Время Андропова - Никита Васильевич Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для налаживания тайного канала между лидерами СССР и ФРГ Андропов выбрал малозаметного заместителя начальника 7-го отдела 2-го Главного управления КГБ Вячеслава Кеворкова. Отдел, в котором работал Кеворков, вел оперативную работу среди иностранных корреспондентов и оперативно «обслуживал» ТАСС, МИД, Управление по делам дипломатического корпуса, МГИМО и АПН, а кроме того, этот отдел вел контрразведывательную работу в отношении выезжавших за границу советских граждан. То есть отдел не занимался вопросами Германии, но западногерманских журналистов и специалистов по Германии среди контактов Кеворкова было достаточно. Андропов знал Кеворкова как германиста еще до своего назначения в КГБ[867].
В помощь Кеворкову по налаживанию канала назначили того, с кем Кеворков был связан по чекистской линии, — журналиста Валерия Леднева. Он родился 24 июня 1922 года в городе Григориополе Тираспольского уезда Херсонской губернии в семье биолога. Мать работала школьным учителем и умерла, когда Валерию было лишь 11 лет. Он сначала воспитывался у бабушки, затем у братьев отца в Москве. Окончив в Москве среднюю школу, поступил в 1939 году в Московский автодорожный институт, затем продолжил учебу в Институте международных отношений. По окончании института работал в «Литературной газете» и газете «Советское искусство» (с 1953 года переименована в «Советскую культуру»). Здесь он оттачивал свой журналистский и литературный талант, готовил ловкие и политически острые публикации. Здесь же постигал и азы политической дезинформации. В соавторстве он написал пьесу «Оружие номер один» о «борьбе простых людей за мир» и о том, как «американцы готовят бактериологическую войну». Все это было очень в духе того времени. Как раз тогда Кремль начал шумную дезинформационную кампанию против США с обвинениями в использовании бактериологического оружия в ходе корейской войны[868].
На таланты Леднева обратили внимание «где следует», и в 1958 году он был направлен на Всемирную выставку в Брюсселе, где стал ответственным секретарем газеты «Спутник», печатавшейся во время работы выставки в качестве агитационного листка. Командировка в капиталистическую страну для Леднева многое значила. Заслужить такую привилегию можно было, только доказав на деле свою преданность режиму и готовность выполнить любые задания, включая и тайные. Именно с этого момента началось его сотрудничество с КГБ. Леднев переходит на работу в газету «Известия», что явилось важной вехой его журналистской карьеры. Он был включен в свиту зятя Хрущева Алексея Аджубея в ходе его нашумевшего визита в ФРГ в июле 1964 года. После снятия Аджубея с поста главного редактора «Известий» Леднев вновь вернулся в газету «Советская культура». Здесь он к 1973 году дорос до поста ответственного секретаря редакции. В 1978 году он — уже редактор иностранного отдела, в 1982 — член редколлегии «Советской культуры».
Некоторое время оба, и Кеворков, и Леднев, перебирали свои связи среди немецких журналистов, пока в мае 1968 года не представился счастливый случай — журналист Хайнц Лате взялся помочь в налаживании контакта с правящими кругами ФРГ[869]. Андропов, давший задание Кеворкову нащупать нужные связи, выжидал. После того, как осенью 1969 года пост канцлера занял Вилли Брандт, настало время действовать. Леднев, получив инструкции Кремля через Кеворкова, был отправлен 22 декабря 1969 года в Кельн. Состоялась его первая встреча со статс-секретарем Эгоном Баром[870]. Канал заработал.
Теперь каждый раз перед новой встречей Андропов подробно инструктировал Кеворкова, а тот, в свою очередь, готовил к поездке Леднева. На первых порах сам факт того, что председатель КГБ Андропов задействовал тайный канал прямого обмена сообщениями между Брежневым и канцлером Брандтом, вызвал серьезное неудовольствие министра иностранных дел Андрея Громыко. Ему показалось, что таким образом нарушается его монополия на поддержание внешнеполитических связей. Когда Громыко узнал о тайном канале, говорят, он поднял этот вопрос в Политбюро в конце января 1970 года, пожаловавшись, что «люди Андропова» мешают ему заниматься внешней политикой. Но Брежнев погасил разгоревшийся было конфликт[871]. Андропов сразу же послал Кеворкова к Громыко для дачи разъяснений. Эта версия звучит правдоподобно, однако она не может быть подтверждена первоисточником.
Леонид Брежнев и Вилли Бранд с женой
1972
[Из открытых источников]
Тем не менее сообщения, которыми обменивались Брежнев и немецкий канцлер, проходили и через Громыко. Брежнев и Андропов убедили Громыко, что наличие такого канала обмена доверительными сообщениями — это вовсе не отрицание дипломатии. Одно дополняет другое. Более того, разыгрывается партия, когда можно создавать имидж правильной, но неповоротливой и консервативной дипломатической службы, а с другой стороны, доверительные сообщения по прямой линии — игра в искренность и честные намерения, желание быстрого результата.
Ощутимым результатом работы «тайного канала» стало подписание в августе 1970 года Московского договора. Чернорабочие «тайного канала» были отмечены высокими наградами. Представление о награждении Леднева орденом «Знак почета» Андропов подписал 21 июля 1970 года и направил в ЦК КПСС. Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении был выпущен 29 июля. Полковник Кеворков и его непосредственный начальник полковник Анатолий Коваленко (начальник 7-го отдела 2-го Главного управления КГБ) были награждены 29 сентября 1970 года орденами Красного Знамени закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР. Брежнев не скупился на похвалы и на декабрьском (1970) пленуме ЦК КПСС оценил Московский договор, заявив, что это «акция мирового масштаба»[872].
После того, как Московский договор был ратифицирован Бундестагом, Кеворков был произведен в генералы по совокупности заслуг. Постановлением Совета министров СССР 2 ноября 1972 года ему было присвоено звание генерал-майора. Причем, это был явный жест поощрения, ведь по своей должности — заместитель начальника 7-го отдела 2-го главка КГБ он мог иметь звание лишь полковника. Менее чем через год диспропорцию исправили, в сентябре 1973 года Кеворков был назначен начальником 7-го отдела.
Брежневская тайная дипломатия добилась своего. Главным достижением Московского договора стало фактическое признание Западом «доктрины Брежнева»[873] и легитимизация сфер влияния и советского контроля стран Варшавского договора.
Между тем Брежнев публично демонстрировал приверженность социализму, заявив 6 октября 1974 года на торжественном заседании в Берлине по случаю 25-летия ГДР: «Социализм дал прекрасные всходы на немецкой земле»[874]. В октябре 1974 года в Конституцию ГДР было внесено положение о том, что победа социализма в ГДР является «окончательной и необратимой»[875].
Был ли канал «прямой линией» обмена сообщениями? В каком-то смысле — да. Однако следует учитывать, что поступавшие с московской стороны послания проходили традиционную процедуру утверждения на заседаниях Политбюро ЦК КПСС. Например, текст устного
