Европейские поэты Возрождения - Антология

КРИСТОФЕР МАРЛО[349]

Влюбленный пастух — своей возлюбленной[350]

Перевод В. Рогова

О, стань возлюбленной моей,Живи со мной среди полей!Всем наслаждаться будем мы,Чем славны долы и холмы.

Увидишь ты со мной тогда,Как пастухи пасут стадаУ мелких речек, возле скал,Где слышен птичий мадригал.

Постель из роз тебе сложу,Букетов тысячу свяжу,Сплету передник из травыС узором миртовой листвы;

Тончайшей шерсти на нарядТебе овечки подарят;Дам башмачки тебе зимой,К ним — по застежке золотой;

Еще тебе я приберегС янтарной пряжкой поясок;Коль мило то душе твоей,То стань возлюбленной моей.

Тебе в погожие денькиСпоют и спляшут пастушки;Коль есть отрада в жизни сей,То стань возлюбленной моей.

УОЛТЕР РЭЛИ[351]

Перевод В. Рогова

Ответ нимфы влюбленному пастуху[352]

Коль юность вечно бы цвела,Тогда, пожалуй, я б моглаС тобою жить среди полейИ стать возлюбленной твоей.

Но в хлев погонит Хрон стада,Когда начнутся холода,И смолкнет Филомелы глас,И всем настанет жалоб час.

Поля поблекнут и холмыПо приказанию зимы,В словах весны — сладчайший мед,А осень сердцу желчь несет.

Наряды, башмачки, цветы,Что щедро посулил мне ты,Порвутся, сносятся, сгниют —В них блажь сильна, а разум худ.

С янтарной пряжкой поясок,Что для меня ты приберег,Не убедит меня, ей-ей,Любезной сделаться твоей.

Не знай любовь забот и зла,Тогда, пожалуй, я б моглаС тобой делить утехи днейИ стать возлюбленной твоей.

Напутствие душе[353]

Шлю душу, гостью тела,В неблагодарный путь:Иди по свету смело,Всегда правдива будь.Умру я. Мне служи:Мир обличи во лжи.

Скажи, что двор сияет —Свечением гнилым;Что церковь прославляетДобро, а служит злым;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что потентаты,Владетели страны,Любимы ради платы,Чужим трудом сильны;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что господа,Кто правят государством,Одним берут всегда:Тщеславьем и коварством;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи разгульным мотам,Что им не след кичиться:Хвалы своим щедротамХотят они добиться;А крикнут; «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи: закон — глумленье,А послушанье — страх,А время — лишь движенье,И плоть — всего лишь прах;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что честь забвенна,Что дружба быстротечна,Что красота мгновенна,Что страсть недолговечна;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что медицинеУменья не хватило;Скажи, что мудрость нынеСовсем перемудрила;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что мзде послушноДвуличное усердье;Скажи, что равнодушноК страданьям милосердье;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что счастье слепо,Что нет в природе сил,Что искренность нелепа,Что ум позорно хил;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи: парадны школы,Но в них науки ложны;Скажи: деревни голы,А города безбожны;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Скажи, что разноречьеНейдет искусству впрок,Что сердце человечьеДавно пленил порок;А крикнут: «Докажи!» —Их обличи во лжи.

Когда ж в конце концовВсе скажешь без боязни —Хоть смысл подобных словЗаслуживает казни, —Пусть каждый точит нож,Но душу не убьешь!

Прощание с двором

Все радости прошли, как лживый сон,Веселья дни исчерпаны до дна,Любовь обманута, ум притуплен:Все минет, остается скорбь одна.Один бреду неведомой тропой,Утехи в море унесла волна,Дух гаснет, жизнь — в руках судьбы слепой:Все минет, остается скорбь одна.Как заблудившийся в чужой стране,Зову я смерть, чтоб шла скорей она,Уходит лето, не бывать весне:Все минет, остается скорбь одна, —

И к цели до прихода зимних днейДовесть меня велит забота ей.

Эпитафия графу Лейстеру[354]

Здесь погребен воитель,Что меч не обнажал;Здесь погребен придворный,Что слова не держал;Здесь погребен граф Лейстер —В правленье был он плох,Его боялись людиИ ненавидел бог.

