Том 8. Усадьба Ланиных - Борис Зайцев

Третье кольцо седьмого круга. Насилие над Богом. – Капаней. – Критский старец. – Адские реки

1. Так как любовь к родному краюОхватила меня, я собрал разбросанные листьяИ возвратил их тому, кто уже хрипел.4. Затем мы подошли к месту, отделяющемуВторое кольцо от третьего, и гдеВидно ужасное действие правосудия.7. Чтобы лучше показать это новое,Скажу, что мы пришли к равнине,Удаляющей из своего лона всякое растение.10. Лес скорби опоясывает ее,Как и его окружает печальный ров.Тут мы остановились, у самой опушки.13. Все было под глубоким и сухим песком,Не иного рода, нежели тот,Что попирали некогда стопы Катона.16. О возмездие Господа, как долженТрепетать перед Тобою всякий, кто прочтет,Что видел я собственными глазами!19. Целые стада нагих душ я видел,Плакавших достаточно жалобно;И, казалось, каждой предназначено свое.22. Некоторые из них лежали на спине,Другие же сидели, задумавшись глубоко,А иные шествовали непрерывно.25. Тех, что двигались по кругу, было больше,А тех меньше, кто терзался распростертым,Но более был расположен их язык к жалобам.28. На весь этот песок, медленно падая,Стекали широкие огненные хлопья,Как идет тихий снег в Альпах;31. Подобно тому как Александр в знойных областяхИндии видел падающие на войскоЯзыки пламени, неугасавшего и на земле,34. Так что он повелел своим отрядамТоптать почву, чтобы огненный парЛучше угасал, пока его еще немного,37. Так сходил этот вечный жар,И песок загорался, как под огнивомТрут, дабы удваивать страданья.40. Без отдыха продолжалась пляскаНесчастных рук, то здесь, то тамОтталкивавших от себя новые ожоги.43. Я начал так: «Учитель, ты, победившийВсе кроме мощных демонов,Вышедших у ворот нам навстречу:46. Кто этот огромный, якобы безучастныйК пожару, лежащий злобно и скорчившись,Так что дождь будто бы не укрощает его?»49. И сам лежавший, когда заметил,Что я спрашиваю Вождя о нем,Вскричал: «Каким я был в живых, таков и мертвый!52. Если бы Юпитер утомил своего кузнеца,У которого взял, в гневе, острую молнию,Поразившую меня в последний день жизни,55. Или если бы утомил всех поочередноВ черной кузнице Монджибелло,Крича: „Помоги, помоги, добрый Вулкан!“,58. Как он сделал в битве при Флегре,И пускал бы в меня стрелы изо всей силы:Все-таки его месть не была бы радостна».61. Тогда Вождь мой сказал с такою силой,Какой я не слышал ранее в его речи:«О Капаней, так как не уменьшается64. Твоя гордыня, ты наказан сильнее;Никакое терзание, кроме твоей злобы,Не сравнялось бы с мукою твоего бешенства».67. Затем он обратился ко мне более мягко,Говоря: «Это был один из семи царей,Осаждавших Фивы; он презирал, и кажется,70. Презирает Бога, и мало, кажется, молит его.