Психиатрия войн и катастроф. Учебное пособие - Коллектив авторов

Психологи считают, что одним из побудительных мотивов к сексуальным преступлениям может служить страх перед половым актом с живым, активным партнером: маньяк может найти удовлетворение только с неподвижным, связанным, лучше всего – мертвым телом. Неуверенность в своих мужских силах порождает стремление внушить женщине ужас, обезопасив себя от ее возможных насмешек. Особый интерес в этой связи представляет категория насильников, внезапно нападающих на незнакомых женщин и старающихся силой преодолеть их сопротивление. Поведение таких преступников схоже с действиями охотника, поджидающего или выслеживающего добычу. В большинстве своем такие «охотники» положительно характеризуются в быту и на работе, они заботливы в семье, но по отношению к другим женщинам испытывают резко отрицательные эмоции.

Как отмечают специалисты, подобные насильники занимают по отношению к женщине подчиненную, пассивную позицию, женщина доминирует над мужчиной. Как правило, у них нарушена аутоидентификация с мужской ролью при мощном напряжении сексуальной потребности, фиксации на половых отношениях, сводящихся лишь к половым актам вне нравственно-психологической близости. «Охотники» зависимы не только от матери и жены, но и от женщин вообще, поскольку отношения с ними подсознательно строят на материнско-детской основе. Поэтому в качестве мотивов изнасилования у «охотников» выступает, с одной стороны, стремление уничтожить психологическое доминирование женщин вообще, а не конкретных лиц, а с другой – желание добиться в акте сексуального насилия идентификации с мужской половой ролью, самоутвердиться, обрести личностно-эмоциональную автономию. Однако добиться окончательного освобождения от психологической «женской» зависимости путем однократной попытки насилия не удается. Именно по этой причине «охотник» продолжает совершать яростные нападения на женщин, иногда по нескольку десятков раз.

Считается также, что стремление избавиться от психологического диктата женщины, «навязанного» в детстве матерью, лежит в основе многих случаев изнасилования женщин старческого возраста.

По мнению большинства ученых, в формировании подобных деструктивных мотивов важную роль играют различные факторы. Особое место из них занимает характер семейного воспитания. Исследователи часто обращают внимание на дисгармоничность семей, в которых выросли сексуальные преступники. Прежде всего, это вариант, когда мать, властная, жестокая женщина, подавляет безвольного отца. Таким образом, создавая собственную семью, сексуальные убийцы часто психологически воссоздают свою раннюю семейную ситуацию. Образно говоря, они занимают место отца и выбирают в качестве жены женщину, похожую по своим психологическим чертам и поведению на мать.

Еще одной особенностью семейного воспитания является то, что будущие «серийники» растут в ситуации эмоционального отчуждения со стороны родителей. В тех же случаях, когда преступники вырастают во внешне благополучных семьях, отмечено, что родители часто уделяют много внимания интеллектуальному и физическому развитию ребенка, оставляя без внимания его эмоциональную сферу. Отмечается также, что в семьях будущих убийц часто случаются акты насилия над детьми. Помимо перенесенного в детстве насилия (часто сексуального характера), исследователи выделяют еще один фактор: неопределенная половая принадлежность ребенка. Генри Ли Лукас и Оттис Тул были отправлены в первый класс одетые девочками, точно так же, как и Чарлз Мэнсон, в 1969 г. во главе собственной секты организовавший несколько особо жестоких преступлений, самым известным из которых стало убийство актрисы Шарон Тэйт.

Психологи обращают внимание на влияние средств массовой информации (СМИ), которые делают из серийных убийц своеобразных поп-звезд, и, таким образом, несут определенную часть ответственности за рост числа подобных преступлений.

