Зов ааори (СИ) - Сухов Лео

На следующий день путь нашёлся. Мы прошли между двух горных склонов к пологому подъёму, за гребнем которого обнаружилась узкая долина, в центре которой лежало голубое озеро, наполнявшееся горными ручьям. Следы тварей и людей вели к нему, и мы не стали искать другого пути. Похоже, твари и в самом деле знали путь на ту сторону.

В долине у озера стало понятно, что впереди лежит не слишком высокий перевал с удобным подъёмом и достаточно пологими склонами – хотя часть пути и придётся идти по снегу. Опередившие нас ааори также ушли на перевал, но перед этим бросили все лишние припасы. Часть их них была свалена в кучу на берегу.

В отличие от них, мы, наоборот, шли налегке – поэтому припасы быстро разобрали по мешкам отряда. Лагерь разбили тут же, решив набраться сил перед штурмом горных круч. Полдня мы отдыхали, отъедались и набирались сил. Впервые за долгие дни меня покинуло чувство сосущего голода. Спал я крепко и без сновидений, проснулся рано и принялся будить отряд.

Стоило нам начать подъём, как стало понятно, что перевал этот был не настолько удобен для людей и тварей, как нам представлялось. Многие не одолели его, так и оставшись лежать там, где их настигла смерть. Погибшие твари были всех видов и пород. Волосатые, серые люди, огромные насекомые, лесные хищники, рогатые, с копытами и когтями, с мехом и чешуёй… Многие из них остались лежать на склоне, даже не добравшись до кромки снегов.

Склон был изрезан почти незаметными трещинами и изобиловал неустойчивым грунтом, грозившим осыпаться под ногами. Добраться до леса оказалось очень тяжело, но и в лесу трудности не заканчивались. Мы забирались всё выше и выше, местами обходили обрывы и быстрые горные реки. По мере того, как мы поднимались, дышать становилось всё сложнее. Невольно мы все стали двигаться медленнее и осторожнее. Несколько бойцов упали в обморок. Но самым опасным был холод. Чем ближе становились снега на вершинах, тем холоднее становилось вокруг.

– Нельзя лезть в снега без дров! – заметил Скас вечером, когда мы разбили лагерь на краю леса. – Если перевал долгий, то нам придётся там ночевать завтра. Без костров мы замёрзнем насмерть.

– А с дровами у нас будет слишком много поклажи! – возразил Скаэн. – Впрочем, ладно… Соберём дрова на одну ночёвку.

Прав оказался Скас. На следующий день мы перевалили к обеду через хребет между двух высоких горных пиков и увидели впереди пологий спуск, упиравшийся через несколько переходов в отвесный склон ещё одной горы. Нечего было и думать пройти этот путь за один день. На подъёме мы потеряли одного новичка, который шёл впереди – и просто провалился сквозь снежный наст в глубокую трещину. Пока мы вязали верёвки, чтобы его вытащить, парень был ещё жив. И только спустившись, мы обнаружили, что он успел умереть.

Это заставило нас обвязаться верёвками и двигаться цепью. Отряд растянулся на три сотни шагов, но зато теперь, если кто-то падал или начинал проваливаться – его могли вытащить соседи в живой цепи.

Весь день мы двигались по снегу. Ноги и руки у меня занемели от холода. Мы обмотались всем, что нашлось в поклаже, но тёплых вещей с собой никто не брал – так что это нас слабо спасало. К концу дня половина отряда покашливала и хлюпала носами. Лагерь мы разбили у той самой горы, склоны которой видели сверху. След тварей и ааори в снегу огибал склон с запада. Там, на каменном плато, был путь дальше.

От холода не спасали ни жаркие костры, ни палатки, ни одеяла. Ещё за два дня до этой ночи мы жаловались на удушающую жару, а теперь мечтали о ней, пытаясь согреться. Эл-оли сжалилась над бойцами и сотворила плетение, которое должно было согревать лагерь ночью. Но мудрости вокруг было так мало, что плетения хватило лишь на то, чтобы просто слегка ослабить мороз. Трое бойцов так и не проснулись с утра, замёрзнув за ночь. Мы оставили их там, в снегах, даже не став сжигать.