Но, как я сказал ему, такая злобностьДолжным образом украшает его сердце.73. Теперь же иди за мной и наблюдай, чтобыТвои ноги не ступали на сожженный песок,Но всегда удерживай их вблизи дубравы».76. В молчании приблизились мы к тому месту, гдеИз леса выбивается крошечная речка,Чья кровавость и сейчас ужасает меня.79. Как из Буликамэ вытекает ручей,Который делят потом между собою грешницы,Так же сбегал вниз по песку и этот.82. Его дно и оба прибрежных склонаБыли из камня, как и края берегов;Потому я и решил, что путь наш здесь.85. «Среди всего, что показывал я тебеС тех пор, как мы вошли во врата,Чей порог ни для кого не замкнут,88. Пред твоим взором не было ничегоЗамечательнее этого ручья,Гасящего над собой всякое пламя».–91. Таковы были слова моего Вождя;И я просил, чтобы он дал мне и пищу,Желание которой уже дал.94. «Посреди моря лежит опустошенная страна, –Сказал он тогда, – называемая Критом,При чьем царе мир был еще невинен.97. Там есть гора, некогда украшеннаяВодами и лесами, называвшаяся Ида;Ныне она пустынна, как и все древнее.100. Рея некогда избрала ее верною колыбельюСвоему сыну, и чтобы лучше скрыть его,Когда он плакал, заставляла издавать шум.103. Внутри горы восстает великий старец,Обращенный плечами к Дамиетте,И смотрит на Рим, как в свое зеркало.106. Голова его из лучшего золота,Из чистого серебра руки и грудь,И туловище до паха из меди:109. А книзу весь он из отменного железа,Кроме правой ноги из обожженной глины,На которую больше опирается, чем на другую.112. Весь он, исключая золота, изрезанТрещинами, откуда капают слезы,И, скопляясь, протачивают ту пещеру.115. Путь их направляется в эту долину.Они рождают Ахерон, Стикс и Флегетон,Затем нисходят по тому узкому желобу118. Туда, ниже чего нельзя спуститься.Там образуется Коцит, и каков тот пруд,Увидишь, потому не говорю сейчас о нем».121. И я ему: «Если этот ручейТак исходит из нашего мира,Почему лишь здесь является он нам?»124. И он мне: «Ты знаешь, что это место кругло,И хотя бы ты прошел по нем далеко,Спускаясь влево, все ниже в глубину,127. Полного круга ты еще не сделал;Поэтому, если встретишь что-либо новое,Оно не должно вызвать удивления на твоем лице».130. И я опять: «Учитель, где же здесьФлегетон и Лета; о последней ты умалчиваешь,А о первом говоришь, что он рождается из этих слез?»133. «Все твои вопросы нравятся мне,–Ответил он, – но кипение красных водДолжно вполне разрешить один из них.136. Лету же ты увидишь, но вне этой ямы,А там, куда приходят души омываться,Когда искупленная вина отпущена. –139. Затем сказал он. – Уже время отходитьОт леса; постарайся следовать за мной.Прибрежья образуют путь, не обжигающий142. И над ним гаснет всякий пар».

