Руби - Вирджиния Эндрюс

– Да. Скорее всего, она никогда не сможет ходить. У нас в семье будет еще один инвалид. Придется иметь дело с сиделками и инвалидными колясками. Все это до крайности хлопотно и неприятно. – Лицо ее исказила гримаса. – Меня тошнит, – пробормотала она. – Пойду в туалет. Подойди к своему отцу! – Она махнула рукой в его сторону.

У отца был вид человека, по которому только что проехал поезд. Он стоял, бессильно привалившись к стене и свесив голову. Доктор, стоявший рядом, похлопал его по плечу и отошел. Отец не двигался. Судя по всему, у него подгибались ноги. Я подбежала к нему. Когда он увидел меня, губы его задрожали, а из глаз хлынули слезы.

– Моя девочка, моя принцесса… – бормотал он. – Неужели она на всю жизнь останется калекой?

– Папа, папа… – всхлипывала я, тоже заливаясь слезами.

Отец привлек меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.

– Это моя вина, – прошептал он. – Наказание за то зло, которое я совершил.

– Нет, нет, папа! Ты тут ни при чем.

– Это моя вина, – повторил он. – Мне нет прощения. Нет и не может быть. Я приношу страдания всем, кого люблю.

Мы сжали друг друга в объятиях. Папа не знает, что во всем виновата я, только я! Заклятие Мамы Деде подействовало. Я должна снять его во что бы то ни стало.

Мы с Дафной вернулись домой, оставив отца в больнице. Похоже, весь город уже знал о нашем несчастье. Телефон разрывался от звонков. Дафна поднялась в свою комнату, приказав Эдгару записывать имена всех позвонивших и объяснять им, что сейчас она не в состоянии разговаривать. Отец приехал где-то час спустя и сразу отправился в комнату дяди Жана. Эдгар сообщил, что мне звонил Бо. Я не откладывая набрала его номер.

– Поверить не могу! – воскликнул Бо. Судя по голосу, он с трудом сдерживал слезы. – Неужели Мартина больше нет и мы никогда его не увидим?

Я рассказала о нашей встрече после школы.

– Он что, спятил? – поразился Бо. – Надо быть полным идиотом, чтобы садиться за руль обкуренным!

– Если бы люди всегда поступали разумно, они не были бы людьми.

– Представляю, что творится сейчас у вас дома.

– Да, обстановка тяжелая, – призналась я.

– Сегодня вечером мои родители наверняка поедут к Дафне и Пьеру выразить им соболезнования. Если разрешат, я поеду с ними.

– Скорее всего, вечером меня не будет дома.

– Куда это ты собираешься? – удивился он.

– Надо кое с кем встретиться.

– Вот как?

В его голосе послышались подозрение и обида.

– Речь не о парне, – пояснила я.

– Ладно, скорее всего, родители не возьмут меня с собой, – вздохнул Бо. – Честно тебе скажу, когда я об этом услышал, душа у меня ушла в пятки. Если бы не бейсбольная тренировка, я был бы в этой машине.

– Но к счастью, тебя там не было. Судьба к тебе милостива.

Повесив трубку, я спустилась в кухню поговорить с Ниной. Она, Эдгар и горничная Венди сидели за столом, обсуждая случившееся и утешая друг друга. Нина с первого взгляда поняла, зачем я пришла.

– Ты здесь ни при чем, девочка. Тот, кто открыл свое сердце дьяволу, сам навлекает на себя беды.

– Нина, мне нужно увидеть Маму Деде! – выпалила я. – Прямо сейчас!

– Она скажет тебе то, что уже сказала я, – возразила Нина, переглянувшись с Эдгаром и Венди.

– Мне нужно ее увидеть! – повторила я. – Отвези меня к ней.

Нина испустила тяжкий вздох и нехотя встала.

– Если мадам или мсье чего-нибудь потребуют, подашь им, – распорядилась она, повернувшись к Венди.

Молоденькая горничная кивнула. Нина сходила в свою комнату и вернулась с сумкой. Мы вышли из дома и поспешили к трамвайной остановке.

Старая негритянка, открывшая нам дверь, похоже, сразу догадалась, зачем мы явились. Они с Ниной обменялись понимающими взглядами. Старуха вновь проводила нас в комнату и оставила ждать появления королевы вуду. Взгляд мой невольно устремился к резному сундуку, в котором, как я знала теперь, находились питон и лента Жизель.

Выход Мамы Деде, как и в первый раз, сопровождался барабанной дробью. Она опустилась на диван и устремила на меня незрячие глаза:

– Что привело тебя к Маме, дитя мое?

– Я не думала, что заклятие будет таким ужасным! – выпалила я. – Мартин погиб, а Жизель на всю жизнь останется калекой. Я этого вовсе не хотела!

– Твои желания не могут ничего изменить, – покачала головой Мама Деде. – Наш гнев подобен ветру. Если он вырвался на волю, его невозможно поймать.