Два парня и девушка – все из новичков… Они лежали на спинах в снегу, с закрытыми глазами. А я всё стоял, смотрел на них и пытался понять – почему они не стали кутаться в одеяла? Почему не закрыли на ночь палатку?

– Они просто устали и захотели умереть, – сказала Пятнашка, будто прочитав мои мысли.

– Тебе тоже кажется, что они нарочно? – спросил я.

– Я уверена… Смерть от холода во сне – не самая плохая, – ответила она, прижавшись ко мне. – Может, они единственные здесь сделали правильный выбор…

– Мы дойдём… До самого конца, обещаю, – ответил я. – А они ошиблись…

– Шрам, мы не знаем, что там в конце! – Пятнашка улыбнулась. – Но я с тобой …

Снег и холод сохранили тела тех, кто шёл здесь до нас, нетленными. Множество туш и человеческих тел. Сколько мы уже видели погибших ааори? Тысячу, две?.. Но те, кто прошёл здесь, не думали о потерях. Зов толкал их всё дальше и дальше – так же, как толкал и нас. С того момента, как мы продолжили путь, он не давал о себе знать. Но я точно знал, что стоит остановиться, как он проявит себя в полную силу. Потому что так надо… Потому что иногда мудрость и все её создания должны вернуться туда, откуда появились. Кто-то из тварей доходил, а кто-то умирал в пути. Но нечто глубоко внутри мне подсказывало: те, что возвращались, становились сильнее и выносливее. Не возвращались только ааори…

Обогнув горную вершину по широкой дуге, мы оказались у спуска в долину. Путь приходилось искать очень тщательно. В одном месте, где, казалось, можно пройти – мы увидели внизу в ущелье сотни трупов. Видимо, твари шли по уступу и падали вниз. Теперь каждый проход мы тщательно проверяли, но так и не успели до ночи преодолеть склон. К счастью, спустились мы достаточно, чтобы перестать страдать от холода – но ночи в горах нередко бывают морозными.

Утро встретило нас раскатами грома и тучами у самых вершин гор. Собиралась гроза, и встречать её на склоне было чистым самоубийством. Мы заспешили вниз, высматривая подходящее укрытие, с которого нас не смоет струями дождя. И, конечно же, мы не успели… Пусть гроза длилась всего пару часов – но тем, кто пережидал её, отчаянно цепляясь за камни на каменном склоне, эта пара часов показалась вечностью.

Только вечером, продрогшие, промокшие и усталые, мы разбили лагерь в лесу, спустившись в долину. Она вилась между горных склонов, и след шел по ней, уводя нас дальше на юг. По дну долины текла горная река – холодная, быстрая и шумная. Вдоль её берега мы и продолжили свой путь. С каждым пройденным переходом становилось всё жарче и жарче. Горы оставались позади, а вершины становились всё ниже. И на второй день мы вышли к предгорьям, которые плавно спускались к наносам ржавого песка.

Пустыня впереди простиралась настолько, насколько хватало глаз. Воды реки, вдоль которой мы шли, разогнавшись на горных склонах, врывались в песок и текли на юг, но созданного ими островка жизни хватало ещё на пару дней пути. Было видно, что русло становится всё уже и уже, а зелени вокруг него всё меньше – и так до самого горизонта. Где-то там, вдалеке, река должна была пересохнуть. И тогда нам придётся ступить прямо на земли пустыни, под палящее солнце…

Спускаться мы не спешили. Все мы разрывались между желанием сэкономить припасы и оттянуть неизбежную встречу с тем, что ждало нас у Пролома. Никто уже не сомневался, что даже если за спиной у нас Отлив уже закончился и Зов не действует – то здесь от него не спастись. Нам придётся идти всё дальше и дальше на юг. На полуостров Свани, к городу Керити – туда, где в небо бьёт столб зеленоватого света и где в наш мир приходит мудрость.

Три дня мы шли вдоль берега пересыхающей реки. Всё ближе и ближе были ржавые дюны и каменистые пустоши Песков Экватора. В конце концов, река не нашла в себе сил, чтобы и дальше пробиваться через пустыню – в конце своего пути она образовала озеро и небольшой оазис вокруг. Здесь мы и разбили лагерь перед тем, как уходить дальше. Здесь же разбивали лагерь и другие ааори. Здесь же давным-давно торговцы, что шли караванами на юг, останавливались перед тяжёлым переходом.