Желанная и вероломная - Хизер Грэм

— Что такое?

— Я ни одного человека не считаю своей собственностью.

Тебе известно, что мы освободили всех своих рабов.

— Да, ты мне говорил.

Он улыбнулся:

— Но знай, жену я считаю собственностью Мужа. Ты будешь принадлежать мне.

— Поживем — увидим, — отозвалась Келли ангельским голоском.

Впрочем, одеваясь, она все еще дрожала.

Глава 22

Платье было чудесное. Ничего подобного она в жизни не носила.

К нему прилагалось изящное нижнее белье, изготовленное специально для того, чтобы подчеркнуть красоту фасона. Огромный кринолин и нижняя юбка с многочисленными оборками из шуршащей тафты, тончайшие белые чулки и панталончики, мягкая шелковистая рубашка и корсет цвета слоновой кости с такими же красными цветочками, что и на самом платье — все приводило в восхищение.

Келли так и замерла, любуясь сказочным нарядом и не решаясь его надеть.

— Что-нибудь не так? — послышался голос из ванны.

— Нет, — торопливо отозвалась она. Отвернувшись от Дэниела и прикрываясь простыней, она принялась одеваться.

Задача нелегкая, но она со всем справилась. Правда, корсет затянуть без посторонней помощи было просто немыслимо.

Почувствовав его прикосновение, она вся напряглась.

— Втяни живот, — приказал Дэниел и в считанные секунды зашнуровал корсет. Он явно имел большой опыт в этом деле.

Келли круто развернулась к нему лицом, но тотчас поспешно отвернулась, ибо он выглядел не менее опасно, чем тигр в джунглях.

— В чем дело?

— Ты слишком хорошо разбираешься в деталях женской одежды, — бросила она через плечо.

— Неужели?

Келли, не ответив, стала надевать через голову свое элегантное платье. Ощущение было такое, будто ее касаются нежные крылья ангела. И все же ей вновь пришлось прибегнуть к помощи Дэниела. Один за другим он застегнул крошечные крючки на лифе, потом расправил широкий подол поверх нижней юбки и отступил на шаг, любуясь своей работой.

— Может, прикроешь наконец свою наготу? — процедила она сквозь зубы.

Камерон усмехнулся:

— Странно, теперь, когда мы собираемся узаконить наши отношения, ты строишь из себя оскорбленную невинность.

Твердо решив не обращать больше на него никакого внимания, она двинулась к высокому — в полный рост — зеркалу у двери. У нее даже дух захватило от изумления: платье было в самый раз. Пышные рукавчики немного открывали плечи, вырез был не слишком откровенным. В таком наряде было прохладно и легко — то, что надо для летней жары. Волосы ее, влажные после мытья, на фоне белого платья приобрели красивый медный оттенок, глаза заблестели, а щечки раскраснелись. Теперь она чувствовала себя просто красавицей.

В дверь вдруг громко постучали. Дэниел, повязав вокруг бедер сброшенное Келли полотенце, пошел открывать. Оказалось, Бен принес ему одежду: темно-серые брюки в елочку, серый пиджак с фалдами и красный жилет, а также белую нарядную рубашку с манишкой, галстук и пару блестящих черных штиблет.

— Вот, полковник Камерон, — начал Бен, — это вещи Эндрю, старшего сына мисс Летти. Он вырос почти таким же высоким, как вы.

— Спасибо, Бен. Я позабочусь, чтобы вещи возвратили в таком же хорошем состоянии.

— В этом нет необходимости, полковник, он погиб под Шарпсбургом. Родные будут гордиться тем, что его вещи пригодились вам.

— Спасибо, — тихо повторил Дэниел.

— Да, полковник, — Бен снова широко улыбнулся, — отец Фланнери уже внизу. Я проводил его в кабинет и предложил ему бренди. Он привел с собой племянницу, которая будет свидетельницей на брачной церемонии.

— Сейчас мы спустимся, — кивнул Дэниел, закрывая дверь.

Только теперь Келли окончательно поверила, что выходит замуж.

Камерон уже почти оделся. В помощи он не нуждался: в считанные секунды повязал галстук, застегнул жилет и привел себя в порядок. Надевая штиблеты, он поморщился:

— Немного жмут.

С Келли он встретился взглядом в зеркале.

— Нам пора спускаться.

Келли снова взглянула на себя в зеркало. Волосы еще не просохли, надо было по крайней мере расчесать их.

— Туфли! — простонал вдруг Дэниел, взглянув на ее поношенные башмаки. — Я совсем забыл о туфлях! Ладно, обойдешься без них. Никто и не заметит их отсутствие под платьем. — Он схватил с туалетного столика щетку для волос, и не успела Келли слова сказать, как жених уже расчесывал ей волосы.

— Я сама! — воскликнула она и дрожащими руками выхватила щетку.

— Отдай! — возмутился он и, отобрав щетку, быстро привел ее волосы в порядок.

— Ты, оказывается, и дамскую прическу соорудить мастер, — заметила Келли.

— Опыт, — коротко ответил Камерон.

С каким бы удовольствием она сейчас закатила ему пощечину! Но, втянув в себя воздух и взглянув в зеркало, она встретила его напряженный предостерегающий взгляд.

Положив щетку, Дэниел взял ее под руку.

— Пойдем! Нехорошо заставлять отца Фланиери ждать. — Камерон буквально потащил ее за собой.

— Помедленней! — взмолилась Келли.

— Двигайся поскорее!

Шагая в одних чулках, она на последней ступеньке лестницы ушибла палец. Непривычная к кринолину, она с трудом поспевала за Камероном.

Внизу их ждал отец Фланнери — седовласый священник с печальными глазами. Рядом стояла молодая девушка с каштановыми волосами.

— Спасибо, что вы пришли, отец, — проговорил Дэниел.

— Должен заметить, полковник, что не одобряю подобную спешку. Однако понятно: вы все время в сражениях — и потому я здесь. Лучше поздно, чем никогда, сэр.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Камерон. — Может быть, начнем? — Он взглянул на Келли:

— Ты готова, любовь моя?

Келли вдруг утратила дар речи. Дэниел так сильно сжал ер пальцы, что она чуть не вскрикнула.

— Да, любовь моя. — Она сердито процедила сквозь зубы:

— Мерзавец!

Дэниел лишь безмятежно улыбнулся и, приблизившись к ней, прошептал:

— И этому мерзавцу ты сейчас дашь обет любить, почитать и повиноваться.

— Я тебя не люблю!

— Я рассчитываю на два попадания из трех, и мне вполне хватит двух последних.

— Что случилось? — спросил отец Фланиери, Оборачиваясь к ним.

— Ничего — успокоил его Камерон. — Может быть, начнем?

Фланнери, сурово взглянув на них обоих, тяжело вздохнул.

— Ну что ж, начнем. Назовите ваше имя, молодая леди.

— Каллиопа Макгоули Майклсон.

Дэниел с удивлением вскинул брови:

— Неужели Каллиопа?

— Отец обожал цирк, — пожала она плечами.

«Еще и насмехается», — подумала Келли. Она вступает в брак, а жених издевательски ухмыляется!

Фланнери наконец отыскал в молитвеннике нужную страницу. Он бубнил так монотонно и нудно, что едва ли можно было представить себе более скучную и безрадостную церемонию бракосочетания.