Школа хороших матерей - Джессамин Чан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фрида? Фрида? Ты меня слышишь?
Фрида шевелит пальцами рук, потом ног. Слышит голоса инструкторов — они говорят, что ее нужно отнести в амбулаторию, слышит, как Линда ругает Бет. Фрида пытается пошевелить ногами, с облегчением понимает, что они сгибаются. Она похлопывает по земле ладонью в поисках очков. Она слышит голос Таккера, чувствует, как его руки поднимают ее голову, потом помогают сесть. Он надевает ей очки на нос, некоторое время прижимает ладонь к ее щеке.
Их головы почти касаются. Все могут их видеть. Она говорит, что в порядке.
— Я не думаю, что тебе следует это делать.
Он помогает ей встать. Она пытается сделать шаг, оступается.
— Дай я тебе помогу.
Он берет ее под руку и ведет к группе. Она почти не чувствует боли. Ей нужны его прикосновения. Его забота. Таккер осторожно, словно сокровище, сажает ее на траву.
Таккер сажает к себе на колени Джереми и Эммануэль, начинает с ними просветительский разговор.
— Мамочка Фрида цела и невредима, — говорит он. — Видите? Все хорошо. Когда мы падаем, мы сразу же встаем. Мамочка Фрида учится.
У Фриды кружится голова, ее мутит. Она счастлива. Она избранная. Она, возможно, никогда не увидит его дома, никогда не познакомится с Силасом, никогда не станет мачехой этого мальчика, никогда не родит еще одного ребенка. Она, возможно, никогда не поцелует человека, который позволил своему сыну упасть с дерева, но сегодня она уверена, что любит его. Она говорит ему об этом, когда в конце дня участники группы обмениваются рукопожатиями. Она убеждается, что инструкторы заняты, потом закрывает уши Эммануэль, говорит ему, чтобы он закрыл уши Джереми.
Она одними губами произносит эти слова.
— Да, — говорит он. — И я тоже. Я тебе говорил. Любовь.
* * *
И опять они молятся. В автобусе Фрида и ее одноклассницы наклоняют друг к другу головы и перешептываются. Сегодня экзамены по восьмому разделу. Вчера несколько групп проходили совместные тренировки. На петляющей дорожке внутри склада были обустроены станции опасности. Одна станция воспроизводила горящее здание, в другой находились качели, в третьей стоял фургон с затонированными окнами.
Они должны были перебегать от одной станции к другой со своими куклами. Из-за ограничений по времени каждый родитель имел возможность только раз пройти заданным маршрутом. У школы были новые люди, изображающие похитителей и педофилов, предположительно стажирующиеся инструкторы и охранники, которые отправятся работать в калифорнийскую школу матерей. Они были сильнее и проворнее родителей. Когда до финиша не добрался никто из испытуемых, инструкторы сказали им, что они должны расширить свое понимание возможного.
Миз Каури сообщила:
— Не имеет значения, противостоите вы одному человеку или двенадцати. Родителю должно хватать силы машину поднять. Или упавшее дерево. Отогнать медведя. — Она ударила себя в грудь. — Вы должны найти силы внутри себя. Черпайте из этого источника.
— Вы не должны позволять своим телам мешать вам, — сказала миз Руссо.
Сегодня Фрида заканчивает рано, она появляется к вечеру с царапиной под глазом. Ей кажется, что у нее сломано ребро. Она с трудом поднимает Эммануэль. Когда они выходят наружу и ветер начинает обдувать ее щеку, ссадина пульсирует.
Эммануэль все еще плачет. Она трогает царапину Фриды, гладит ее лицо, кровь Фриды попадает на Эммануэль. Фрида пытается стереть кровь. Кровь, кажется, въедается в кожу куклы.
На сегодняшнем экзамене она получает ноль, который будет внесен в ее досье. Родители заслуживают большего, чем двух шансов, она хочет сказать эти слова судье семейного суда. Они заслуживают большего, чем это. Для того чтобы состоялась та версия ее будущего, в которой есть Гарриет, требуется чудо, а она никогда не считала себя удачливой.
Она ведет Эммануэль к кружку родителей, стоящих на парковке. Все заканчивают рано. Они стоят тесно, чтобы было теплее. Земля тронута ледком. Куклы стоят в середине, дрожат и цепляются за ноги родителей.
Фрида спрашивала у психолога, что ее ждет дальше. Будет ли какой-то испытательный срок, нужно ли ей будет явиться к социальному работнику, миз Торрес, нужно ли показать Гарриет детскому психологу, будут ли наложены какие-нибудь ограничения на ее общение с друзьями, родственниками, какая работа ей дозволена, будет ли Служба защиты детей и дальше наблюдать за ней, разрешается ли ей покидать пределы штата, можно ли ей отправиться в путешествие с Гарриет. Психолог ответила, что все будет зависеть от того, вернут ли ей дочь. Если вернут, то наблюдение продолжится. Если нет, то никакого наблюдения не будет.
— Это те самые проблемы, которые вы хотите иметь, те самые люди, с которыми вы хотите встречаться, — сказала психолог.
Психолог не говорит, когда наблюдение закончится.
Когда Фрида чувствует рядом с собой Таккера, уже стоит темнота. Джереми рад видеть Эммануэль. Они садятся и начинают играть.
— Я облажался на первой станции, — говорит Таккер.
— Я дошла до второй. У тебя благоприятный прогноз. Может, у тебя все будет в порядке.
— Нет, в этом месте действуют другие правила.
Он нежно смотрит на нее. Она так и не поблагодарила его за то, что он на днях помог ей, успокоил Эммануэль.
Не говоря больше ни слова, они снимают перчатки и соединяют пальцы. Фрида оглядывается. Они тут не в безопасности. Охранники, другие родители, свет с дороги.
Таккер замечает ссадину у нее под глазом. Он пытается прикоснуться к ее лицу, но она его останавливает.
— Жаль, не смог тебя защитить. Когда выйдем отсюда, я буду тебя защищать.
Она хочет сказать, что будет делать то же самое. Она хочет давать обещания. Остается три недели. Что потом? Она подносит свои пальцы к своим губам, потом прижимает их к его ладони. Он делает то же самое, они троекратно обмениваются такими поцелуями, потом Эммануэль спрашивает, что они делают.
— Передаем надежду, — говорит Таккер.
17
Перед приездом сюда Фрида никогда особо не думала о деревьях. Ни о деревьях, ни о детстве, ни о погоде. Раньше отец переносил ее над влажными листьями. Влажные листья в детстве вызывали у нее отвращение. Она останавливалась на дорожке, тянула к нему руки, требовала, чтобы он нес ее, цеплялась за него, пока он боролся с зонтиком. Он никогда ей не отказывал, хотя она была уже слишком большая, чтобы ее носить, ей уже было года три-четыре.
Сколько весят дети в три
