Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых - Валерий Хотног

— Нет. Я достаточно наслушался разговоров про КВН в Москве и Подмосковье. И вот что я тебе скажу: я давно тебя знаю, ты зарвался!

Ну и о чем после этого можно говорить? О чем это он? Начинать по телефону оправдываться, пытаться уверить, что его вводят в заблуждение? Он хозяин, и делает то, что кочет. Это его дело, значит, он так хочет его развивать. Если это ошибка, то его собственная. Уже по прошествии нескольких лет после тех событий я буду вынужден согласиться, как топ-менеджер в его бизнесе, что его действия были ошибкой и систему он упустил. Но это его дело. Больно стало оттого, что он даже не поговорил с человеком, который на него работал большую часть своей сознательной жизни! А «бог» ли он?

К этому моменту я уже был в сильном стрессе. Я никак не мог взять в толк, почему АВ в Сочи сам не сказал мне в лицо о своих претензиях! В феврале в Москве я набирал его номер, стоя перед нашей церковью, все еще думал: «Да нет, так не может быть. Он же понимает все. Он ведь знает все. Я ведь не стал другим за неделю». Но после звонка ему земля полностью ушла из-под ног. Особенно когда в конце телефонного разговора он неожиданно меня спросил, знаю ли я про «завтрашнюю встречу в «Скворечнике». Я честно ответил, что нет, а он мне бросил:

— Да что ты врешь, все ты знаешь!

А я действительно ничего не знал, от меня старательно скрывали все перемещения и планы, опасаясь, что я смогу отмести все обвинения, представить бумаги, вывести некоторых на чистую воду.

А это делалось легко. Копии всего делопроизводства по лиге за все годы у меня есть, планы всех наших встреч с членами оргкомитета, с обсуждаемыми вопросами и результатами этих обсуждений. Именно после вопроса АВ я понял, что предстоящую встречу основные участники процесса организовали специально втайне от меня, чтоб я не спутал им карты, и главное, я понял, что АА в этой игре. Следовательно, если я начну обвинять своих противников, я буду выступать против него. А ведь он мог меня проинформировать о своих настроениях, я созванивался с ним накануне Нового года, заходил домой, из Сочи ему часто звонил, а он продолжал толкать меня в этот омут. Он так и не удосужился объясниться со мной. Я ему звонил несколько раз и после фестиваля, хотел встретиться, а он мне коротко и чудовищно:

— Я тебе позвоню!

А меня просто колотило. Дочке было несколько месяцев, и, чтобы звонить ему, я выходил на улицу. И вот, во время очередного моего звонка, когда я его упросил объяснить, что происходит, он, не отрываясь от дел, нехотя стал перечислять факты моей «преступной деятельности», которые были известны всегда и никак не могли вменяться мне в вину. И чтоб отвалил, в очередной раз:

— Я тебе позвоню!

После этого у меня начался действительно жуткий стресс. Я просто потерял голову. Все пинали. Предыдущие два года моего участия в КВН и в делах «АМиК» потребовали от меня так много времени, что я практически свернул всю остальную деятельность. А отсюда просто выкинули. Чтобы развернуть опять что-то свое, нужно время. Одному ребенку четыре года, второму несколько месяцев. Меня это сильно пугало. Если бы я хоть в чем-то видел свою вину, я бы просто ушел. Но уйти значит признать правоту тех, кто это нее организовал. Я был вынужден находиться в этом аду. Команды, с которыми работал до этого года, меня избегают, отворачиваясь при встрече, Семья, и особенно АА, всем споим видом показывают ко мне презрение, сослуживцы, с которыми мы раньше были дружны, пытаются доказать, что я пустое место. Вся новая команда редакторов демонстративно игнорирует меня, при этом пользуясь моим трудом. Тот же Гуликов просил меня сделать определенную работу на играх Первой лиги в Санкт-Петербурге, а после того, как я ее сделал, изображал, что это какая-то несущественная мелочь. В Питере, куда по инициативе Барули перевели Первую лигу КВН, я слышал, как режиссер съемок с местного телевидения, человек явно не знавший, что меня надо пинать, а не хвалить, подошел к СА и искренне сказал на глазах у стоявших рядом «озлобленных придворных»:

— Если бы не Валера, мы бы не справились.

Но когда я попросил пару билетов на игры КВН для друзей у организаторов, а они-то точно были в курсе развернутой в мой адрес тактики поведения, они дали мне два билета аккуратно за камерой. Когда я их вернул и попросил поменять, мне пообещали решить вопрос. И вот уже много лет решают.