Третье кольцо седьмого круга. Насильники против природы; содомиты. – Брунетто Латини. – Франческо д'Аккорсо. – Андрея де Моцци

1. Теперь нас несет твердое побережье,И дым ручья так сгущается над ним,Что охраняет воду и плотины.4. Как фламандцы между Гандом и Брюгге,Из страха пред волнами, кидающимися на них,Возводят защиты, чтобы море отбегало,7. И как строят их падуанцы вдоль Бренты,Чтобы охранить свои города и замки,Когда Киарентана ощутит тепло;10. Подобным образом были сделаны и эти,Хотя не столь высокие и толстые,Кто бы ни был зодчий, созидавший их.13. Мы удалились уже от лесаНастолько, что я не увидел бы, где он,Если бы обернулся назад,16. Когда нам повстречался ряд теней,Проходивших вдоль плотины; и все ониГлядели на нас, как смотрят вечером19. Друг на друга при новолунии;И вперяли в нас свои взоры,Как в игольное ушко старик портной.22. Так обозревала меня вся эта семья,И я был узнан одним, который взялМеня за край одежды, воскликнув: «Какое чудо!»25. Когда же он протянул мне свою руку, яУстремил взор на его сожженный облик,Так, что обгорелое лицо не помешало28. Взору моему узнать, кто предо мною;И склоняя руку к его лицу, Я ответил:«И вы здесь, сер Брунетто?»31. А он: «О сын мой, не рассердись,Если Брунетто Латини повернет с тобоюСлегка назад, отойдя от прочих».34. Я отвечал ему: «Сколько могу, прошу вас,И если желаете, чтобы я сел с вами,То это сделаю, если спутник позволит».37. «О сын, – сказал он, – кто из этого стадаОстановится хоть на минуту, пролежит сто лет,Не в силах отмахнуться от ранящего огня.40. А потому иди; я же пойду с тобою рядом,И затем присоединюсь к остальной шайке,Оплакивающей свои вечные мученья».43. Я не осмелился спуститься с дороги,Чтобы идти с ним вровень; но склонилГолову как человек, ступающий почтительно.46. Он начал: «Что это за судьба, или рокДо положенного дня ведущий тебя вниз?И кто этот, указывающий тебе путь?»49. «Там наверху, в светлой жизни,–Ответил я ему, – я заблудился в некоей долине,Не достигнув еще полноты лет.52. Но вчера утром я повернул к ней плечи;Этот предстал, когда я чуть не возвратился,И привел меня к дому этою стезей».55. И он мне: «Если будешь следовать за своей звездой,Ты не сможешь миновать врат славы,Если верно я заметил в милой жизни.58. И если бы не столь рано я скончался,То видя благосклонность к тебе Неба,Я оказал бы тебе в трудах поддержку.61. Но неблагодарный, злобный народ,Что в древности сошел из Фьезоле,И отзывает еще горами и камнем,64. Станет тебе, за твое добро, врагом.И это так, ибо среди терпких рябинНе пристало зреть сладкой фиге.67. Давняя слава зовет их в мире слепцами;Народ скупой, завистливый и гордый,Старайся не грязниться их обычаями.70. Тебе судьбою уготована такая честь,Что обе партии станут жаждатьТебя, но далека будет ягода от их клювов.73. Пусть обратят себя самих фьезоланские звериВ подстилку для скота, но да не трогают растения,Если какое-либо вырастает еще на их навозе,76. В котором оживет священный посевТех римлян, что остались там, когдаБыло основано гнездо подобного коварства».79. «Если б исполнилась вся моя мольба,–Ответил я, – вы не были бы ещеИзгнаны из человеческого рода,82. Ибо в моем уме запечатлелся и сейчасМеня печалит дорогой, добрый ваш образОтеческий, когда в земной жизни85. Вы научили меня, как входит человек в бессмертие.И сколь я благодарен вам, надлежитВысказать на моем языке, пока я жив.88. Ваш рассказ о моем будущем я записываюИ храню, чтобы вместе с другим предсказаниемИх разъяснила Дама знающая, если до нее дойду.91. Я хочу лишь, чтобы вам было известно,Что к желаниям судьбы я уже готов,Лишь бы совесть меня не угрызала.94. Не ново для ушей моих такое предвещание,И потому пусть вращает Фортуна колесо своеКак ей нравится; поселянин же – свою мотыгу».97. Тогда Учитель мой обернулся вправоНазад и посмотрел на меня:Затем сказал: «Хорошо слушает кто замечает».100. Я же шел, и все так же продолжая беседоватьС серым Брунетто, спросил, ктоСамые известные и выдающиеся его спутники.103. И он мне: «Знать о некоторых хорошо;О других похвально было бы умолчать,Ибо времени не хватило бы для такой повести.106. В общем же знай, что все они были духовныеИ великие писатели, великой славы,Все запятнанные в миру одним грехом.109. Присциан удаляется с этою скорбною толпою,И Франческо д'Аккорсо также и если быТы захотел подобной пакости –112. Мог бы того увидеть, кто слугою слугБыл переведен с Арно на Баккильоне,Где он и сложил свои исковерканные члены.115. Больше сказал бы я, но идти и говоритьДалее нельзя, ибо я вижу,Что там из песка встает новый дым.118. Приближаются те, с кем я не должен быть:Обращайся к моему „ТЕЗОЮ“,Где я живу еще; и более не спрашивай».121. Затем он повернулся, став подобен тем,Кто в Вероне мчится за зеленым сукномПо полю; казалось, он из тех,124. Кто побеждает, а не кто проигрывает.

Третье кольцо седьмого круга. Насильники над природой; содомиты. – Гвидо Гверра, Теггьяйо Альдобранди и Якопо Рустикуччи. – Гульельмо Борсьере. – Водопад. – Гериои