Зов ааори (СИ) - Сухов Лео

И только взобравшись вверх по склону на триста-четыреста шагов, мы наконец пошли медленнее. Впрочем, тряпки мы не снимали – тут тоже не цветами благоухало. Далеко не все, кто погиб, скатывались вниз. Многие твари остались на склонах и тоже гнили, больше никому не нужные. И только добравшись до плоской вершины, мы смогли наконец вздохнуть свободно.

Южнее горные склоны становились более отвесными, и единственный проход на полуостров пролегал в горной седловине, заканчивавшейся широким ущельем. И там, в седловине, приняли свой последний бой ааори, шедшие впереди. Как они преодолели склон, как выжили в устроенной на подходах бойне – оставалось загадкой. Но здесь, между каменистых горных круч, они наконец встретились лицом к лицу с врагами…

И это была страшная бойня, выжить в которой если кому и довелось – то разве что единицам. Ааори заняли позицию на склоне горы, прижавшись спиной к отвесному склону. Твари лезли на них со всех сторон – их трупы лежали вокруг, щедро укрывая землю. Но никакой бой не мог длиться вечно. Тварей было несоизмеримо больше. И всё больше изуродованных трупов оказывалось на земле.

Я бы постарался похоронить как можно больше погибших, но проблема была в том, что из седловины ушли ещё не все твари. Многие из них продолжали бродить меж горных склонов, с интересом поглядывая на узкий вход в ущелье. Почему они не совались туда – оставалось загадкой. Зато прекрасно было понятно, что нам без боя в ущелье не пройти. И бой этот вряд ли закончится лучше, чем для ааори, пришедших раньше.

– Ложись! – приказал я, первым падая на землю.

– Что там? – спросил Скаэн.

– Очень много злых изменённых… – ответил я.

Мои ветераны, эры и Скас подползли к краю спуска и стали смотреть. Картина была безрадостная. Чтобы попасть в ущелье, надо было преодолеть два перехода. И не дай боги нас заметят…

– Это конец… – пробормотала эра Зана.

– Нам не пройти! – кивнул Скас.

– Даже если бы мудрости хватало, мы бы не прошли… – кивнул Скаэн. – Тут наш путь и закончится.

– Мы пройдём! – уверенно заявил я. – Пройдём!

– Даже интересно, как ты это провернёшь… – улыбнулась Эл-оли. – Не поделишься?

– Тут вокруг лежит то, что не привлекает тварей – трупы! – ответил я. – Возможно, они и заинтересуются, почему некоторые трупы стали двигаться… Но приближаться вряд ли станут.

– А! – догадался Скас. – Ты хочешь самоубиться всем отрядом да?

– Нет, я хочу снять шкуры с тварей на склоне, укрыть ими всех бойцов и пройти, – ответил я.

– И ты понимаешь, какой запах нам самим придётся переносить? – поинтересовалась эра Зана, но её брезгливость никто не поддержал.

– Вонь у тушек такая, что перебьёт все наши запахи… – согласился со мной Пузо.

– А чтобы и самому не стать одной из тушек, запах можно и потерпеть! – поддержал его Лысый.

Нам было из чего выбирать. Туш вокруг было столько, что можно было бы и сотню тысяч человек укрыть. Выбор пал на больших рогатых тварей. Шкуры у них были тонкие и гладкие – почти без шерсти. Мы снимали их с туш, оставляя куски мяса и жилы – и складывали у вершины. Вонь от трупов была такая, что почти все в процессе разделки успели опорожнить желудки. Провозились до вечера, и ночевать пришлось на склоне.

Всю ночь бойцы то засыпали, то просыпались от вони и рёва тварей в седловине. Костры мы не жгли – ужинали и завтракали всухомятку. Впрочем, особым аппетитом никто не отличался, даже Пузо. А некоторые бойцы вообще отказались завтракать.

Утром, накинув сверху вонючие шкуры, мы начали спускаться вниз. Наше появление вызвало у тварей в седловине оживление. Было их тут несколько видов, и самые проворные отправились к нам – узнать, кто это пожаловал. Наиболее любопытные подошли к нам шагов на пятьдесят, но никакое любопытство не способно было одолеть трупную вонь. Я наблюдал через дырочку, как они застывают, фыркают и начинают отступать.