Сколько раз в жизни были сложные ситуации, приходилось сталкиваться и с предательством. Но то, что происходило сейчас с участием близких мне людей, меня начало просто разрушать. И главным образом, конечно, позиция АВ. Была бы хоть какая-то вина, подлость с моей стороны, наверняка перенес бы это легче, как с гуся вода. Даже кошмаром не назовешь то, что творилось вокруг. Почти все, получив скрытый или даже открытый сигнал пинать, делали это по делу и без. Показателен в этом смысле пример на сцене при подготовке съемок фестиваля команд КВН в Сочи. Во время работы одной из команд ее участники все делали очень несобранно и — раз за разом. Меня это взбесило, и я крикнул на них, используя соответствующие словечки. Ничего необычного в этом не было. Более того, привычно. Тут же ко мне подбежал Чивурин, заглядывая в глаза, как будто обращался к умалишенному:

— Тихо, тихо.

Но когда тут же мое настроение подхватил Купридо и в еще более ярких выражениях обратился к команде, Чивурин этого не заметил.

На общем фоне моей травли, конечно, не могли изменить гнусного положения вещей отдельные светлые эмоции людей в отношении меня, их было явно мало, и чаще они исходили, как в случае с питерским телевидением, от людей, не зависящих в настоящий момент от руководства КВН и выражающих свободно свои чувства, без указки. В том году до меня дошла книга Алексея Юношева, вышедшая в издательстве «Феникс» в Ростове-на-Дону в 2005 году, Как победить в КВН. Стратегия и тактика игры». Мне казалось, что с автором я не был знаком, но по тому, что он писал, выяснилось, что мы пересекались в составе одной из ростовских команд:

«…Эта вещь подавляющему большинству у нас не нравилась. Просто других выходов у нас не было, поэтому поставили для того, чтобы выход обозначить. Если вдруг будет придуман более достойный выход, репризу было решено однозначно менять. О чем и поведали на редактуре. Нам сказали особо не горячиться, напротив репризы нам поставили «плюс-минус».

Хотног из этой вещи сделал конфетку. Причем только подачей, интонациями и паузами. Прошла она на ура. Зал был «порван», хотя по тексту далеко не болт…»

Во-первых, оказалось, что книги про КВН могут писать не только в «АМиК» и не только официальные редакторы КВН, отчего книги не становятся менее ценными, а даже наоборот. Во-вторых, это первый случай, когда меня, «бойца невидимого фронта КВН», засветили публично, отметив заслуги в работе с командами. Мне было настолько плохо, что я не оценил по достоинству эти положительные слова в момент общих репрессий. Только спустя время я оценю эту реальную поддержку. Вместе с поддержкой той небольшой группы людей, которые по своему положению не должны были меня поддерживать, поскольку зависели напрямую от руководителей КВН и которые сильно рисковали своими делами и командами от такого поведения. У многих дела и не пошли так хорошо, как могли бы, именно по этой причине. Это касается и руководителей Комитета по делам молодежи Подмосковья, и руководителя Московского отделения РСМ Натальи Васильевны Париновой, которая рассказала в подробностях, как «впервые, наверное, в своей жизни Партевян в дикую рань» поджидал ее у ее офиса, чтоб обработать так же, как и других, относительно меня, бездарно использовав весь арсенал методов и раскрыв массу конфиденциальной информации, будучи уверенным, что она пойдет за ним. А она не пошла, считая работу с ним личным оскорблением, и, зная ее способности, я утверждаю, что от ее разрыва с КВН пострадала не она, а само кавээновское движение в Москве. Так же как это движение пострадало от ухода многих из тех, о ком я уже написал или еще напишу. И особые теплые отношения я сохранил к участникам команды из Питера «Ясный перец» и особенно к ее руководителю, который раскрыл свои человеческие качества, продолжая общаться со мной, несмотря на то что знал и понимал все, что происходит вокруг. Более того, знал, что от общения со мной он и его команда пострадают. За что ему мой низкий поклон. Кампании завершаются, а с совестью, если она у тебя есть, жить всю жизнь. И на этом фоне было странным поведение «Сборной малых народов». Ясно, Ренат меня не знал, и его поведение было ожидаемым. А вот поведение Гигани явно мне на пользу не пошло. Его молчание даже оскорбительнее, чем укол врага. Может, у него надежда, что когда-то позовут в «АМиК» на работу? Что-то частенько он «льстит» системе в Интернете. С другой стороны, им еще надо ведь играть в телевизионном КВН, в Высшей лиге, куда же он денется с подводной лодки. Гигани, как-то общаясь с Париновой, спросил: