Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

— Как ты отыскал нас? — спросил Тирус с холодным спокойствием. Он знал ответ, но выигрывают время. Воздух приобретал вес, он становился тяжелее и тяжелее с каждым мгновением. Видение Тируса уже полностью прояснилось. Он начал глубоко и медленно дышать, противопоставляя свое давление усиливающейся атаке Врадуира.

— Мой новый хозяин привел меня сюда, — сказал Роф, пожав плечами. — Я пришел сюда потому, что мне платят. Вы помните?

— Твоя плата — это пыль и твоя смерть.

Роф сделал вид, что не слышит предупреждения Тируса. Он смотрел на сцену, которая открылась перед ним в камере, как будто она была поставлена для его развлечения. Только один момент он колебался и выразят какое-то подобие симпатии, когда взглянул на Илиссу и был поражен, что она была в заточении в таком жутком месте. Но это было всего лишь мгновение. Он быстро перевел свои черные глаза на Джателлу и мужчин.

— Ну, лорд Обаж? Королева ждет. Почему ты молчишь? Ты очень много говорил, когда мы шли сюда.

— Заткнись, ублюдок!

Роф пропустил оскорбление мимо ушей и рассмеялся.

— Да, я ублюдок, милорд. Но я не разукрашенный мешок хвастовства своими титулами и званиями, как ты. Ты больше думаешь о своих титулах, красивых словах, чем о мужестве. У тебя есть мужество, сказать ей правду?

— О чем ты говоришь, бандит? — обрезала его Джателла. — Обаж, ты онемел или лишился разума? Тирус на сей раз не околдовал твой язык. Я жду ответа.

Припертый к стене, Обаж закричал:

— Я не желаю больше, чтобы меня третировали, как последнего пажа люди из дома Фер-Со. Мои предки из рода Ирико и гораздо благороднее…

В отчаянии Илисса воздела свои бледные руки к небу. Ее прекрасное лицо покрылось слезами.

— Обаж, ты должен понять! Он… он колдун! Он использовал магию, чтобы овладеть мной!

Хотя она была далека от него, Обаж отстранился от нее, как будто она была последним бродягой. Все это выглядело так, как будто он боялся об нее запачкаться, его отвращение было очевидным. С холодной вежливостью он обратился к королеве:

— Королева, мы все это обсудим позднее, при более благоприятных обстоятельствах.

— Что? Как… Ты, презренный искатель богатства!

Джателла сжала рукоятку кинжала, а Илисса боролась с ней, умоляя проявить терпение. Даже теперь Илисса защищала своего жениха от разъяренной сестры.

Обаж не успокоился и принял вызов, который ему бросила Джателла.

— Я из рода Хули-Куреда. И не в наших обычаях принимать оскорбления от кого бы то ни было. Мы вторая семья. И по всем правам, когда в роде Фер-Со нет сыновей, один из нас должен занять трон, а не вы.

Он совсем потерял разум и не замечал угрожающего движения Джателлы и опасной близости акробата. Руки Эрейзана были напряжены и готовы вцепиться в горло придворного.

Тирус крикнул, пытаясь их всех привести в чувство. Но вдруг чудовищный удар обрушился на его шею. Сделала этот удар не рука человека и никто ничего не видел. Тем не менее он был сбит на покрытый ковром пол и теперь лежал, стиснув голову, почти потеряв сознание. Тирус отчаянно концентрировал свою волю, стараясь отбить удар Врадуира. Скованный, неспособный даже отдать часть сил, чтобы крикнуть, Тирус что-то хрипел остальным.

Все двигались необычно замедленно. Слова искажались. Вся реальность изменилась, когда силы колдовства Тируса и Врадуира сошлись в ужасном столкновении.

— Вырви у него сердце, Эрейзан! — крикнул Роф. — Куси его, Рыжик!

Это было единственное, что мог сделать Роф, чтобы прекратить взрыв ярости Эрейзана. С трудом Эрейзан остановил свой прыжок, уже наполовину начатый. Он остановился совсем близко от острия меча Обажа, который был направлен ему в живот. Осторожно Эрейзан отступил на шаг и переводил взгляд с Илиссы на Обажа и обратно, находясь в нерешительности.

Заколдованный меч Тируса валялся довольно далеко — также далеко, как южный остров Сарлос — где Эрейзан бросил его после того, как попытался открыть им дверь камеры Илиссы.

Тирус знал причину колебаний Эрейзана. Джателла тоже. Роф покусывал свои губы, следя за взглядом Эрейзана на Илиссу. Временами изменение облика Эрейзана помогало им против созданий Бога Смерти и спасало им жизнь. Теперь это было невозможно. Раздосадованный акробат не мог заставить себя изменить облик даже для того, чтобы убить Обажа. Если бы он сделают это, Илисса увидела бы в нем зверя, которого сделал из него Врадуир.

— Хай! Рыжик!

Без предупреждения Роф бросил Эрейзану свой меч. Акробат поймал его в воздухе и взмахнул твердой кларической сталью, направив лезвие в сторону Обажа.

После того, как Роф отдал свое оружие, он немедленно возобновил свой арсенал, взяв другой меч, который висел у него на поясе. Он был готов отразить любое нападение. Роф подзуживал Эрейзана.

— Ты можешь убить его, как мужчина. Убей его, акробат! Прикончи этого хлыща. Ведь ты гораздо больше мужчина, чем он, в каком бы облике ты ни был!

Тирус подполз к стене и, цепляясь за трещины между камнями, преодолевая боль, старался подняться на ноги. Воздух казался живым от непрерывного изменения цвета и бесчисленных взрывов маленьких ярких звезд. Через переливающееся всеми цветами пространство камеры Тирус видел Эрейзана, наступающего, наносящего удары, отражающего меч Обажа. Роф всячески поддерживал и поощрял его, как бы забыв о всех насмешках, которыми он преследовал его раньше.

Паника охватила Обажа, он отступал и в животе у него появилось острое ощущение меча Эрейзана.

— Это тебе не приятное дворцовое представление, милорд, а? — кричал Роф. — Не танцы и не поклоны, и не болтовня с дамами. Рыжик боец! Проткни ему живот, Эрейзан!

— Джателла, останови их! Прошу тебя! — воскликнула Илисса.

Она хотела броситься вперед и встать между сражающимися. Джателла рассеянно задержала ее, силы у нее было гораздо больше, чем у так много страдавшей девушки.

— Джателла, пожалуйста! Они же убьют друг друга!

Хотя Роф и наслаждался битвой, было ясно, что он не против того, чтобы это произошло. Он внимательно следил за боем, аплодировал Эрейзану и давал советы, когда Обаж стремился нанести смертельный удар или отразить его.

Тирус так стиснул зубы, что челюсти у него чуть не треснули. Взрывающиеся огни разделились на две ярких полосы — одна ярко-зеленая, а другая безобразно-черная. Тирус ударил магию Врадуира и заставил ее отступать. Сначала в одном месте, а затем в другом. Возраст уступил напору юности, отчаянное тщеславие праведному гневу.

Но часть сознания Тируса опять отвлек Эрейзан, который хотел смыть кровью Обажа нанесенное ему оскорбление.