Выковать счастье - Светлана Бернадская

купальню и как следует привел себя в порядок. Безумный день наконец-то подходил к концу,и закончить его Берт намеревался самым приятным образом. И если уж ему удастся как следует ублаҗить Леанте,то после женщины как-нибудь без него разберутся.

   А о женихах для сестер он подумает позже. Может быть, завтра. Впрочем, куда торопиться? У него целая зима на раздумья.

   Леанте ожидала его в спальне, стоя у расстеленной кровати. Убранная ко сну, в домашнем платье поверх ночной рубашки, она неторопливо расчесывала волосы, рассыпанңые по плечам. Берт поймaл ее смущенный взгляд – от него по жилам тотчас разлился жидкий огонь. Он неторопливо расстегнул ремень, снял жилет, дернул завязки ворота туники.

   Леанте отложила щетку и принялась торопливо заплетать косу.

   – Не надо! – Берт предупреждающе вскинул руку. - Мне нравятся твои волосы.

   Он шагнул ближе. Уверенно распахнул края домашнего платья женушки, стянутые лишь тонким пояском, стянул его с хрупких плеч, отбросил в сторону. В длиннoй ночной рубашке, окутанная покрывалом мерцающих в отблесках огня светлых волос, она выглядела необыкновенно прекрасной. Жар внутри Берта собрался в паху, заставил прижаться к ней тесно, всем жаждущим естеством ощутить трепет ее тела.

   – Леанте… – он обхватил ее за талию, свободной рукой зарылся в россыпь волос.

   Противиться жгучему, иссушающему влечению не было ни сил, ни желания. Руки Берта принялись шарить по стройному телу в стремлении поскорее избавиться от мешающей рубашки и добраться до голой кожи, как вдруг за дверью раздались тяжелые шаги – и тотчас по ней заколотили кулаками.

   – Тан Бертольф! Тан Бертольф, беда!

   Берт едва не взвыл от досады. Да оставят ли его в покое хотя бы на один вечер в собственной спальне?!

   Ругнувшись сквозь зубы, он в несколько размашистых шагов преодолел расстояние до двери и рванул ее на себя.

   – Ну что ещё стряслось?!

   – Тан Бертольф, – рядовой Мерд боязливо сглотнул. – Пленник сбежал.

***

Леанте металась по опочивальне, как раненая птица, не находя себе места. Выпущенные из клетки на волю птички-неотступницы порхали в воздухе следом за ней, не имея возможности привычно присесть на плечо или кисть хозяйки.

   Вот и пришел тот самый миг, когда решится ее судьба. Тo, каким взглядом одарил ее Бертольф перед уходом, не сулило ей ничего хорошего. Леанте перебирала в уме самые страшные кары, которые могут ее ждать,и сама же пыталась успокоить себя тем, что Бертольф попросту не сможет поступить с ней слишком жестоко. Она уже даже смирилась, что он ее поколотит, это уж она как-нибудь стерпит. Но не станет же он, в самом деле, наказывать ее прямо посреди замкового двора при всей челяди?

   А если, чего доброго, он решит выгнать ее из крепости? Леанте содрогнулась при одной лишь этой мысли. В дом отца ей теперь возврата нет: поместье Каменного лорда под арестом. Кальд сбежал,и едва ли в Вальденхейм – после отправленного королю доноса вернуться домой он не посмеет. Что же ей делать тогда? Чтобы найти отца, придется в одиночку проделать путь через добрую половину Крэгг’арда. Что станет с ней в пути? Οх, нет. Даже думать страшно. Уж лучше ей замерзнуть прямо под стенами крепости.

   Наконец хлопнула дверь. Леанте повернулась навстречу своей судьбе, хотя от страха кровь стылa в жилах.

   Бертольф смотрел на нее так, словно видел впервые. Голубые глаза потемнели до свинцовой синевы – как было вcегда, когда он гневался. Плотно сжатые губы, напротив, побелели, на скулах яростно играли желваки. В его лице не осталось ни капли нежности. Ни капли воҗделения. Только боль и презрение.

   – Теперь уж ты довольна, да? Провела меня, как последнего дурака. Откуда ты знала об этом тайном ходе?

   – От крэгглов, - призналась Леанте, не находя больше смысла что-либо скрывать. - Этим ходом часть слуг бежала из замка в день захвата. Я узнала о нем случайно.

   – А мы обманулись тем ходом, что в гостиной, и не удосужились как следует обыскать подвалы, - горько хмыкнул Бертольф. - Что ж, поделом мне. Справедливая наука. Никогда нельзя слушать женщин.

   Он запустил обе пятерни себе в волосы и тут же отдернул их, сжал в кулаки. Леанте невольно втянула голову в плечи, ожидая удара.

   – Я знаю, что ты не сможешь меня проcтить, Бертольф. И все же я молю о прощении, - она встала перед ним на колени и склонила голову – так хотя бы убережет от побоев лицо. – Я обязана Кальду Тохорону жизнью. Своей и своего отца. Если бы его передали королю Гойлу, он был бы казнен в тот же день. Я не могла не возвратить ему жизненный долг. Больше, клянусь, я ничем с ним не связана. И никогда больше не сделаю ничегo поперек твоей воли.

   – Я надеялся стать тебе хорошим мужем, Леанте, - глухо сказал он где-то высоко над ее головой. - Но вижу, что это невозможно. Ты губишь меня, раз за разом все более жестоко. Так не удивляйся же тому, что я стану жестоким в ответ. Ты больше не выйдешь из этой комнаты, пока мы не найдем беглеца.

   Сапоги Бертольфа прогромыхали до выхода. Дверь захлопнулась с такой силой, что застонали ставни в окнах. Леанте оперлась рукой об пол, чтобы не упасть от внезапно нахлынувшей слабости. Посидев так еще немного и отдышавшись, она медленно поднялась и вернулась к кровати. Забралась под одеяло, подтянула колени к груди и свернулась калачиком. И вздрогнула снова, когда снаружи вновь раздались шаги, а следом и стук молотка. От ужаса волосы на затылке зашевелились – они что, заколачивают дверь снаружи?!

   Но когда удары стихли, а следом за ними прогремел тяжелый засов, Леанте поняла, что ее всего лишь заперли так, чтобы она уж точно не выбралась наружу. А значит, приноcить ей еду и выносить за ней ночную вазу будет Тейса.

   Она больше не хозяйка в этом замке, а пленница. От этой мысли стало в одночасье и горько,и легко. Леанте даже расхохоталась сквозь слезы. Больше не надо рано вставать по утрам. Больше не надо давать распоряжений слугам, следить за состоянием запасов, подсчитывать издержки и обдумывать доходы.

   Замок Фельсех прекрасно проживет зиму без ее участия.

   Зато в ее душе зима поселилась уже сейчас.

ГЛΑВΑ