Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Первый лагерь был разбит в десять утра на развалинах гидроэлектростанции кофейной плантации поместья Канту. Представители Директората пошли дальше, в Дос-Арройос, чтобы доложить о прибытии колонны.

В течение двух дней Че впервые вступил в контакт практически со всеми силами, действовавшими в регионе, в частности с Мануэлем Кинонесом из провинциального руководства НСП, который принес деньги и доставил Че конфиденциальное сообщение, и с группой Движения 26 июля, в которое входили чиновник финансового управления Лас-Вильяса Леонор Арестуч и лидер рабочей организации Хоакин Торрес.

Представители Д26 сообщили Че о расположении армейских частей и движении подкреплений. Че, в свою очередь, попросил снабдить его отряд лекарствами для лечения кожных заболеваний, медицинским оборудованием, одеждой и обувью. Они условились о встрече на следующий день в Ломас-дель-Обиспо. У Че состоялся отдельный разговор с Торресом. Последний поразил партизанского командира тем, что не был внешне похож на рабочего, несмотря на то, что возглавлял рабочее движение.

Че не только установил связь с городской секцией Движения 26 июля, но также повстречался с руководителями небольшой партизанской группы — Помпилио Висьедо и Синдо Наранхо, которых расспрашивал о состоянии Второго фронта в Эскамб-рее.

Сразу же проявились первые признаки напряженности в отношениях со Вторым фронтом — группой, отколовшейся от Директората. Там, в предгорьях Эскамбрея, Че получил

«странное письмо, подписанное майором Каррерой, который предупреждал колонну революционной армии под моей командой, что она не должна углубляться в Эскамбрей, не дав предварительно четкого объяснения о целях своего движения, а я должен остановиться и дать разъяснения, прежде чем предприму какие-либо действия».

Письмо представляло собой циркуляр, датированный 10 октября, и в нем говорилось: «Любая организация, имеющая вооруженную группу и предполагающая проводить боевые действия в этой области без предварительного соглашения или разрешения от высшего командования Второго фронта, будет сначала предупреждена, а затем удалена или истреблена армией Второго фронта».

Для Че это значило больше чем предложение помериться силами или даже провокация: это было прямой атакой. «Было очень похоже на то, что назревала буря; тем не менее мы сохраняли спокойствие и вели беседы с каким-то капитаном — позднее выяснилось, что он собственноручно убил четверых городских бойцов, которые хотели выйти из Второго фронта и присоединиться к революционным отрядам Д26». Капитана звали Сори Эрнандес.

В лагере Канту Че предоставил своей колонне двухдневный отдых, чтобы люди могли вымыться и привести себя в порядок. Согласно рассказам кампесинос, «он снял свою рваную одежду, устроил ей «обыск с встряской», как мы это здесь называем, и снова облачился в нее».

Че не так уж радовался отдыху. Он до смерти хотел выйти с несколькими своими бойцами и грозной базукой, чтобы сровнять с землей какую-нибудь казарму. В горах не должно было остаться ни одного, даже самого крошечного, гарнизона. Снова вступить в бой с врагом, после того как отряд целых сорок пять дней старательно избегал столкновений, было важнейшим из предстоящих дел, но политическая ситуация в области, напряженные отношения между различными революционными силами и отсутствие базового лагеря — все это вынуждало его посвятить время и терпение — особенно его столь скудное терпение — другой работе.

«Первоочередная задача по прибытии в Эскамбрей была четко определена: беспокоить военную структуру диктатуры, прежде всего ее коммуникации. Непосредственная цель состояла в том, чтобы предотвратить выборы, которые собирался устроить Батиста, пытаясь вернуть хоть какую-нибудь видимость законности своему правлению, но работа затруднялась недостатком времени и сильными разногласиями между революционными фракциями».

Повстанцы двинулись дальше в горы. То, что бойцы выбились из сил, было видно невооруженным глазом: они отставали и засыпали прямо на дороге.

«Мы встали лагерем под открытым небом невдалеке от вершины горы, именуемой Дель-Обиспо, которую можно разглядеть из города Санкти-Спиритус; на ее вершине стоит крест. Там мы немедленно взялись за организацию базового лагеря и принялись расспрашивать, как найти дом, где нас ожидало то, что партизаны в данный момент ценили больше всего: обувь. Никакой обуви не оказалось, ее захватил Второй фронт Эскамбрея, несмотря на то, что она принадлежала Д26».

Состоялась вторая беседа с людьми из Второго фронта. Среди них был майор Каррера, подписавший известное письмо. Это «была не дружественная, но и не враждебная встреча. Каррера уже выпил полбутылки спиртного, что составляло примерно половину его ежедневной нормы. При личном общении он оказался не настолько агрессивным или непримиримым, как в своем недавнем официальном письме, но был настроен явно недружелюбно». Каррера имел репутацию жестокого человека; люди Директората осуждали его за кровожадность и за то, что он, не задумываясь, собственноручно расстреливал из пистолета любого, кого считал доносчиком.

Пытаясь наладить отношения со Вторым фронтом, Че определил для себя две главные задачи: дать людям прийти в себя после тягот перехода и принять под свою команду наиболее боеспособную часть Д26, действовавшую в этом районе. В отряде, о котором шла речь, возглавляемом Виктором Бордоном, было больше вооруженных людей, чем у Че — 202 бойца. Че послал записку в их лагерь, располагавшийся на Сан-Биасе, предлагая Бордону встретиться. На третьей неделе октября Че встретился с отрядом Бордона в местечке Лас-Пинас. Встреча поначалу проходила напряженно, так как Че, похоже, располагал противоречивой информацией о группе Бордона и его конфликтах со Вторым фронтом. Отряд также не произвел на него впечатления испытанного в боях. В довершение всего ему, похоже, не понравилась яркая ковбойская шляпа, которую носил Бордон, бывший рабочий с сахарного завода.

Колонна Че также вряд ли могла произвести сильное впечатление на Бордона. Спустя несколько лет Виктор вспоминал: «Когда мы добрались туда, то увидели не бойцов, а настоящих доходяг, истощенных, босых, оборванных... Че страдал от тяжелого приступа астмы».

Че начал с провокационного вопроса: «Сколько у тебя здесь партизан?» — «Они не мои, они — Д26», — ответил Бордон. Тогда Че произнес взволнованную речь, обращенную к новому отряду: единоличное командование, железная дисциплина, беззаветная борьба; любой, кому это не нравится, может сдать оружие и уходить. Бордон позднее кратко прокомментировал это выступление: «Митинг прошел в стиле Че, очень кратко». Из 202 человек, пришедших с Бордоном, осталось всего-навсего 110 или 115. Бордона, который до тех пор носил звание майора, Че назначил капитаном под своим командованием. С тех пор отношения между ними были прекрасными.