Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, представитель этого министерства сказал что-то о необходимости танков, потому что премьер Павлов подал реплику:
— А я против танков! Пусть люди погуляют, поговорят…
Еще один министр (Воронцов не указывает фамилию):
— До обеда в отрасли было все нормально, а после обеда начались листовки от России…
Сычев, Госстандарт:
— Слава Богу, что так произошло.
Павлов:
— Да, есть шелопуты, которые ходят сейчас по Манежной площади. Но нельзя сравнивать ЗИЛ, Уралмаш с Манежной площадью…
Замминистра энергетики (фамилия Воронцовым не указана):
— Настроение нормальное, аварий нет, московские электростанции взяты под охрану. Все без эксцессов.
Замминистра сельского хозяйства и продовольствия (фамилия отсутствует):
— Трудно будет с продовольствием. Нужна инвентаризация. Запад нам ничего не даст.
Представитель Министерства путей сообщения:
— В отрасли порядок.
Тизяков, член ГКЧП:
— За порядок… Демократия нас довела…
Н. Воронцов, председатель Госкомприроды:
— Наша коллегия приняла меры по бесперебойному функционированию экономического механизма. Единое экономическое, в том числе экологическое, производство требует единения с республиками. О моей позиции в связи с происшедшим. Я задаю себе вопрос: в каком положении я нахожусь? Я рекомендован Верховным Советом СССР, назначен на должность президентом Горбачевым. Такой вопрос могут задать все министры. Непонятно, почему мы обходим этот вопрос. В Белом доме принят ряд постановлений, которые говорят о незаконности этого дела. Поскольку я единственный из членов правительства являюсь российским депутатом, готов установить челночные связи между Белым домом и кабинетом министров, чтобы избежать дальнейшего ухудшения обстановки.
Однако предложение Воронцова членами правительства было проигнорировано.
Далее выступил вице-премьер Щербаков:
— Народное хозяйство должно работать в любых условиях. Мы не получим кредитов в ближайшие часы и дни. Надо перейти на график работы в чрезвычайный период. Нельзя вызывать директоров с мест, за исключением Москвы, чтобы не развалить хозяйство. Никто из нас не приходил работать с конкретной личностью. Пока мне неясна линия руководства ГКЧП. Я буду честно работать, но свою личную позицию определю позже. Я за дисциплину, но без возврата к методам двадцать девятого года.
Вице-премьер Маслюков:
— Должна быть хозяйственная и финансовая поддержка. Давайте прекратим сокращение штатов…
Павлов не соглашается со своим замом, между ними вспыхнула полемика.
Вице-премьер Рябев:
— Надо максимально двигаться в сторону Конституции…
Вице-премьер Догужиев:
— Я за Союзный договор, но он нуждается в доработке. Мы говорили о необходимости чрезвычайных мер много раз несколько лет. То, что произошло, не означает возврата к тоталитаризму. Центр должен взять на себя гарантии прав человека, включая экономические права. Крутые меры в экономике принимаются и в капстранах… Надо пересматривать подходы к плану 1992 года, усилить централизацию.
Губенко, министр культуры:
— Моя отрасль не имеет производственного потенциала, но у нее нравственный, духовный потенциал. Среди творческой интеллигенции есть и провокаторы, которые хотят пролить кровь, но я говорю не о них. Пока все это находится за рамками закона.
Щадов, министр угольной промышленности:
— Обстановка в стране очень сложная, некоторые товарищи ее упрощают. Ситуация меняется по часам. Если сегодня в Кузбассе, Воркуте не ввести чрезвычайное положение, то завтра лягут шахтеры и прольется их кровь. Принято решение о забастовке шахтеров Кемеровским облсоветом.
— Товарищи! — сказал премьер Павлов. — Зачем говорить о политике? Вот будет съезд народных депутатов, он все и определит. Мы должны поддержать Союзный договор, но нужны оговорки. У нас, профессионалов, есть взгляды на единое экономическое пространство, на необходимость дать стране хлеб, тепло. У нас нет кукурузы. Перерезано 5 процентов коров и 10 процентов свиней…
Получив от доброхота-стенографиста эту информацию, Горбачев принял решение отправить весь кабинет министров в отставку.
Чем был вызван поступок Воронцова? Приверженностью идеям перестройки? Или меркантильным стремлением не упустить свой шанс?
