Принцип четности - Станислав Гимадеев

Он исчез в дверях больницы, а Барновский подошел к ним.

- Вот ч-черт... - хрипло задыхаясь, сказал он. - Даже газировки выпить некогда. И зачем только такая парилка?..

- А Кирилл-то где? - спросил Филин, вытаскивая "беломорину".

- Мэр его срочно вызвал... - пропыхтел Барновский.

- Для чего? - тут же поинтересовался Филин. Рука с папиросой замерла в воздухе.

- Не знаю я, Виктор!.. - выдохнул Барновский, вытирая платком лоб. - Надо, значит.

- Странно, - произнес Филин и сунул папиросу в рот.

- Почему? - пожал плечами Барновский. - Что ты имеешь в виду? Ох жарко, гадство...

Филин ответил не сразу. Он закурил и сделал несколько могучих затяжек. Барновский сморщился от дыма и стал отгонять его рукой.

- Ну и как мы теперь?.. - сказал Филин, щурясь и выпуская дым из ноздрей. - Ни Вовки, ни Кирилла... Вовка, что ли, на "почте" опять?

- Ты хоть в сторону дыми, - попросил Барновский. - На "почте", на "почте"... Машина должна придти. Чего ты, Виктор волнуешься, как первый раз? Что, разве бабулька уже померла? - спросил он, вопросительно глядя на Сергея.

- При мне, вроде как - нет, - отозвался Сергей.

- Придет Кирилл, никуда не денется, - сказал Барновский, - Тем более, неизвестно, сколько еще тут сидеть. Долго она еще протянет?..

- Так мы можем до темноты тут находиться? - робко спросила девица.

- Почему до темноты, - кашлянул Филин. - Может, и до завтра. Или до послезавтра. Как повезет.

- Как - до послезавтра?.. - растерянно проговорила она. - И что, ночью здесь...

- Зачем же здесь? - пропыхтел Барновский. - В больнице. Что вы, прямо, такое говорите?

- А вы, милочка, как хотели? - желчно сказал Филин. - Бывало и по трое суток сидели - и ничего.

- Ой, а я даже в отделе, как следует, не попрощалась!.. - сказала Касьянова. - С девчонками... Все же на обеде, понимаете... Алексей Петрович, сказал она жалобно, - а, может, я еще успею сбегать?

- Господи, да что вы глупости-то говорите! - удивленно помотал головой Барновский. - Вы разве не понимаете, голубушка?

- Я же их больше не увижу!.. - чуть не заревела она. - Чего они так долго в столовой-то... Не идут и не идут!.. Ой, я же даже начальника не предупредила! А как теперь, а?

- Вы, милочка, может передумали? - вставил Филин язвительно. - Оставайтесь - и все дела!

- Нет! - испуганно проговорила Касьянова. - Нет-нет... Почему передумала?.. Как это... Я не передумала вовсе...

- Тогда ждите и не причитайте, - скривился Филин, сплевывая под ноги. - А то за ними ходишь... Кукуешь тут с ними в такую жару, а они - в сопли.

- Будет тебе, Виктор, - проговорил Барновский. - Перестань.

- Пожрать даже невозможно, - сквозь зубы сказал Филин.- Слышь, Петрович, почему "смертников" постоянно в обед привозят? Специально, что ли?

- Совсем даже не постоянно, - пробормотал Барновский. - Что это ты такое говоришь?

- Да, все время так!.. - отмахнулся Филин. - Как обед - они машину гонят. Надоело уже...

Обеденная тема напомнила Сергею о его решении зайти в бар и перекусить. Его присутствие здесь было уже не нужно, и пожелав всей компании удачи, он забрался в машину и поехал обратно.

На площадке перед мэрией Сергей заглушил двигатель, вылез и направился в "Мирок". Но в десятке шагов от входа в бар он внезапно остановился. В глаза ему бросилась одна сцена.

