Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

Свидетельствует заместитель министра обороны СССР генерал-полковник В. Ачалов:

— Перед коллегией Министерства обороны, назначенной на восемь утра Язовым, я стал свидетелем его разговора с Крючковым. Разговор был жесткий. Язов говорил в трубку: «Я выхожу из игры. Сейчас собирается коллегия, которая примет решение о выводе войск из Москвы. Ни на какие совещания к вам я не поеду!»

Из протокола допроса Д. Язова:

— …Бакланов возмутился: зачем, дескать, в таком случае надо было начинать? «Что ж, мы начали, чтобы стрелять? — спросил я и сказал: — Умели напакостить, надо уметь и отвечать…»

— Как он реагировал на это?

— Бурно. Все реагировали очень бурно.

— Как вы думаете, в чем заключалась миссия приехавших?

— Уговорить меня продолжать действовать.

— Кто конкретно призывал к этому?

— Крючков призывал, говорил, что не все потеряно, что нужно вести какую-то «вязкую борьбу». Тизяков, несколько нервничая, высказал в мой адрес целую тираду: «Я… воевал, прошел фронт. У меня нет никого. Только приемный сын. Он один проживет. Я готов на плаху. Но то, что вы, Дмитрий Тимофеевич, сделали, — это подлость…» Прокофьев начал: «Я провел совещание, обнадежил людей, а вы предаете…» Спрашиваю: «Ну, хорошо, скажи, что делать? Стрелять?..» Предложил лететь к Горбачеву. «Другого выхода нет, не понимаете, что ли?» — спрашиваю их. Кто-то вспомнил о Лукьянове, дескать, надо с ним обсудить обстановку. Я Крючкову говорю: «Вы все знаете, кто где находится. Звоните ему». Ну, в общем, переругались. Подтверждаю слова Ельцина: «Как пауки в банке». Прокофьев все петушился: «Дайте мне пистолет, я лучше застрелюсь…»

Из показаний заместителя министра внутренних дел СССР генерала Б. Громова:

— В 20 часов 30 минут я вместе с Шиловым зашел в кабинет Пуго. Мы сказали, что никакие его распоряжения и приказы выполнять не будем. Пуго улыбнулся, пожал плечами и сказал: «Какой я дурак, что поверил Крючкову и послушал его». Мы с ним попрощались и ушли. Это была моя последняя встреча с Пуго…

Можно представить, что испытали бы при чтении приведенных выше выдержек из многотомного следственного дела ГКЧП Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов.

Хрущев свалил Берию, возглавлявшего государственную безопасность, с помощью одних только военных. ГКЧП имел в своем распоряжении обе силы — КГБ и Министерство обороны — и не сумел удержать власть. Система вырождалась? Или ей помогали умереть?

Термин «пятая колонна» возник в ХХ веке с легкой руки франкистского генерала Э. Мола, который во время гражданской войны в Испании (1936–1939) командовал четырьмя колоннами, наступавшими на Мадрид.

— У меня есть еще пятая колонна в самом городе, — заявил по радио мятежный генерал.

Он имел в виду свою агентуру, которая занималась сбором различных сведений, диверсиями, саботажем и в решающий момент должна была нанести удар с тыла.

Была ли «пятая колонна» в СССР накануне августовского кризиса девяносто первого года?

Слово — бывшему руководителю аналитического управления КГБ СССР генерал-майору В. Широнину:

— В то время широко распространялась брошюра под названием «Что делать?». Явно подражая Ленину, а может быть, и Чернышевскому, ее автор Гавриил Попов излагал план перестройки СССР, лукаво предлагая создать вместо единого Союза конгломерат из 40–50 государств, расчленив не только территорию страны, но и хозяйственный комплекс. Суть плана — уничтожить все, на чем могла бы в той или иной форме возродиться держава. Случайно ли, что в США вышло восьмитомное собрание сочинений Г. Попова? Люб американцам Гавриил Харитонович, люба американцам его писанина. Да и как же его не издавать, если каждое слово Гавриила Харитоновича — вода на американскую политическую, идеологическую и экономическую мельницу…

Такое вот мнение было высказано в 1997 году. Аналитик КГБ, хотя и бывший, зря слов на ветер не бросит. Наверное, у него есть основания для смелых предположений.