– Что же делать? – всхлипнула я. – Я не должна была сюда приходить! Зачем, зачем я согласилась на это колдовство!

– Тебя привела сюда судьба. Свершилось лишь то, что должно было свершиться. Твоей вины тут нет, ибо не ты первой бросила камень. Papa La Bas открыл дверь в сердце твоей сестры и устроился там как хозяин. Она с радостью отдалась его власти, и он привел ее к погибели.

– Неужели ничего нельзя изменить? – взмолилась я.

– Если она прогонит дьявола из своего сердца, приходи вновь. Мама посмотрит, можно ли ей помочь. Сейчас не время, – непререкаемым тоном изрекла королева вуду.

– Все это так ужасно! – рыдала я. – Умоляю, помогите Жизель! Найдите способ!

– Дай мне руку, дитя, – приказала Мама Деде.

Я повиновалась. Она крепко сжала мою руку в своей. Пальцы ее становились все более горячими.

– Судьба благоволит к тебе, девочка, – произнесла она. – Великий Зомби не зря привел тебя вновь. Ты хочешь помочь сестре и прогнать дьявола из ее сердца?

– Да! – воскликнула я.

– Тогда ничего не бойся.

Мама Деде подошла к сундуку, увлекая меня за собой. Я в отчаянии взглянула на Нину, но та, закрыв глаза, бормотала какие-то заклинания и раскачивалась из стороны в сторону.

– Ничего не бойся, – повторила Мама Деде и подняла крышку сундука. – Опусти туда руку и возьми ленту. Если ты это сделаешь, с твоей сестрой больше не случится ничего плохого.

Опустить руку в сундук, где лежит змея? Я знала, что питоны не ядовиты, но все же колебалась.

Мама Деде, отступив на шаг, замерла в ожидании. Я вспомнила отца, его горестно поникшие плечи, безысходную печаль во взгляде и решилась. Стиснув зубы и плотно зажмурив глаза, я опустила руку в сундук. Пальцы мои коснулись холодной чешуйчатой змеиной кожи. Питон пошевелился, но я продолжала поиски, пока не нащупала ленту. Схватив ее, я отдернула руку.

– Молодец! – воскликнула Нина.

– Эта лента побывала в ином мире и вернулась назад, – сообщила королева вуду. – Храни ее как великое сокровище. Возможно, настанет день, и ты сумеешь сделать сестру добрее. – Мама Деде повернулась к Нине. – Сегодня вечером сходи на кладбище и зажги свечу на могиле Мари Лаве.

– Обязательно схожу, – закивала Нина.

– Запомни, девочка, добро и зло неотделимы друг от друга, – вновь обратилась ко мне Мама Деде. – Иногда они переплетаются в наших сердцах, как виноградные лозы. Иногда, подобно веревкам, завязываются в тугие узлы. Сначала развяжи узел в собственном сердце, потом помоги сестре сделать то же самое.

Сказав это, королева вуду скрылась за занавесом. Барабанная дробь стихла.

– Идем домой, – сказала Нина. – У нас еще много дел.

Дома все было по-прежнему, лишь список звонивших, который вел Эдгар, вырос на десяток имен. Дафна не выходила из своей комнаты, отец – из комнаты дяди Жана. Однако примерно через час Дафна спустилась вниз. К моему удивлению, она выглядела посвежевшей и, как всегда, безупречно элегантной. Она была готова выполнять свои светские обязанности: принимать добрых знакомых и благодарить их за утешение и поддержку. Дафна при казала подать легкий ужин и уговорила отца присоединиться к нам.

За столом она внушала ему, что необходимо взять себя в руки.

– Сейчас не время падать духом, – говорила она. – Нам выпало тяжкое бремя, и я не могу нести его одна. На моих плечах и так слишком много забот.

Отец покорно кивнул. Он снова показался мне маленьким мальчиком, смиренно принимающим от матери заслуженный нагоняй.

– Надеюсь, ты будешь мне поддержкой и опорой, – продолжала Дафна. – Вне всякого сомнения, многие наши друзья пожелают выразить соболезнования, и мы обязаны принять их с должной любезностью. Очередная неловкая ситуация нам совершенно ни к чему.

К немалому своему удивлению, я выпалила:

– По-моему, сейчас нам в первую очередь нужно думать о Жизели и о том, как ей помочь, а не о приеме гостей и неловких ситуациях.

Я прекрасно понимала, что не должна была произносить это вслух. Но горечь, вызванная рассуждениями Дафны, оказалась сильнее соображений разума.

– Кто тебе позволил говорить со мной подобным тоном! – возмутилась Дафна, надменно вскинув голову.

– Я не хотела грубить, но…

– Мой тебе совет, юная леди: в течение ближайших недель быть тише воды ниже травы, – отчеканила Дафна. – В том, что произошло, есть изрядная доля твоей вины. После твоего появления Жизель точно подменили. Вне всякого сомнения, этот прискорбный случай – следствие твоего дурного влияния.