Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

Братья Ельцины не отличались покладистыми характерами и хотя в открытую не выступали против советской власти и не участвовали в заговорах, но были противниками нового строя. Существует легенда, по которой Борис Ельцин уже в подростковом возрасте поклялся разрушить эту систему, мстя за отца. Трудно судить, так ли это было на самом деле. Сведений о клятве сына в архивных документах нет.

Впрочем, Борис Николаевич не упоминает о репрессированном отце ни в одной из автобиографий, которые он писал всякий раз при восхождении на каждую новую ступеньку иерархической лестницы. Как ему удавалось утаить правду, обманывая проверявшие органы, знает лишь он один.

Даже в «Исповеди на заданную тему» Ельцин скрыл, что его отец и дед были репрессированы. Писал идиллические картинки о родной Бутке: мол, отец женился здесь же, были на деревне род Ельциных и род Старыгиных. Николай Игнатьевич Ельцин и Клавдия Васильевна Старыгина поженились, и скоро на свет появился Борис — их первый ребенок.

Борис Николаевич пишет, что его детство было очень тяжелое. Еды не было. Страшные неурожаи. Всех позагоняли в колхоз — тогда было поголовное раскулачивание. «Мы жили бедновато, — вспоминает он. — Домик небольшой, корова. Была лошадь, но она вскоре пала. Так что пахать было не на чем. Как и все — вступили в колхоз… В 1935 году, когда уже и корова сдохла, и стало совсем невмоготу, дед, ему было уже около шестидесяти, начал ходить по домам — класть печки. Он, кроме того, что пахарем был, умел еще и столярничать, плотничать». Тогда же отец «завербовался на стройку рабочим».

Все это, мягко говоря, неправда.

Из судебно-следственного дела отца Бориса Ельцина вытекает, что родина его предков — село Басманово Ольховского района Уральской области. В село Бутка Талицкого района семью Игнатия Ельцина — деда президента — сослали после раскулачивания.

Об этом прямо говорится в ответе председателя Басмановского сельсовета на запрос ОГПУ Татарской АССР с просьбой выслать «компрометирующие материалы на гражданина Ельцина Николая Игнатьевича, 1906 года рождения, происходящего из села Басманова Ольховского района».

Уральское ОГПУ откликнулось довольно быстро. Запрос поступил 16 января 1934 года, а уже 6 февраля уральские чекисты препроводили в Казань бумагу, подписанную председателем Басмановского сельсовета.

Личностных характеристик в бумаге нет. Вопросы оперуполномоченного Татарского ОГПУ Исмагилова остаются втуне. Ушлый сельсоветский председатель пошел по наиболее безопасному пути: перечислил собственность, которой владел Игнатий Ельцин до раскулачивания.

Список подробный. Ветряная и водяная мельницы. Молотилка. Жатка. Пять лошадей. Четыре коровы. Мелкий скот. Ельцин-дед «арендовал земли до 5 га, посева имел до 12 га». Естественно, с таким хозяйством одной семье управиться было трудно. Приходилось нанимать постоянных батраков.

Дед кряхтел, но налоги, часто запредельные, платил исправно. До 1924 года. Когда же бремя дани стало совсем непосильным, решил разделить хозяйство на три части, выделив сыновей.

Но от раскулачивания эта уловка не спасла. В 1930 году Игнатия Ельцина приговорили к высылке, обложению индивидуальным сельхозналогом и лишили права избирательного голоса. Местом высылки определили село Бутка Талицкого района — в 15 верстах от Басманова.

Пускай вас не смущает близость места высылки от родового гнезда. Во время коллективизации в Сибири и на Урале так и делалось: выселять было некуда, не на Кубань же! Перечитайте «Ягодные места» Е. Евтушенко, описаний подобного абсурда там полным-полно.

В сельсоветской справке указывалось, что с места высылки глава семьи бежал и «находится в бегах в настоящее время». В это время, как мы знаем из «Исповеди…», дед Бориса Николаевича начал ходить по домам и класть печи. Он с котомкой за плечами зашагал по пыльным сельским улицам в поисках хоть какого-нибудь заработка. Надо было спасать от голода семью, трехлетнего внука — первенца Бориску.

Судебно-следственные материалы на Николая Игнатьевича Ельцина и его брата Андриана дополняют этот период жизни отца и дяди российского президента новыми важными подробностями.

Оказывается, вопреки всем биографиям российского президента, его отец и родной дядя с 5 декабря 1932 года трудились на строительстве Казанского авиационного завода.

