Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование - Надежда Крупская

Надо сказать, что те установки, которые были вначале, подверглись большой критике со стороны молодежи. Вначале в рабочие университеты пошли те рабочие, которые уже имели квалификацию, которые по многу лет работали на заводе, которым надо было только приобрести те знания, которые сделают их полными хозяевами производства, которые не позволят никакому постороннему человеку осуществлять какое-нибудь вредительство на производстве, которые помогут молодым рабочим налаживать всю жизнь производства.

Но у нас в области рабочего образования очень мало другого типа учебных заведений, которые крайне необходимы, — у нас очень мало всевозможного рода курсов, которые давали бы квалификацию. Такие курсы необходимы; необходимо учиться для того, чтобы стать квалифицированным рабочим. И среди нашей молодежи тяга к такой учебе, которая давала бы квалификацию, очень велика.

И поэтому на втором совещании, большом совещании по рабочим университетам, у нас было два течения. Одно течение — коренных рабочих, которые много лет работают в производстве, а другое — молодежи, которая только что влилась в производство и которой нужна квалификация. И вот молодежь говорила: «Нет, нам нужны не политехническая программа, не технический горизонт, нам нужна квалификация». А основные рабочие с производства говорили: «Мы уже имеем эту квалификацию, нам надо только поглубже осознать производство». Таким образом сталкивались две потребности: одна потребность — осознать производство глубже, охватить его, а другая — поднять свою квалификацию, чтобы занять в производстве определенное место. Ясно, что необходимы два типа курсов: рабочие университеты для основных рабочих производства и рабочие университеты для молодежи — другого типа.

И вот, товарищи, можно ли в переживаемый нами момент выбросить совершенно за борт рабочие университеты, которые нужны коренному рабочему производства? Думается, что нет; думается, что именно теперь для университетов такого типа открываются новые возможности. Вообще теперь все вузы и втузы ясно сознают, что им свою учебу надо тесно связывать с производством, и сейчас рабочие университеты могут принять гораздо более углубленный характер, занятия уже могут происходить не только в лабораториях университетов, но и на самом производстве. И помощниками в осуществлении этого могут стать те практиканты, которые приходят из втузов на заводы. Тут должна быть смычка между курсантами, между студентами, приходящими из втузов на практику, и рабочими, которые хотят овладеть знаниями. И сейчас возможности этого гораздо шире, чем они были в 1926 г. Вот сейчас Сормово пробует проводить особый тип курсов. Начинаются они как «вводные курсы в производство», а потом, в перспективе, эти курсы вырастут в рабочий втуз. И мне думается, что сейчас и перед рабочими университетами открывается широкое поле. Но значит ли это, что не надо других типов рабочего образования? Надо, чтобы Главпрофобр открыл целый ряд других учебных заведений: по подготовке в вузы, учебных заведений, которые давали бы определенную квалификацию, — тут нужны разные типы.

Но, товарищи, я должна сказать, что у нас, россиян, в области просвещения есть манера работать вроде того портного, который перешивал свой кафтан — «Тришкин кафтан». Вот у нас встал, например, такой вопрос: нужно помещение студентам, некуда студентам деться. Верно, правильно. А знаете, как это осуществляется? Выкидываются разные другие просветительные учреждения. Например, в Смоленске решили выкинуть библиотеку, которая имеет 16 тысяч подписчиков, которая нужна тем же студентам, — решили выбросить ее куда-то на окраину, а помещение отдать студентам. Разве это не «Тришкин кафтан»? Самый настоящий крыловский «Тришкин кафтан». Или создали какой-нибудь детский дом. Трах! Закрываем детский дом — пожалуйте, ребята, на улицу, отдадим помещение студентам. Куда это, товарищи, годно?

И сейчас, когда молодежь готовится в вузы, когда необходимо открыть целый ряд нового типа учебных заведений, мы начинаем опять действовать на манер крыловского портного: давайте уничтожим старого типа рабочие университеты и превратим их в подготовительные университеты для вузов. И выходит так, что неотложное, нужное дело мы хотим угробить для того, чтобы создать другого типа учебное заведение. А они должны существовать, рядом, они имеют разные целевые установки. Рабочий от станка, который лет десять проработал на производстве, в университет, во втуз не пойдет, он хочет учиться тут же, оставаясь на производстве. Во втуз главным образом пойдет молодежь. Это две разные задачи — рабочий университет и курсы по подготовке в вузы, и попытка в Москве слить их в одно, попытка угробить рабочий университет старого типа нецелесообразна. Немножко страшно, что хорошее-то дело мы угробим, а потом придется опять строить его по кирпичику наново, потому что уничтожить рабочий университет, нужный тем рабочим, которые в другое учебное заведение по семейному положению и по возрасту пойти не могут, которые являются потомственными рабочими, у которых молодежь учится и будет учиться на практике, лишить их рабочего университета — это никуда не годится.

