успокоительно и, встав, погладила меня по голове. — Тебе нужна Полная медицина? А Сниффи ее обязательная часть. — Она поцеловала меня и вышла из комнаты, а я остался и подумал о том неприятном ощущении, которое зашевелилось где-то внутри. Увидеть хичи! Ну, не увидели… а что если бы увидели?

Когда первые исследователи Венеры обнаружили следы хичи: пустые сверкающие голубые туннели, веретенообразные пещеры, — все испытали шок. Несколько артефактов — еще один шок. Что это такое? Металлические свитки, которые кто-то назвал «молитвенными веерами» (молились ли хичи, и если молились, то кому?). Светящиеся бусинки, названные «огненными жемчужинами», но это не жемчужины, и они не горели. Потом обнаружили астероид Врата — самый большой шок, потому что на нем оказалось несколько сотен кораблей в рабочем состоянии. Но управлять ими невозможно. Можно сесть в них и полететь, и это все… а когда прилетишь — шок, шок, шок, шок.

Я знаю. Сам испытал этот шок во время своих трех глупых полетов… Нет. Двух глупых полетов. И одного ужасно неглупого. Он сделал меня богатым и лишил человека, которого я любил, а что глупого в том и другом?

И с тех пор хичи, мертвые уже полмиллиона лет, не оставившие даже пары слов, говорящих о том, какими они были, проникли во все части нашего мира. И все время вопросы, и очень мало ответов. Мы даже не знаем, как они себя называли — бесспорно, не хичи, потому что это слово выдумали первые исследователи. Мы понятия не имели, как эти далекие богоподобные существа себя называли. Но мы не знаем также, как себя называет Бог. Иегова, Юпитер, Баал, Аллах — это все имена, придуманные людьми. Кто знает, как называют Его приятели?

Я пытался представить себе, что почувствовал бы, если бы незнакомец на Пищевой фабрике действительно оказался хичи, но в этот момент Эсси вышла из туалета, и Сниффи устремился к унитазу. Полная медицина связана с некоторыми унижениями, и передвижной биологический анализатор — одно из них.

— Ты зря тратишь время моей программы, — упрекнула Эсси, и я понял, что Харриет терпеливо сидит на экране, ожидая, когда я обращу на нее внимание. Сообщение с Пищевой фабрики было все записано, поэтому Эсси отправилась заниматься своими делами, а я велел Харриет готовить ланч и позволил ей приступить к ее секретарским обязанностям.

— У вас назначено выступление перед постоянным бюджетным комитетом палаты представителей завтра утром, мистер Броудхед.

— Знаю. Я там буду.

— В этот уикэнд очередной осмотр. Подтвердить назначение?

Одно из наказаний Полной медицины, и Эсси настаивает; она на двадцать лет моложе меня и постоянно об этом напоминает. «Хорошо, покончим с этим».

— Вам предъявлено обвинение Хансоном Боувером, и Мортон хочет об этом поговорить с вами. Сводный квартальный отчет у вас на столе, за исключением пищевых шахт; этот отчет будет готов завтра к утру. И есть некоторое количество менее важных сообщений, по ним я уже приняла меры. Вы должны их просмотреть в удобное время.

— Спасибо. Пока все. — Экран потемнел, и я откинулся в кресле, чтобы подумать.

Сводный отчет мне не нужен; я и так знаю, что в нем. Основные вложения в недвижимость в хорошем состоянии: небольшая инвестиция в рыбные фермы дает в этом году рекордную прибыль. Все хорошо, кроме пищевых шахт. Последний приступ статридцатидневной лихорадки нам дорого обошелся. Не могу винить парней в Коди; они не больше меня отвечают за лихорадку. Но термальное сверло вышло из-под контроля, и теперь под землей горят пять тысяч акров сланца. Потребуется три месяца, чтобы шахта вошла в строй, а сколько это будет стоить, никто не может сказать. Неудивительно, что квартальный отчет задерживается.

Но это только неприятность, а не катастрофа. Я слишком во многие предприятия вложил средства, чтобы плохое положение на одном из них вывело меня из строя. Я не стал бы связываться с пищевыми шахтами, если бы не совет Мортона: налоговая скидка делает это вложение выгодным (Но чтобы купить их, я продал большинство своих морских акций). Но тут Мортон рассудил, что мне нужно более прочное убежище от налогов, и мы основали Институт Броудхеда для исследований за пределами Солнечной системы. Институту принадлежат все мои капиталы, но я в нем владею решающим голосом, и он делает то, что я хочу. Совместно с Корпорацией Врата мы финансировали экспедиции к четырем местам в Солнечной системе и за ее пределами, где обнаружен металл хичи. Одним из таких объектов оказалась Пищевая фабрика. Как только стал возможен контакт, мы организовали отдельную исследовательскую фирму, и теперь дела обстоят совсем интересно.