Звёзды - Юэ Ци

– Но что говорить о корабле, если даже с сообщениями проблема. При таком пинге отправка туда-сюда займет три тысячи лет… И кто будет следить за отправкой и приемом сообщений? Скорость передачи информации не может превышать скорость света, а потому любой контакт в масштабе расстояний Вселенной слишком труден, – подхватила У Сяо.

– Какую скорость света? – неожиданно спросил Ван Хайчэн.

Это был глупый вопрос, но как только у директора появилось желание это сказать, она внезапно замерла.

– Время, о котором вы говорили, потому будет таким долгим, что по нашим законам физики скорость света – это высший предел, вот потому инопланетянам и потребуется столько времени, чтобы добраться до нас. Вы забыли, о чем мы только что говорили. За пределами Солнечной системы скорость света выше, а может быть, и намного выше. Возможно, потребуется всего десять лет, чтобы добраться до границы нашей чашки Петри. Но там они остановятся.

– …Почему?

– Потому что войти не смогут.

– Вы имеете в виду, что у нас есть защитная оболочка снаружи?

– И да, и нет. Здешние законы физики гарантируют, что они не смогут проникнуть в наш мир.

– Я не понимаю.

Ван Хайчэн нашел на столе две ручки и положил их на левый и правый край стола.

– Предположим, что две ручки – это два континента с океаном посередине. Как попасть с одного на другой?

– На корабле.

– Хорошо, – Ван Хайчэн нашел ластик и медленно провел им слева направо. – Вы отплываете со своего берега и идете к моему. Девяносто процентов пути все идет нормально, и вот корабль доходит до моего берега. Помните, что с этого момента законы и константы физики изменились. Лодка может двигаться, может плыть по воде. Что для этого нужно? Посчитаем по самому простому – двигатель и корпус. Только это, хорошо?

У Сяо кивнула.

– Давайте отложим другие действительно сложные влияния законов Вселенной и рассмотрим только эти две простейшие вещи. Двигатель пусть будет двигателем внутреннего сгорания, который работает за счет химической энергии окислительно-восстановительной реакции. Если энергия химической связи уменьшится наполовину, то высвобождаемая энергия будет слишком мала, и двигатель выключится; если энергия химической связи удвоится, то высвобождаемая энергия будет слишком велика, двигатель превратится в бомбу и взорвется. Корабль может плавать по воде, полагаясь на давление. Суть давления в электромагнитной силе. Если электромагнитная сила удвоится, корабль всплывет, центр тяжести станет неустойчивым, судно опрокинется и утонет. Если сила уменьшится вдвое, корабль просядет, палуба окажется ниже поверхности воды, и он утонет. Даже если игнорировать другие, более сложные влияния законов физики, если брать только самое основное – горение и примитивная технология плавучести полностью выйдут из строя. Вся технология происходит от науки, и все исходит из понимания законов Вселенной. Если они отличаются, большинство технологий станут непригодны, причем чем более они продвинутые, тем серьезнее будут сбои. Законы – это барьер. Скорость света – один из барьеров. Возможно, все физические законы Солнечной системы и есть барьеры – скорость света, постоянная Планка, коэффициент сильного взаимодействия, коэффициент слабого взаимодействия, гравитационная постоянная и заряд электрона. Возможно, все физические константы – это барьеры! Если их преодолеть, то, независимо от мощности, любая технология станет бесполезной. В известном нам физическом мире скорость света в вакууме составляет 299 800 километров в секунду, поэтому, если передать информацию на 1013 километров, то есть на расстояние около одного светового года, потребуется как минимум год. А что за пределами известного нам физического мира? То есть, судя по нынешней ситуации, за пределами Солнечной системы? А там она может быть в тысячу раз больше, чем здесь. В таком месте расстояние в тысячу световых лет, то есть 1016 километров, может занять всего год.

Скорость света в вакууме, постоянная Планка, четыре фундаментальные постоянные и прочее – эти основные параметры составляют основные законы мироздания, определяют структуру материи, а также определяют пределы, которых могут достичь различные данные в этой Вселенной.