Многолетние исследования (1990—2000-е гг.) психических расстройств у серийных сексуальных преступников позволили А. О. Бухановскому [и др.] прийти к выводу, что психические расстройства у серийных жестоких, опасных сексуальных преступников, в том числе убийц, представлены не только садизмом, но и иными парафилиями (педофилией, эксгибиционизмом, геронтофилией, множественными расстройствами сексуального предпочтения). Однако их стержневым проявлением все же являются садистские тенденции. Это позволяет говорить о существовании садистского типа парафилий. Основной мотив насилия у этих лиц направлен не столько на удовлетворение сексуального влечения, сколько на реализацию потребности в господстве над жертвой и на причинение ей морально-физических страданий.

По своей динамике садизм разделяется на группы с прогредиентным и непрогредиентным течением. Между прогредиентным и непрогредиентным видами парафилий по факторам предиспозиции и клиническим показателям обнаруживается значительное сходство, что позволяет предположить, что непрогредиентные парафилии являются более ранним или благоприятным этапом клинического развития прогредиентных. Развитие садистских парафилий имеет стадийность, которая включает латентный, инициальный этап и этап развернутой клинической картины.

Глава 10. Психология и психопатология информационных войн

Поле битвы будущего – это прежде всего информация.

10.1. Общие положения

Одной из мировых сенсаций 2013 г. явились разоблачения Э. Сноудена, похитившего 1,7 млн секретных файлов, касающихся деятельности вооруженных сил США. Эта история ярко высветила напряженность информационного противоборства – одного из ведущих факторов мировой политики XXI в. Информационное противоборство, являясь обратной стороной информационного взаимодействия, прослеживается на протяжении всей истории человечества. Оно возникло как необходимое дополнение к вооруженному противоборству (войнам) в виде психологического средства ослабления боевой мощи противника и поднятия боевого духа своих войск. Однако такие термины, как «информационное противоборство», «информационная борьба», «информационная война», «информационное оружие», вошли в оборот относительно недавно (например, термин «информационные операции» впервые появился в 1997 г.). Развитие науки и техники, особенно в XX в., позволило настолько усовершенствовать технологическую основу информационного противоборства, что сделало его одним из самых эффективных средств достижения внешне– и внутриполитических целей.

В настоящее время нет общепринятого термина «информационная война» (существуют более трех десятков определений, так или иначе характеризующих информационное противоборство). В словаре основных терминов и определений «Информационная война и защита информации» (2011) под информационной войной понимается «широкомасштабная информационная борьба с применением способов и средств информационного воздействия на противника в интересах воздействующей стороны». Более широкое толкование этого термина приводится И. Цыбульским (1998): «В классическом понимании под информационной войной понимается идеологическая, психологическая обработка вооруженных сил, населения, военно-политического руководства противника в интересах создания требуемого общественного мнения или его дезинформации и, таким образом, навязывания противоборствующей стороне своей политической воли».

10.1.1. Краткие исторические сведения

Д. Б. Фролов и Л. В. Воронцова (2003) выделяют четыре исторических этапа развития информационного противоборства, основанные на следующих технологиях: вербальной, бумажной, технической и телекоммуникационной. При этом каждый последующий этап вбирает в себя средства и методы предыдущего, развивая их.

В качестве основного носителя и средства доведения информации на первом («вербальном») этапе выступает человек, в качестве объекта воздействия – психика человека, определяющая направленность его деятельности. Не случайно Аристотель еще в IV в. до н. э. выделил те составляющие психики человека, которые до настоящего времени являются основными объектами информационного воздействия – сознание, волю и чувства человека: «Есть три силы души, главные для поступка и для истины: чувство, ум, стремление». Способы ведения информационного противоборства в тот период были ограничены вербальными технологиями (выступления ораторов, проповедников, распространение слухов, дезинформации и т. п.), наглядными средствами устрашающего воздействия (внешняя демонстрация военного превосходства, устрашающие знаки, пропагандистские письмена и т. п.) и физического противодействия (аресты, убийства ораторов, проповедников и др.). Важнейшими субъектами информационного противоборства того времени являлись священнослужители как наиболее образованные лица, обладавшие значительным влиянием на все социальные группы населения. Изобретение в XV в. книгопечатания не сыграло заметной роли в осуществлении информационного противоборства, таккакна тот период основная масса населения была неграмотна.