Саркофаг - Лев Сокольников

— Приём пищи окончить! — какой смысл содержался в тупой и паскудной команде? Успел ты доесть плохо сваренную перловую кашу с названием "керза", не успел — сержанта не касается:

— Выходить строиться! — зачем? Куда? Для каких "боевых" действий выгоняют тебя из-за стола с убогой пищей? Не потому ли ты "несокрушимая и легендарная", что полна тупицами-командирами? "Молчит Русь, и нет ответа…"

А на третьем году службы сержанты тебя не видят, ты сам себе "сержант". И они это знают, а посему к тебе от них "ноль внимания и фунт презрения".

Проходит третье армейское лето и какой у меня "расклад"? Вроде бы неплохой: два лета "валял дурака", и только одно было красивым, настоящим армейским летом: я учился, соблюдал дисциплину и был допущен к стрельбе из настоящего оружия! В армейской школе. С порядком, которому хотелось подчиняться, и нарушать который почитал за подлость. Почему вся армия не была такой, как автошкола?

— Если бы тебе глаза уже, да и желтизны на кожу прибавить — за китайца сошёл бы! — внимательно поглядев на моё лицо сказал Колька — прекрати желтеть! Посмотри в зеркало! — я посмотрел. В самом деле, кожа на физиономии жёлтая… и белки глаз жёлтые! И ногти — жёлтого цвету!

— Иди к "медбрату" — "медбрат", москвич и недавний узник дисбата, посмотрев на меня дольше, чем Колька, сказал строгим медицинским голосом:

— Знаешь, на твоём благородном лице вижу все признаки "болезни Боткина".

— Что за болезнь?

— Печень. Инфекция. Дольше трёх часов оставаться в доверенном мне, как медработнику среднего звена, расположении военнослужащих не позволю! — грамотный был фельдшер! — Быстро собирайся и ближайшим лесовозом отправляйся в "центр"!

— Ты хотя бы, какую-нибудь сопроводительную "ксиву" намалюй! — "ксивой" сказывалось Васькино дурное влияние — Что скажут в "центре", когда явлюсь?

— Ничего не нужно говорить, им вида твоей личности достаточно будет! — вот напугал "перемещением в пространстве и времени"! Прежде я перемещался и не в таких пространствах и временах, а твой лесовоз, над которым сегодня "электрическую" власть имею — лучше любого экспресса для меня!

Что "центр"? Тамошняя медичка, та, что когда-то "проглядела" мою близорукость и дозволила учиться в автошколе бывшего немецкого города Тильзита (Советск), без разговоров и немедленно выписала направление в армейский госпиталь славного города Вологды. Ей-богу, не напрасно когда-то познакомился с работой "рапид-камеры": так быстро всё происходило!

И опять поезд, и я в нём… и мысли:

"с чего бы так пожелтел!? Остальные ребята — нормальные, живём в одном бараке, едим в одной столовой, и только я один удумал сменить цвет кожи? Что-то здесь не так…" — возможно, что кто-то потусторонний привёл меня к таблеткам акрихина:

"цвет твоей личности точно такой, как и у таблеток акрихина"! — "эврика"! Это они меня окрасили! Но почему "медбрат" об этом не подумал!? Он давал таблетки и должен был знать, что они окрашивают потребителя в яркий цыплячий цвет! И доложить своему медицинскому начальству! Что, сойти с поезда и возвратиться в часть? Разъяснять "медбрату" ошибку в диагнозе? А нужно ли? Э, прокачусь до госпиталя, посмотрю… В психушке бывал, теперь выпал случай поваляться в военном госпитале…"

В приёмном отделении госпиталя на меня только глянули и, быстрее, чем зачумлённого, определили в инфекционное отделение. Лечение началось на другой день с "пробы Квика", коя заключалась в том, что милая сестричка дала из мензурки выпить какой-то приторно-сладкой гадости. О результатах "пробы Квика" никто и ничего мне не рассказал. Молодой, "ведущий", врач очень внимательно смотрел на меня: "результат отрицательный, но солдат — жёлтый, как при "Боткине"!

Уточнений с акрихином от меня не было. Зачем?

Ах, военный госпиталь города Вологды! Как ты хорош и прекрасен… для здоровых симулянтов вроде меня!

… в палате на излечении был военнослужащий какого-то воинского соединения. Откуда — не спрашивал. Привычка такая с войны и лагеря: не задавать лишних вопросов, довольствоваться тем, что тебе говорит человек. Всякие расспросы — "насилие над личностью".

В палате "с болезнью Боткина" на десять коек нас было двое. Рай! Тишина и покой! Чистота и порядок! Питание королевское… если бы знать, чем питаются короли. Спи — сколько влезет, нет тебе забот никаких, такой "больной" жизнью можно наслаждаться годы!