И действительно, четырьмя годами раньше, в феврале 1993 года, газета «Вашингтон пост» написала:

«В разгар политического кризиса в Советском Союзе в июне 1991 года мэр Москвы нанес незапланированный визит в посольство Соединенных Штатов. После нескольких минут тривиальной беседы, предназначенной для подслушивающей аппаратуры КГБ, Гавриил Попов взял лист бумаги и написал: „Мне нужно срочно передать послание Борису Николаевичу Ельцину. Возможен переворот. Ему следует немедленно вернуться в Москву“. (Новоизбранный президент РСФСР тогда находился с визитом в Вашингтоне. — Н. З.).

Продолжая беседу как ни в чем не бывало, американский посол Джек Мэтлок взял ручку и вывел одно слово: „Кто?“ В ответ Попов написал имена трех лиц: премьер-министра Валентина Павлова, председателя КГБ Владимира Крючкова и министра обороны Дмитрия Язова. „Я немедленно сообщу в Вашингтон“, — написал в ответ Мэтлок».

Американский журнал «Атлантик мансли» в 1994 году сообщил, что во время августовского путча 1991 года американскому Агентству национальной безопасности удалось узнать о содержании телефонного разговора заговорщиков Владимира Крючкова и Дмитрия Язова. Как утверждает журнал, содержание разговора было передано непосредственно Ельцину, который этой информацией успешно воспользовался. Корреспондент Би-Би-Си Д. Люцернов попросил профессора новейшей истории Кембриджского университета, специалиста по советской разведке Кристофера Эндрю прокомментировать статью в «Атлантик мансли».

Эндрю. Действительно, это очень любопытный факт. Следует отметить, что на протяжении всей истории Соединенных Штатов ни один президент не имел такой власти над разведкой, какую имел Буш. Джордж Буш был первым западным лидером, ставшим одновременно и главой разведки и контрразведки, всех их подразделений. В августе 1991 года Буш оказался перед трудным решением: сказать Ельцину о планах заговорщиков и раскрыть, таким образом, тайну проникновения в святая святых советских секретов, или не сказать и подвергнуть Горбачева и Ельцина большому риску.

Люцернов. Но, наверное, тогда коды были сменены и американцы потеряли бесценную возможность получения секретной военной информации?

Эндрю. Скорее всего, это так и случилось. Вообще расшифровка советских кодов, предназначавшихся для защиты информации такого уровня, была делом чрезвычайно сложным, и удавалось это сделать, как правило, только благодаря каким-то особым ситуациям. Насколько мне известно, одной из таких удач была расшифровка кодов радиосвязи между правительственными машинами. Но были, наверное, и другие.

Люцернов. Из статьи в «Атлантик мансли» следует, что и Горбачев, и Ельцин были крайне признательны американцам за переданную информацию?

Эндрю. Да. Ситуация обязывала их выразить большую благодарность. Но неизвестно, насколько практически полезной оказалась эта информация.

И снова послушаем генерал-майора КГБ В. Широнина:

— Поразительно, как синхронно и отлаженно были скоординированы в те дни действия Горбачева, таких заводил, как Калугин, и митингующих людей. Никто не задумывался о последствиях, о возможных жертвах и кровавой вакханалии, наоборот, организаторы беспорядков намеренно подталкивали бушующие толпы к расправе над сотрудниками госбезопасности. На плечи памятника Железному Феликсу забрались опытные скалолазы, набросили металлические тросы на его шею. Взревев, толпа ошалело потянула тросы в разные стороны, но памятник не шелохнулся. Тогда сквозь беснующихся людей к постаменту протиснулись грузовик и машина «скорой помощи». Пока к грузовику цепляли тросы, из «скорой» раздавали бутылки водки — все было продумано!

Кто и как продумывал, станет ли когда-нибудь известно?

Глава 22

НОВЫЙ ЕЛЬЦИН

Время от времени в России вспыхивают слухи о президенте Ельцине. То делаются многозначительные намеки относительно его происхождения, то вдруг предметом общественного интереса становится судьба его отца и деда, которых молва записывает в колчаковцы.

«Родился 1 февраля 1931 года в селе Бутка Талицкого района Свердловской области, где жили почти все предки, пахали землю, сеяли хлеб — в общем, существовали, как и многие другие…»

Эти строки из автобиографического бестселлера Б. Ельцина «Исповедь на заданную тему», изданного в 1990 году, подвигли многих энтузиастов-любителей на изучение родословной первого российского президента. Дело, сразу оговоримся, весьма и весьма трудоемкое, поскольку род Ельциных относится к числу обыкновенных, крестьянских, а потому никогда не был объектом исследования отечественных историков. В России вниманием генеалогов пользовались лишь громкие аристократические фамилии.