Повседневная жизнь советской коммуналки - Алексей Геннадиевич Митрофанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действие происходило в Казани – отсюда и национальный колорит. Но по большому счету правила и обычаи кулачных боев были везде одинаковыми. Выходили драться улица на улицу, деревня на деревню, слобода на слободу, а то и один на один. В случае групповых боев у каждой группы был свой атаман или же староста, который осуществлял общее тактическое руководство. Потери с обеих сторон, как правило, были не шуточные, вплоть до смертоубийства. Неудивительно, ведь по суровым правилам этого «вида спорта» можно было и класть в варежку утяжелитель (как правило, кусок свинца), и добивать лежачих.
Власти – как светские, так и духовные – всячески пытались бороться с этим безобразием. Еще в 1274 году митрополит Киевский и всея Руси Кирилл III распорядился «отлучать от церкви участвующих в кулачных боях и боях кольями, а убитых не отпевать».
Не действовало. Иностранцы были в шоке. Сигизмунд фон Герберштейн писал в 1549 году: «Начинают они борьбу кулаками, а вскоре без разбору и с великой яростью бьют руками и ногами по лицу, шее, груди, животу и детородным частям, и, вообще, каким только можно способом, состязаясь взаимно о победе».
В 1686 году был опубликован уже царский указ: «Которые люди изыманы на кулачных боях; и тем людямъ за те их вины чинить за первый привод бить батоги, и имать приводныя деньги по указу, за другой привод бить кнутом, да имать приводныя деньги вдвое, а въ третий тем чинить потомуж жестокое наказанье, бить кнутом и ссылать въ ссылку в Украйные городы на вечное житье».
Жестокие бои, однако, продолжались. Только при Екатерине несколько смягчились правила. Сама императрица подписала указ от 21 июня 1726 года: «Осмотреть рукавицы, дабы никаких инструментов к увечному бою не было, а кто упадет, лежащих никого не били б».
А после отмены крепостного права, когда сельское население, получив свободу и лишившись, вместе с этим, средств к существованию, дружно переселилось в города, и бывшие крестьяне сделались рабочими, бои тоже переместились из деревни в слободы.
И уже после революции 1917 года, когда вступила в действие политика передела жилищного хозяйства, вчерашние рабочие, они же позавчерашние крестьяне, оказались в самом центре крупнейших русских городов. Туда же, разумеется, переместились их привычки и традиции. И кулачные бои возникли с новой силой уже на Пречистенке, Маросейке и Невском проспекте.
Лев Дуров писал о послевоенном московском Лефортове:
«Были у нас и свои дворовые увлечения, среди которых не последнее место занимали кулачные бои – старая русская потеха.
Не знаю, во всяком случае не слышал, чтобы нечто подобное было в других странах среди других народов. Гладиаторские бои, рыцарские турниры – все это не то: банальное смертоубийство. Даже кулачные бои, которые практиковались в Древней Греции, не идут ни в какое сравнение с русской потехой. Вспомните знаменитую скульптуру древнего мастера “Кулачный боец” и обратите внимание на его кисти рук. Там такое наворочено, что сразу же на ум приходит бандитский свинцовый кастет.
Не дай Бог, если б у нашего бойца заметили зажатый в кулаке тяжелый медный пятак! Его сразу же с позором бы выгнали из своих рядов.
В старину обычно бились зимой на льду рек. И когда шли стенка на стенку, то это представляло собой целый спектакль.
Бойцы стояли на противоположных берегах и будто бы ко всему были равнодушны, словно все происходящее вокруг вовсе их и не касалось. А между тем начиналось первое действие спектакля под открытым небом. Развитию сюжета помогало то, что все действующие лица знали не только друг друга, но и родню каждого до третьего колена.
И вот на авансцену выходила мелкая пацанва и начинала подзуживать своих сверстников на противоположной стороне:
– Эй, длинный! Скажи своей кривой сестре, чтоб глаз соломой затыкала-а!
– А ты, горлопан, продай теткин скелет, я его на огороде поставлю!
Пока мелочь пузатая перебирает близких и дальних родственников, мужики только посмеиваются. Но вот дело доходит до отцов.
– Эй, косорылый! Спроси, чевой-то у твоего тятьки морда го-ла-ая!
– Оплетало-о! Подтяни у своего тятьки порты – потеряе-ет!
Тут уж мужики начинают нервничать и медленно сходиться. Ребятишки бросаются врассыпную, и начинается второе действие.
Не доходя двух-трех шагов друг до друга, бойцы останавливаются и ждут, кто начнет. И вот выходит самый могучий, выбирает себе достойного супротивника, такого же богатыря, и – бьет! Потеха началась.
Третье действие спектакля: радость победы у одних и горечь поражения у других. Подсчет синяков и шишек и общее братание, чтоб не помнили обид. Этакий хеппи-энд. Так ведь игра: “Сегодня ты, а завтра я”. Ни обид, ни злобы, ни ненависти – полюбовно пошалили, полюбовно и разошлись. Не без разбитых носов, не без выбитых зубов, не без сломанных ребер, – но ведь игра-то мужская!..
Скорее всего, мы все же помним, что мы – русские, у которых всегда был избыток физических и духовных сил. И эта перехлестывающая через край энергия нуждалась в освобождении даже в годы полуголодного детства.
Бились двор на двор, улица на улицу не только в Лефортове и не только в Москве. Потом я спрашивал своих сверстников из разных российских городов, и оказалось, что эта потеха не чужда была никому. “Потешаться” перестали где-то в первые послевоенные годы, когда наше поколение подросло, а новому было не до потешек. И древняя русская традиция как-то незаметно и бесследно исчезла. Сейчас если и дерутся, то наверняка используют вместо кулаков более подходящий инструмент: чтобы враз хлоп – и наповал!
А тогда…
Тогда существовал целый свод неписаных правил, так сказать, джентльменских соглашений. Руки должны быть свободными от всяких предметов. Помню, в нашем дворе появился новенький. Этакий чистенький интеллигентный мальчик. Ему, наверное, очень хотелось показать себя, как сейчас говорят, “крутым”. И он предложил драться на ножах. Это нам показалось настолько диким, что ему тут же вежливо предложили удалиться и больше здесь не появляться. И он исчез так же незаметно, как и появился.
Нельзя было бить лежачего, а уж размахивать ногами