22 апреля 1934 года уже известный нам оперуполномоченный ОГПУ Татарской АССР Исмагилов обратился к прокурору за санкцией на арест шести работников строительства. Среди них были и братья Ельцины. Всех их предлагалось привлечь к ответственности по статье 58–10 Уголовного кодекса РСФСР «за контрреволюционную деятельность».

Санкция на арест прокурором была дана. И хотя обыск в бараке, где проживали «односельчане», ожидаемых результатов не принес, делу дали ход. «Ликвидационная записка», составленная Исмагиловым, прокурору показалась убедительной. Отца и дядю будущего президента России арестовали и поместили в дом заключенных № 1 города Казани.

Дело возникло, как изложил Исмагилов в «ликвидационной записке» на имя прокурора, в результате агентурной проработки «группы кулаков в количестве шести человек». «Группа ведет антисоветскую агитацию, — обосновывал необходимость ареста бдительный опер, — распространяет провокационные слухи, разлагающе действует на окружающую среду рабочих».

Все шестеро членов группы были плотниками из бригады Николая Ельцина. Вместе с братом Андрианом и другими односельчанами он приехал на строительство Казанского авиазавода. Братья были хорошими работниками, и вскоре Николай возглавил бригаду, а Андриан — звено.

Формулировка о том, что вещественных доказательств по делу нет, не обескуражила представителей правосудия. Это была стандартная для тех лет формулировка, на которую никто не обращал внимания.

С 29 апреля 1934 года арестованные плотники находились в камерах дома заключенных № 1 в городе Казани. 3 мая того же года Исмагилов допросил арестованных поочередно.

— Всех в бригаде знаю, — показывал на допросе Николай Ельцин. — Были в дружеских отношениях по работе, но антисоветских разговоров среди рабочих не вел.

То же повторял его брат Андриан. На последующих допросах оба утверждали, что виновными себя не признают.

Исмагилов начинает искать свидетелей. И находит. В расчете на то, что сами станут бригадирами и звеньевыми, некоторые дали показания на братьев.

О том, что произошло дальше, свидетельствует протокол № 12 заседания судебной тройки ГПУ Татарской АССР от 23 мая 1934 года. «Слушали: 5644–34 по об. Ельцина Николая Игнатьевича, 1906 года рождения, происх. Уральской области д. Басманово, раскулаченного кулака, работал плотником на Казмашстрое. По 58–10 ст. УК. Справка: содержится под стражей с 29.04.34 г. Постановили: Ельцина Николая Игнатьевича заключить в ИТЛ сроком на три года, считая начало срока с 29.04.34. Верно: нач. РСО ГПУ ТР Станкевич».

Заседание тройки проходило в течение нескольких минут.

В «Исповеди…» Б. Ельцин писал, что его отец скончался в возрасте семидесяти двух лет, хотя все деды и прадеды жили за девяносто.

Следственно-уголовное дело № 5644–34 в двух томах имеет специальное приложение. Оно является дополнением к направлению в лагерь и содержит много ценной информации для лагерной охраны. Так вот, Татарское ОГПУ конфиденциально предупреждало коллег из мест отбытия наказания осужденных братьев Ельциных: оба требуют «агентурного обслуживания».

То есть опасны и нуждаются в каждодневном контроле.

Определенный ему тройкой срок Николай Игнатьевич Ельцин до конца не отбыл. Осенью 1936 года его досрочно освободили из места отбывания наказания. Этим местом был город Талдом Московской области, где отец будущего российского президента вкалывал на строительстве канала имени Москвы.

В исправительно-трудовом лагере Николай Игнатьевич познакомился с Василием Петровичем Петровым. До ареста Василий Петрович работал в Казани фельдшером. В лагерь угодил по той же статье, что и Ельцин, — «за антисоветскую пропаганду». Жили в одной камере.

Однажды Николай Игнатьевич посетовал, глядя на сокамерника:

— Тебе из дома передачи носят, а у меня в бараке жена с сыном без всяких средств к существованию остались…

Петров поперхнулся едой.

— А где они живут?

— На Сухой реке, барак номер восемь…

— А… — догадался Петров. — Так вы приезжие?

Василий Петрович оказался отзывчивым, добрым человеком. Он написал жене записку и попросил навестить семью товарища по несчастью.

Елизавета Ивановна просьбу мужа выполнила. Придя в барак, она увидела убитую горем женщину и трехлетнего карапуза. Только что был комендант, который торопил с выселением: мол, ему надо заселять новых жильцов.