«Анахорет, в глуши, покинув свет…»

Анахорет, в глуши, покинув свет,[355]Я жажду дни сомнений провестиСо скорбью, неподвластной бегу лет,Где лишь любовь меня могла б найти.Вкушая брашна тягот и забот,Упьюсь слезами из моих очей;В неодолимой мгле мне свет прольетОгонь сгорающей души моей.Печали плащ мне тело облачит,Надежда сгубленная — посох мой,Влеченье долгое и поздний стыдМне образуют жесткий одр ночной.

И пусть Отчаянье стоит у вратИ впустит Смерть, коль Страсть и Рок велят.

«Пусть плоть, в стенах заточена…»

Пусть плоть, в стенах заточена,Не чует ран, ей нанесенных злом,Зато душа, свободы лишена,Прикована к пленявшему в былом,Лишь бледный лик унынья виден ей.Был прежде этот казематЛюбого обиталища милей,Но время и превратности сулятИного стража мне и стол иной.Свет красоты и огнь любви меняЖивили, но сокрытому стенойНи пищи нет, ни света, ни огня.

Отчаянье замкнуло мне врата.Стена́м кричу — в них смерть и пустота.

«Что жизнь? Комедия страстей…»

Что жизнь? Комедия страстей,А наши радости — антракты в ней.Во чреве матери мы, как в гримерной,Готовимся для пьесы смехотворной.Нам небо — строгий зритель: с вышиныЕму все наши промахи видны.В финале от жестокого светила,Как занавес, укроет нас могила.Так мы спешим на отдых, а потомВсерьез, не лицедействуя, умрем.

МАЙКЛ ДРЕЙТОН[356]

Азенкур[357]

Перевод В. Рогова

Во Францию пора!Попутные ветраПодули нам — ура!Война в разгаре!Доплыли мы легкоДо устья Сены, в Ко:Привел нас далекоДержавный Гарри.

Был каждый вражий фортПред нами распростерт —Кто весел был и горд,Остался хмурым!Ни дня без битвы нет…Но показал рассветФранцузской рати цветПод Азенкуром.

Их коннетабль-нахалГерольда к нам прислал:Чтоб Генрих выкуп дал,Он сразу хочет.Но негодяям тотОтвета не дает:Улыбкой тьму невзгодВрагу пророчит.

Такую речь тотчасЗавел король для нас:— Их больше в десять раз,Но нам не страшно.Мы в битву поспешим,Француза сокрушим,Победой завершимБой рукопашный.

Что сам я, — молвил он, —Доставлю им уронИль буду тут сражен —Любому явно.Я торжества добьюсьИль кровью обольюсьИ наземь повалюсь,Убит бесславно.

О боже в небеси,Ты вспомни о Креси[358]И так нас вознеси,Как предки были,Когда наш славный дед,[359]Священный дав обет,Заставил меркнуть цветФранцузских лилий».

Передовой отрядВесть герцог Йорк[360] был радСтал Генрих с ними в ряд,Овеян славой.И под началом тылУ Эксетера[361] был —Вовсю их разъярилФранцуз лукавый.

Отряд мечи рванул,Доспехами сверкнул,А барабанный гулГотовил к бою.При кличе боевомВсе дрогнуло кругом:Вел речи с громом гром,Труба — с трубою.

А Эрпингам[362]-старикДал знак засаде вмиг —Он духом не поникВ годах преклонных!Чуть рой разящих стрелЛавиной полетел —Строй мигом поределФранцузов конных.

И стрел смертельный шквалФранцузов поражал,Как рой змеиных жал,Теперь уж близких.Стрелок любой стоит,Как будто в землю врыт —Никто не посрамитСердец английских!

Бросай, ребята, лук,Нам целить недосуг,Теперь и силой рукХвалиться можно!Немало череповПробили до зубов:У наших молодцовРука надежна.

Король, отрада сеч,Подъемля острый меч,Заставил многих лечь,Могуч и статен.Французов кровь на немВовсю текла ручьем,Понес его шеломНемало вмятин.

И Глостер[363] из ножонМеч разом вырвал вон —Был равен брату онЖеланьем биться,А Кларенс был палимКрещеньем боевым —Немногие бы с нимМогли сравниться!

Французов Оксфорд бил,А Уорик чуть не плылВ крови, что щедро лилВ разгаре дела,А Саффолк топоромВсех поражал кругом,И Феррерс был при нем,И Фэнхоп смелый.

В Криспинов день святой[364]Был дан сей славный бой,И взысканы судьбойМы в щедром даре.О, так же нашу ратьПридется ль воспевать?Родится ли опятьТакой же Гарри?

«Прими, о дева, горестный итог…»