Но и оставлять нас без присмотра твари не собирались… Как бы они ни были глупы, но даже их куцых мозгов хватало на то, чтобы обнаружить несоответствие учуянного и увиденного. Трупы ни в землях людей, ни в Диких Землях не ходят сами собой. Они превращаются в нежить – но ни одна нежить не воняет так, как воняли наши шкуры.

К слову, бойцы и сами еле шли, задыхаясь от вони. Многие спотыкались, удерживаемые товарищами. И я понимал, что если хоть кто-нибудь упадёт, никакая вонь уже не остановит тварей от того, чтобы наброситься на нас со всех сторон. Видимо, мои бойцы тоже это понимали и крепились из последних сил. Так мы и ползли сквозь седловину – под внимательными взглядами изменённых, готовых накинуться по малейшему поводу. Тридцать вонючих шкур и чуть больше сотни бойцов-ааори под ними…

Мы почти дошли. Перед самым ущельем, до которого оставалась сотня шагов, один из бойцов упал без сознания. Кажется, это был Го-ин – один из парней Одноглазого. Пара новичков дёрнулись из-под шкуры его подобрать, и в этот момент за спиной раздался удивлённый и возмущённый рёв.

– Бежим! – заорал кто-то из моих ветеранов, успев оглянуться.

Соседняя от меня шкура слетела на землю, и несколько человек рванули вперёд.

– Скидываем шкуры! – громко приказал я, подавая пример.

Лишь один взгляд назад я позволил себе, прежде чем кинуться к спасительному проходу. Один-единственный взгляд –и на меня нахлынул ужас. Седловина буквально зашевелилась от кинувшихся к нам тварей. Все, кто пропустил нас до того – теперь стремились догнать и растерзать. Го-ина и новичков из-под его шкуры уже разорвала в клочья набегающая волна изменённых – и времени, чтобы скрыться, у нас оставалось очень мало.

Бойцы устремились к ущелью на пределе сил и возможной скорости, но в этой безумной гонке мы явно проигрывали тварям. Самые быстрые ааори уже вбежали в тень между скалами, а самых медленных стремительно догоняли изменённые. Я остановился у тёмного прохода и обернулся, глядя на то, как твари настигают девушек, бежавших позади. На решение у меня было всего несколько секунд. И я сделал первое, что пришло мне в голову – сплёл на пути тварей огненную стену.

Вокруг было слишком мало искр, чтобы долго держать плетение. Ревущее пламя взметнулось за спинами девушек всего на несколько ударов сердца. Оно не могло сдержать лавину наступающих – лишь подарить бойцам несколько драгоценных секунд. Но этого оказалось достаточно. Первые ряды тварей замедлились перед огнём, вторые – толкнули их в пламя, и образовалась куча, об которую спотыкались всё новые и новые враги. А девушки добежали до ущелья и юркнули внутрь.

Мы всё ещё бежали, когда я уже понял: нас никто не преследует. Твари так и не решились пройти дальше в ущелье – и через несколько сотен шагов мы перешли на шаг, а потом и вовсе остановились. Мы пытались отдышаться, подсчитывали друг друга, искали глазами близких – и всё ещё не могли поверить, что смогли выжить.

– Кода ты, Шрам, предложил этот план… я не верил, что получится… – заметил Скас, первым пришедший в себя. – Но мы прорвались, чтоб мне провалиться на этом месте! Прорвались!..

– И что теперь? – спросила эра Зана, глядя на меня.

– Теперь я хочу помыться, – признался я, принюхиваясь.

Весёлый смех вокруг подтвердил, что хочу этого не я один. Но я готов был и повонять ещё какое-то время мертвечиной, лишь бы мои бойцы снова засмеялись. Внутри меня всё больше и больше крепла решимость добраться до Пролома во что бы то ни стало. И довести туда своих людей. Я знал, что сумею это сделать. Я вот только не знал зачем…

Ущелье постепенно расширялось – и вскоре объединилось с более широким, образованным бурной речкой, текущей вниз с гор. Мы двинулись вдоль её русла, так и не решившись сразу смыть с себя трупную вонь. Но тварей вокруг не было, нападать на нас никто не собирался – и вскоре мы успокоились.

Помылись мы под струями ручья, низвергавшегося водопадом со стены ущелья и сливавшегося с рекой. Полностью смыть с одежды и брони запах мертвечины не удалось, но теперь он хотя бы не бил в нос, отбивая аппетит и заставляя поминутно морщиться. Весь оставшийся день мы продолжали идти вдоль реки – пока, наконец, не достигли конца ущелья.