В узком пространстве между кирпичным домом, где находился бар, и чередой овощных ям, ощетинившихся ржавыми загнутыми вентиляционными трубами, у самой восточной кромки резервации стояла знакомая сгорбленная фигура Ревича. По ту сторону Оболочки, к самой сетке прильнули трое человек: женщина, мужчина и девочка-подросток. Все четверо молчали, и хотя отсюда и не было слышно, об этом можно было догадаться по их неподвижным, словно бы окаменевшим позам. Они просто стояли и, не отрываясь, смотрели друг на друга: Ревич, безвольно опустивший руки вдоль тела и они - вцепившиеся в три десятка пальцев в ржавую сетку.

Картина эта вдруг неожиданно больно полоснула Сергея по сердцу, и он непроизвольно стиснул зубы.

- Сволочь... - процедил он тяжело. - Тварь ты этакая... Его-то за что?

Девочка на той стороне шевельнула рукой; Сергею показалось, будто она смахнула слезу. Ревич что-то сказал, вытянув в отчаянии вперед одну руку, но потом она вновь упала и повисла плетью. Библиотекарь ссутулился и еще больше втянул голову в плечи.

- Ну его-то за что? - повторил тихо Сергей.

Он наблюдал за ними, наверное, с минуту и даже не заметил, как сзади возник Кирилл. Он подошел сзади и хлопнул Сергея по спине. Сергей вздрогнул всем телом, оборачиваясь.

- Ты чего это как статуй тут стоишь? - спросил Кирилл бодро.

Выражение лица его было очень странное: озабоченное и словно бы радостное одновременно.

- А-а... - сказал он, заметив семейство Ревичей. - Да, грустное зрелище... Первый раз видишь?

Сергей молча кивнул.

- Они частенько к нему приезжают, - проговорил Кирилл. - Вот так все время стоят и смотрят...

- Ты от мэра? - хмуро поинтересовался у него Сергей.

Кирилл кивнул, и в зрачках его мелькнул огонек. Невооруженным глазом было видно, что он обладает какой-то информацией. Кирилл не умел скрывать свои чувства.

- Ну, выкладывай, - сказал Сергей. - Я чую, ты что-то имеешь мне сказать. Чем тебя обрадовал мэр?

- А что дашь? - заговорщическим тоном сказал Кирилл. - Бесплатно - шиш. Дэньга давай, понымаишь!.. Манэта! Валута давай!..

- А у тебя и так на языке крутится, - сказал Сергей. - Больше минуты не выдержишь. Но если информация стоящая, так и быть... Ты мне, я тебе. Сговоримся.

Сергей сделал специальную паузу, и Кирилл насторожился.

- Скажи-ка, - сказал Сергей, - А ведь была среди снятого золота сережка в виде кленового листа? Была же...

- С камушком? - тотчас спросил Кирилл, меняясь в лице. - Со светлым?

- С камушком, с камушком.

- Была такая... - протянул Кирилл, пристально глядя на Сергея. - А ты откуда...

- От верблюда, - вставил Сергей, ухмыляясь.

- Его имя, - требовательно заявил Кирилл.

Сергей выжидающе молчал.

- Поторгуемся? - спросил он, поигрывая бровями.

- А я тебя запытаю, - зловеще предупредил Кирилл, расстегивая кобуру на поясе. - Имя верблюда, а то открываю огонь на поражение!

- Вот так всегда... - вздохнул Сергей. - Водой не корми, едой не пои - дай только позлоупотреблять служебным положением. Эх, жандармерия... Артем его имя.

На лице Кирилла отразилась новая комбинация чувств: удивления, воодушевления и задумчивости.

- Игрался в пыли вышеозначенным предметом, - продолжил Сергей, воспользовавшись его замешательством. - Только что. Все мои вопросы относительно происхождения предмета игнорировал. Издавал нечленораздельные звуки. Попыток к бегству не предпринимал. Все.