С появлением тектосов законы физики в Солнечной системе начали меняться. Нет! Лучше сказать – развиваться в сторону незащищенной нормальной Вселенной! Само собой разумеется, изменение физических законов Вселенной повлечет за собой разрушение и перестройку этого мира, так почему же уничтожение не произошло прямо сейчас? Ван Хайчэн не понимал. Возможно, благодаря какой-то тонкой манипуляции изменившиеся константы достигли нового баланса, избежав таким образом всеобщего разрушения. Если это так, то сила, находящаяся далеко за пределами человеческих знаний, пугала его еще больше.

– Если сильное взаимодействие будет в два раза выше, у нас не будет возможности взорвать ядерную бомбу, и мы не сможем ослабить связующие силы между нейтронами и протонами. Если силы Ван-дер-Ваальса будут в два раза мощнее, мы не сможем воспламенить порох, или, точнее, мы даже не сможем разжечь огонь. Это же работает в обратную сторону. Вот почему никто не приходит в наши ясли. Ни одна высокотехнологичная цивилизация не сможет выжить по законам ясельной Вселенной, – продолжил Ван Хайчэн.

– Но мы изменили законы, – сказала У Сяо, глядя куда-то вдаль.

Хотя стена комнаты стояла прямо перед ней, казалось, ее не существует. В это время У Сяо походила не на руководителя, а на обычного испуганного человека.

– Это и есть настоящая цель тектосов, о которой вы говорили – снять барьеры вокруг наших яслей.

Директор, с которой Ван Хайчэн только сегодня встретился в первый раз, что-то бормотала себе под нос, застыв на несколько минут, а затем ей в голову пришла другая мысль:

– Нет, нет. Все, что мы тут наговорили, – это просто гипотеза, к тому же предполагает, что Вселенная, как и Земля, полна жизни, поэтому якобы и нужны барьеры, о которых вы говорили, чтобы защитить нас. Но это же не так! До сих пор мы обнаружили только две предполагаемые сферы Дайсона. А Вселенная бесплодна, в ней жизни нет. Так что мы вовсе не нуждаемся в защите типа заповедной зоны.

– Серьезно? – Ван Хайчэн пожал плечами и замолчал.

– Что не так?

– Почему мы обнаружили два облака Дайсона одновременно с получением чертежей тектосов? Почему ни раньше, ни позже? Почему мы проверяли те секторы неба невесть сколько раз и никогда не находили и следа сигнала? Неужели эти облака Дайсона построили за день? И тот же самый вопрос – почему послание было зашифровано в сигналах излучения черного тела температурой 60 К? Мы не понимали, какой источник излучения будет покрывать каждый уголок звездного неба, пока…

Ван Хайчэн поднял руки, согнул ладони полусферой и медленно сложил их вместе, образовав шар.

– Наша чашка Петри, наш передатчик сигналов, наша оболочка. Барьер из законов физики, через который не проникнуть извне, который делает нас незаметными для других, но и не дает увидеть внешний мир.

– Вы имеете в виду, что внешняя оболочка Солнечной системы изменяла сигналы с той стороны так, что мы не могли зафиксировать существование других цивилизаций? И во Вселенной на самом деле их полно, но мы видим это только сейчас?

– Очень близко, – глубоко вздохнул Ван Хайчэн, – только я считаю, на самом деле все намного проще. Дело не в том, что мы не можем видеть других, а в том, что другие не могут видеть нас.

– Невидимость?

– Вы знаете, что в процессе развития тектосы как-то раз «исчезли»?

– Я читала материалы. Я помню, вы предложили объяснение, что они не исчезли, а превратились в темную материю.

И в этот момент У Сяо замолчала.

– Невидимая, неосязаемая, не имеющая электромагнитного эффекта, но обладающая массой и силой притяжения, – сказал Ван Хайчэн. – Это и есть темная материя, точнее, темное вещество, как мы его определяем. Мы всегда верили, что темная материя отличается от других фундаментальных структур, которые мы понимаем, иначе мы не могли объяснить, почему ее трудно зафиксировать, но при этом она обладает гравитационным эффектом. Но тектосы нам говорят, что, возможно, темная материя – это просто состояние обычной материи, состояние, которое существует, но не может быть обнаружено. Это как если бы наша материя и темная материя шли по двум параллельным путям, и темную мы наблюдать не можем. Но вопрос в том, может ли темная материя наблюдать нас? Вы когда-нибудь думали, что если бы существовали другие цивилизации, вроде облака Дайсона на расстоянии 1400 световых лет от Земли, как бы выглядела наша галактика в их глазах?