Председатель Госкомприроды оказал большую услугу союзному президенту, открыв ему глаза на членов кабинета министров, которые в большинстве своем поддержали ГКЧП. Однако уже через несколько дней он переметнулся на сторону Ельцина, покинув Горбачева, ради которого фактически сдал недавних коллег. Двойная сдача — сначала правительства, а потом и президента.
Почему? Да потому, что невооруженным глазом было видно: власть ускользает от Горбачева и переходит к Ельцину.
Дальнейшая судьба выдающегося стенографа конца ХХ века такова: незначительные должности у победивших демократов, а затем — забвение.
Кому светила «Альфа»23 августа 1991 года руководитель группы антитеррора КГБ СССР генерал Виктор Карпухин, опровергая слухи об участии его подчиненных в известных событиях вокруг российского Белого дома, заявил журналистам:
— «Альфа» в путче не участвовала. Я сам лично никаких распоряжений от Крючкова не получал и, соответственно, не выполнял. Группа работала в обычном режиме. То же самое касается и других групп спецназа КГБ СССР. Об участии других спецназов, например ГРУ Генштаба, информации, фактов у меня нет.
За что же тогда буквально на другой день «Альфа» была выведена из состава КГБ и переподчинена непосредственно президенту Горбачеву, а ее руководитель генерал Карпухин отстранен от своей должности? Говорили, будто приказ на штурм Белого дома «Альфа» получила, но, придя на общее собрание, ее сотрудники заявили: хватит с нас Вильнюса, больше никаких штурмов не будет.
А как было на самом деле?
По словам руководителя Управления КГБ СССР, в состав которого входила «Альфа», генерал-лейтенанта Е. Расщепова, группе в дни августовского кризиса ставилось несколько задач.
На начальном периоде «Альфа» должна была обеспечить безопасность встречи кого-либо из членов ГКЧП с президентом России Ельциным, для чего планировалось нейтрализовать его охрану. Группа прибыла в Архангельское, где ночевал Ельцин, скрытно взяла в кольцо президентскую дачу, но никто из членов ГКЧП для переговоров с Борисом Николаевичем не приехал. Утром Ельцин спокойно отбыл в Москву, в Белый дом. Команда на его задержание не поступала.
В ночь с 20-го на 21-е «Альфа» должна была осуществить штурм здания Верховного Совета РСФСР.
— С учетом того, что в здании находились несколько сот вооруженных защитников, — рассказывал 25 августа 1991 года генерал Расщепов, — подобную операцию можно было бы осуществить только крупными силами, с использованием современных средств подавления. В частности, прорабатывался вопрос использования огневых средств, автоматического оружия, гранатометов, специальных средств. Планировался захват первых двух этажей здания Белого дома с подавлением сопротивления.
— Почему все-таки штурм не был предпринят?
— Здравая оценка обстановки, невозможность осуществления операции без огромных человеческих жертв — все это породило серьезные сомнения в целесообразности проведения подобной акции. Сотрудники группы выразили несогласие с этой жестокой акцией. Об этом было доложено тогдашнему председателю КГБ СССР, который не стал настаивать на проведении операции.
И опять слово — бывшему командиру «Альфы» Виктору Карпухину. Спустя несколько лет после августовского кризиса.
— Наши агенты постоянно находились среди оборонявшихся. Ночью вместе с генералом Лебедем мы объехали все баррикады. Они были игрушечными, взять их можно было малыми силами.
— И какой был бы сценарий?
— В три часа ночи подразделения ОМОНа очищают площадь, с помощью слезоточивого газа и водометов раскидывают толпу. Наше подразделение выходит за ними… С земли и с воздуха с использованием вертолетов, гранатометов и спецсредств мы занимаем Дом Советов. Мои ребята практически неуязвимы. Все это длилось бы минут пятнадцать. В этой ситуации все зависело от меня. Слава Богу, у меня не поднялась рука. Была бы бойня, кровавое месиво. Я отказался.
По-разному можно оценивать отказ командира выполнять приказ. Кстати, бойцы «Альфы», уже без Карпухина, в октябре 1993 года тоже отказались штурмовать Белый дом.
Почему не получилось?Провал плана ГКЧП, наверное, займет подобающее место в учебниках по спецдисциплинам. Над причинами неуспеха этой военной акции будут размышлять историки новых времен.
Одна из причин (увы, банальная) — отсутствие в составе ГКЧП сильной, волевой, влиятельной личности.
