Такая разная любовь - Маргарет Пембертон

Презрительный тон Руперта окончательно ее уничтожил. Она публично выставила себя на посмешище и ничего не добилась. Нужно скорее бежать от этого кошмара. Тогда, может быть, еще удастся что-то спасти.

Но, встретив неприязненный взгляд Руперта, Артемис поняла, что обманывает себя. Руперт не откажется от своих слов, их браку пришел конец. Она потеряла мужа. Разбитая и несчастная, Артемис побрела прочь, спотыкаясь, будто слепая. А был ли у нее муж? Или все эти годы она лишь разыгрывала жалкую, нелепую комедию, называя ее браком?

Артемис шла, не разбирая дороги, и толпа расступалась перед ней. Внезапно словно из-под земли рядом возникла Олуин Кент.

— Скажите, где вы живете, и я отвезу вас домой, — предложила она, подхватив Артемис под руку, когда та снова споткнулась на вытоптанном лошадьми дерне.

— Спасибо. — Артемис заплакала. Не отчаянно и исступленно, а беззвучно и безнадежно. — Как он мог так поступить? — Олуин уверенно вела ее к стоянке машин. Слезы текли по щекам Артемис и капали на шелковое платье в горошек. — Как он мог сделать это здесь? У всех на глазах? Да еще при ней? Почему он так унизил меня?

— Потому что вы были совершенно правы, назвав его подонком. И еще потому, что ему хочется сделать вид, будто он намного моложе своих лет. Он думает, что двадцатилетняя жена поможет ему омолодиться.

Артемис подняла голову и вытерла кулаком слезы.

— Вам это тоже знакомо?

— О да, — откликнулась Олуин Кент, когда они благополучно преодолели игровое поле. — Мой муж бросил меня ради дешевой танцовщицы. Это слишком банальная и грустная история. Она видела в нем один лишь денежный мешок, а он — несчастный глупец — полагал, что встретил любовь, достойную шекспировского пера. — Олуин открыла дверцу своего «ситроена-ксантия» со стороны пассажирского сиденья и помогла Артемис забраться в машину. — Что вам сейчас нужно, так это общество друзей, — заявила она, обходя машину и открывая дверцу водителя. — Настоящих друзей. У вас их много?

Артемис вспомнила о своих подругах по Женскому институту и партии консерваторов и кивнула:

— Да, но это подруги, которые знают меня как миссис Руперт Гауэр; они все поддерживают отношения с моим мужем.

Олуин повернула ключ в замке зажигания и завела мотор.

— В таких случаях хороши друзья, которые целиком на нашей стороне. Как насчет школьных подруг? Они у вас есть?

Артемис порылась в сумке, нашла носовой платок и шумно высморкалась. Слезы по-прежнему струились по ее щекам и капали на платье.

— Да, — кивнула она наконец. — У меня есть три подруги. Но я давно потеряла с ними связь.

Олуин выехала с покрытой дерном площадки для парковки на бетонную дорожку.

— Так найдите их, — решительно заявила она. — Попробуйте воспользоваться интернет-сайтом «Друзья снова вместе». И перестаньте плакать, Артемис. Вы испортите свое прелестное платьице, а ваш муж этого не стоит. Ни один мужчина этого не стоит.

Глава 22

Сентябрь 2003 года

Стояло раннее утро, в воздухе еще держалась ночная прохлада, а на листьях дрожали капли росы. Джералдин плотнее запахнула кремовый шелковый халат, сложила руки на груди и прислонилась к переплету открытого французского окна, глядя на безупречно ухоженный сад.

Розы уже расцвели. Вдоль покрытых гравием дорожек тянулись кусты белоснежного бульдонежа, а окаймленные самшитовым бордюром цветники заполняли нежные, светящиеся изнутри тюльпаны «пуриссима». Это был настоящий парижский сад, здесь царили строгие формы и сдержанные краски. Да и сама Джералдин, прожив в этом городе больше тридцати лет, стала истинной парижанкой. Возможно, поэтому ей удавалось сохранять полнейшую невозмутимость, несмотря на встречу в десять часов.

Становилось светлее: утро вступало в свои права. Джералдин неохотно отвернулась от окна. Она собиралась проверить электронную почту, прежде чем ехать в Нейи, опаздывать и суетиться ей не хотелось. Сегодня, как никогда, Джералдин требовались все ее спокойствие и самообладание.

В девять тридцать, не потрудившись сообщить своей домохозяйке, когда вернется, Джералдин вышла из дома через парадный вход с колоннами в палладианском стиле и минуту спустя остановила такси на оживленном бульваре Мадлен.

— Американский госпиталь, бульвар Виктора Гюго, шестьдесят три. — Она назвала адрес таксисту по-французски, без малейшего акцента.

Такси свернуло налево, на улицу Комартен. Уловив знакомый едкий запах дешевых сигарет «Голуаз», Джералдин откинулась на потрескавшееся кожаное сиденье. Ее внезапно охватила усталость. Сказывалось нервное напряжение последних дней. Что скажет ей мистер Циммерман? Что показали многочисленные анализы крови и костного мозга? И если пробы положительные, то как смириться с вердиктом врачей? Как жить дальше?

Не находя ответов на мучившие ее вопросы, Джералдин бросила в окно безучастный взгляд. Такси вильнуло в сторону, объезжая пешехода. Улица Комартен, как всегда, напоминала гудящий улей. Оживленные кафе, толпы туристов на тротуарах, нарядные магазинчики.

Джералдин всегда нравилось, что рядом с ее домом жизнь бьет ключом. Это придавало особую прелесть ее маленькому, уединенному саду. Во время редких поездок в Англию она не уставала удивляться, почему лондонцы не стремятся, подобно парижанам, перебраться в самое сердце города, а предпочитают жить в предместьях вроде Бикли или Бромли.

Такси пересекло бульвар Осман, и Джералдин перенеслась мыслями в прошлое, вспомнила свои школьные годы в Бикли и длинные солнечные дни, проведенные с Артемис и Примми в саду Петтс-Вуда.

Кики не было в ее мыслях. Джералдин никогда не вспоминала о ней. Никогда.

А вот о Примми и Артемис она думала часто. Джералдин знала, что двадцать пять лет назад Артемис и Руперт при трагических обстоятельствах потеряли ребенка, — она видела в «Таймс» извещение о смерти. Ей было известно, что Примми вышла замуж. Собственно, о жизни Примми за последние тридцать лет она больше ничего и не знала, пока не наткнулась на ее послание на интернет-сайте «Друзья снова вместе».

Конечно, ей пришлось зарегистрироваться, чтобы прочитать письмо, но при регистрации Джералдин и не подумала указать свое настоящее имя. В ее работе подлинные имена служили помехой, и у Джералдин давно вошло в привычку пользоваться вымышленными. К тому же на веб-сайт запросто могла зайти и Кики, а Джералдин не желала ничего знать о ней. Она лишь хотела выяснить, как сложилась жизнь Примми, счастлива ли она.

Такси свернуло направо, направляясь по прямой как стрела улочке к Монмартру, и уголки губ Джералдин дрогнули в подобии улыбки. Примми обладала настоящим талантом быть счастливой, и если она живет сейчас на небольшой ферме в таком живописном месте, как мыс Лизард, то, должно быть, довольна жизнью. Интересно, чем занимаются ее взрослые дети и поддерживает ли Примми отношения с Артемис?