Если бы не мрачные рассказы товарища по палате. Стандартная ситуация: получил "четвертак" за убийство, лагерь. "Четвертак" — считай, "смертник", после "четвертака" мало кто возвращался "на свободу".

Странные совпадения: "сопалатник" чем-то напоминал "друга", накормившего меня таблетками дионина в первый месяц службы: такой же плотный, мускулистый и сильный. Но было заметно: он когда-то был сильным, а сейчас передо мной было расслабленное мясо. С желтизной кожи, но не такой яркой, как у меня. По "цвету кожи" мы разнились. Это было "ослабевшая гора мяса".

Как-то разговор зашёл о том, чем занимаюсь в части. Схитрил:

— Сучкоруб — сегодня стыдно: зачем ему-то было врал? Врать в госпитале? Большего греха и быть не может! Интересно: докатился бы до вранья в онкологическом диспансере?

А он не врал:

— Под Пятигорском работал. В шахте. Глину добывали. Тёмно-зёленая глина… — ага, понятно, урановая "смолка"! Вот куда "страна советов" определяла "четвертаков"!

— Дольше четырёх часов не работали… — куда дольше! Ты, малый, нахватал в тело "рентгенов" по самые уши, а сегодня тебя добивает печень. Гордись: с уже больной печенью тебя призвали "служить отечеству"! Ты умрёшь не уголовником в шахте по добыче урана, а "воином советской армии"!

— Интересно! Идёшь по центру штрека — лампочка на каске светит нормально, чуть в сторону отошёл — гаснет! — понятно: у тебя над головой высокочастотный провод висит, вот он электроток в твоём шлеме и наводит! Знаю об этом, профессионал потому что, а ты — простой уголовник, далёкий от электротехники! А если бы я попал в шахту по добыче урана? И знал, что в штреке над головой висит высокочастотный кабель? Что бы мог сделать? Куда от кабеля деться?

Симуляция моя длилась недолго, и был выписан с непонятным заключением медиков: "вроде бы "болезнь Боткина", но как бы её и нет" — рассказами о приёме ненужного моему организму акрихина с медиками госпиталя не делился.

Прибыл в часть, тамошняя "медицинка" просмотрела бумаги из госпиталя, покачала головой, затем посмотрела на меня и сказала:

— Готовься к демобилизации… — шёл ноябрь 1957 года и мой "законный" срок службы "в рядах вооружённых сил страны советов" закончился…

…куда бы всё могло пойти, если бы додумался окраситься акрихином не в конце трёхгодичной службы, а в начале? Меня бы "коммисовали"? С выдачей "белого билета" и с резолюцией в нём: "полностью не пригоден нести военную службу! Даже и в стройбате!"

Аннотация.

Что бы могло означать слово "аннотация"?

— Не читай нотаций! — просьба понятная, но что означает "аннотация" — не знаю. Слышу "ноту", корень слова дипломатией отдаёт, а целиком понять не могу. Можно найти словарь и получить объяснение "аннотации", но такие объяснения называются "заимствованием", или "взять в долг". Долги не люблю, долги лишают человека свободы.

Остаются догадки о слове "аннотация". Догадки мои, пусть и неверные, но собственные, ни у кого не заимствованные.

Догадываться — "сколько влезет", догадывайся, и догадки говорят, что "аннотация" — это краткое оповещение о том, что будет сказано далее. Что-то похожее на "декларацию о намерениях":

1.

В середине ноября был дома. Получил "вид на жительство" — паспорт, выполнил предписания о "постановке на военный учёт", "насладился отдыхом" не более четырёх дней и заявил родителям:

— Еду в область жизнь устраивать… — дурачок! Кто тебя в области ждал? Кому ты был нужен в области? В зиму, в чужой и в незнакомый город? — почему "чужой"!? Для "советских" людей все города страны были тогда "своими". Кроме "закрытых", разумеется.

Ни единым словом о нужности в областном городе ни отец, ни мать не обмолвились. Зачем? Если человек решил? "Взрослый, армию прошёл, пора и самому понимать, что к чему" — и, снабдив малой суммой в рублях, родители "помахали рукой"!

Ах, если бы стояло лето! Тогда, без раздумий, я бы воспользовался древним опытом перемещения на "товарняках" и сэкономил на проезде до предела мечтаний своих с названием "житие в областном городе", но стоял уральский ноябрь и он загнал меня в пассажирский вагон старой постройки. Расстройство!

2.

Вот он, город, предел мечтаний! Всего лишь областной, не стольный… Список мечтаний составлен? Что мечтаешь найти в областном центре? У тебя нет представления о предметах желания.

Начало всего: "крыша над головой". Потом — "трудоустройство". Так была устроена "страна советов": не привяжешься паспортом к определённому месту — нет тебе работы!