Я думаю, товарищи, эти две задачи должны решаться параллельно. К тем рабочим университетам, которые уже созданы, мы должны относиться чрезвычайно бережно, потому что это один из видов рабочего образования, который чрезвычайно нужен для нашего производства. Тут, конечно, велик напор молодежи, но нужна и сдерживающая плотина. Надо идти навстречу молодежи, но в нашей стране «отцы и дети» должны работать рука об руку, а не так, чтобы молодежь выхватывала у стариков или, скажем, у старших братьев то, что им нужно. Поэтому, я думаю, тут нельзя одно дело подменять другим.

Я думаю, что рабочие университеты, которые у нас есть, во многом должны быть реорганизованы. Сейчас есть возможность перенести на производство учебу: отдельные лекции, отдельные занятия проводить на самом производстве…

Не нужно, чтобы коренной рабочий уходил с производства, шел за учебой в стены учебного заведения; нужно, чтобы он получал ее на самом производстве. Сейчас рабочие университеты могут углубить свою установку, и вот, товарищи, сегодня, когда четыре университета вступают в социалистическое соревнование, я думаю, одной из задач будет охватить как можно шире основную массу рабочих. Каждое предприятие, каждый завод поставит учебу как можно глубже, чтобы она реально делала студентов рабочих университетов подлинными хозяевами производства. Только тогда не будет у нас прорыва в производстве, только тогда возможна будет планомерная работа, социалистическая работа в производстве.

Позвольте же, товарищи, пожелать вам, чтобы покрепче был закреплен союз между рабочими университетами и чтобы рабочие университеты помнили, что это есть своеобразные учебные заведения, для которых никакие шаблоны не писаны, которые, вглядываясь в жизнь, в потребности производства, осуществляли бы шире свою работу. Пусть каждый студент сознает себя работником на этом важнейшем фронте!

Товарищи, у нас рабочие университеты в каждом городе имеют свое лицо. Конечно, они с течением времени меняются, меняют свое лицо. Рабочий университет должен быть гибким учебным заведением. И вот, глядя на лицо рабочих университетов, как они сложились в Москве, я вижу, что эти университеты стремятся в своих недрах организовать несколько видов рабочего образования. Если мы в Свердловске, Иваново-Вознесенске имеем рабочие университеты в более тесном смысле этого слова, то тут, в Москве, мы видим публику, довольно подготовленную, рабочую публику, но прошедшую общеобразовательные курсы или семилетку. Многие товарищи говорили, что условием приема в рабочий университет в Москве является общеобразовательная подготовка, равная приблизительно уровню семилетки. Это, конечно, меняет лицо московских рабочих университетов, меняет состав учащихся. Если вы сравните его с рабочими университетами других городов, то тут будет определенная разница: состав учащихся изменяет и целевую установку.

Но, чтобы я когда-нибудь говорила, что какое-нибудь учебное заведение не должно иметь целевой установки, что рабочий университет не должен иметь вообще целевой установки, — это вы меня уже зря вините: я этого не говорила. Я говорила, что та целевая установка, рабочих университетов, которая сейчас существует в целом ряде рабочих центров, в крупных промышленных центрах и которая существовала в начале организации московских рабочих университетов, чрезвычайно ценна и имеет будущее. Я имела в виду при этом не только общеобразовательные предметы: для того, чтобы рабочему быть организатором своего производства, чтобы ему быть сознательным хозяином производства (а это чрезвычайно важная целевая установка), для этого ему нужен ряд наук, которые можно охарактеризовать словом политехнические науки. Эти науки должны знакомить рабочего с сутью производственных процессов, должны вскрывать смысл этих процессов. Такие науки, как технология, научная организация труда, дают чрезвычайно много: они делают рабочего настоящим организатором производства, не простым исполнителем, а сознательным участником этого производства. Без таких рабочих, какие бы у вас ни были хорошие инженеры, поставить по-настоящему, по-социалистическому производство нельзя. И цель моего выступления была подчеркнуть всю важность такой именно целевой установки.