Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

принял Хайра, своего шпиона – свой ключ к победе[471]. Расположенная на холме, окруженная стеной, обнесенной рвом, и имеющая только один вход, цитадель была жемчужиной города и одним из старейших сооружений с постоянным населением на земле[472]. Тот, кто контролировал цитадель, контролировал Алеппо. Селим поблагодарил Хайра перед городской элитой и приветствовал его в имперской администрации в качестве первого османского губернатора Алеппо. Затем они встретились с военными командирами Селима, чтобы проанализировать текущее военное положение османов, разработать стратегию и назначить чиновников, которые должны искоренить оставшихся сторонников мамлюков в городе. Все огромные богатства Алеппо – его торговые связи от Западной Африки до Юго-Восточной Азии, его богатые базары, торгующие текстилем, специями и изделиями из металла, – оказались под контролем Османской империи. Селим также завладел золотом, серебром, продовольствием, оружием и припасами, которые аль-Гаури захватил по пути в Алеппо и спрятал в цитадели перед тем, как отправиться в битву, и раздал их своим солдатам в качестве награды за их победы и чтобы помочь пережить то, что ждет впереди.

Прежде чем покинуть Алеппо, Селим создал бюрократические и юридические структуры, которые поставили бы город и соседние с ним регионы под полную власть Османской империи. Губернаторы, судьи, вожди племен и знатные люди из окрестных городов и деревень прибыли на лошадях, мулах и пешком, чтобы свидетельствовать свое почтение султану[473]. В обмен на обещанную лояльность Селим позволил большинству из них сохранить свои позиции. Курдские и туркменские племена в этом районе, а также правители таких городов, как Малатья, Айнтаб и Ракка, признали власть Османской империи и согласились платить дань империи в обмен на защиту. Селим также направил военный отряд к границе Сефевидов в качестве демонстрации силы, чтобы развеять предположения о том, что османо-мамлюкский конфликт сделал Сирию или Анатолию уязвимыми для нападения[474].

Цитадель Алеппо. Dmitriy Moroz/Alamy Stock Photo

Несмотря на то что мамлюки понесли огромные потери при Мардж Дабике и даже потеряли своего султана, они по-прежнему контролировали огромные территории и огромные ресурсы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Прежде чем идти на Каир, Селиму необходимо было укрепить контроль над ключевыми сирийскими городами и поселками, оставшимися незащищенными после позорного отступления мамлюков. Алеппо был лишь первым важным шагом в достижении целей султана. 16 сентября Селим покинул Алеппо и через четыре дня прибыл в Хаму[475]. Город, расположенный на самой длинной реке Сирии, Оронте, мог похвастаться 17 большими древними водяными колесами и несколькими акведуками. Селим и его войска пробыли там два дня, а затем передвинулись на 50 километров на юг, в Хомс. Пополнив запасы армии на богатых полях Хомса рисом, виноградом, оливками и другими продуктами питания, Селим переместился еще южнее, к левантийскому портовому городу Триполи, ключевому центру производства средиземноморского шелка. Горожане поначалу оказали некоторое сопротивление, как и любому постороннему, однако Селим быстро преодолел его.

Как и в Алеппо, в Хаме Хомсе и Триполи Селим передал всю администрацию и правосудие в руки Османской империи. В соответствии с установившейся имперской политикой он был готов оставить значительную часть старого порядка при условии, что те, кто находится у власти, признают его верховенство. Сохранение прежнего устройства в обмен на лояльность облегчало процесс присоединения к империи обеим сторонам. Городские чиновники не хотели терять свои позиции, а Селиму нужно было быть уверенным в их надежности и способности поддерживать порядок, пока он вел войну.

Из Триполи Селим повел свою армию вглубь страны, к Дамаску, самому важному городу Сирии. Новости о его победах и установлении османской гегемонии уже достигли города вместе с сообщениями о его щедрости и снисходительности. Как и в Алеппо и других северных городах, в Дамаске мамлюки оставили о себе дурные воспоминания, забирая себе городские деньги, захватывая людей и продовольствие, поэтому жители города были не прочь заменить мамлюков на османов. 9 октября Селим быстро и без потерь вошел в город[476]. Одним из первых его действий был созыв собрания, на котором он заверил лидеров Дамаска, что будет защищать их власть, если они признают суверенитет своего нового османского губернатора. Доказывая желательность османского правления – особенно по сравнению с грабежом, устроенным там мамлюкской армией, – Селим позаботился о том, чтобы его солдаты никаким образом не причиняли вред жителям города или нарушали его активную торговлю. Он дошел до того, что начал платить своим солдатам дополнительные деньги, чтобы уменьшить их желание грабить. И, сделав шаг, который вызвал у многих иностранных купцов Дамаска особый энтузиазм по поводу наступления османского владычества, Селим снизил таможенные пошлины с 20 до 5 процентов.

Общая политика Селима по поддержанию существующего местного порядка при одновременной демонстрации достоинств османской гегемонии часто приобретала религиозный контекст наряду с его первостепенными экономическими, юридическими и политическими проблемами. После захвата территории он обязательно молился в знаковых религиозных местах, таких как мечети Омейядов в Алеппо и Дамаске, после чего посещал места памяти местных и жилища местных святых, чтобы публично выразить свое уважение[477]. Таким образом он не только снискал расположение среди верующих, которые почитали своих святых живых духовных наставников с давних времен, но также продемонстрировал свое собственное благочестие, поскольку призывал потусторонние силы помочь ему в его нынешних и будущих начинаниях.

Легенда из южноанатолийского города Айнтаб подтверждает важность получения санкции от местных духовных лиц любые политические действия и указывает на потенциальные опасности, которые могут возникнуть, если этого не сделать. Когда Селим взял этот город, один из его религиозных лидеров наказал султана, наколдовав ему тяжелую форму запора[478]. Служитель снял проклятие только тогда, когда Селим, после нескольких дней, проведенных в дискомфорте, посетил его, чтобы выразить должное почтение, извинившись за причиненные им страдания, поцеловав руку этого человека и пообещав оказать материальную поддержку его духовному порядку. Эта и подобные истории ясно дали понять османам – и, более того, другим имперским державам, – что им придется приспосабливаться к обычаям тех мест, которыми они стремились управлять, подчиняясь местным властям и институтам.

В Дамаске примирение новой имперской власти Османской империи с давней местной религиозной практикой произошло драматическим образом. Взяв под свой контроль город, Селим также взял на себя обязательство найти и облагородить могилу Ибн Араби, выдающегося религиозного мыслителя, философа и поэта XIII века, известного просто как «величайший мастер». Один из самых значительных ученых во всей исламской литературе, автор более 100 текстов, Ибн Араби родился в Испании и умер в Дамаске в 1240