Христианские древности: Введение в сравнительное изучение - Леонид Беляев

Признанным образцом исторического подхода к реконструкции жизни общества и церкви по археологическим остаткам считается исследование Жоржем Чаленко аграрных поселений северной Сирии (Tchalenko, 1953-58). Здесь строительство вели из огромных каменных блоков, поэтому не только церкви и монастыри, но даже покинутые дома и хозяйственные постройки с масличными прессами сохранились почти без разрушений. Их можно было впервые наблюдать внутри реальной жизненной ситуации (экономической и социальной). С особой полнотой и конкретностью удалось увидеть и архитектурно-литургическое развитие храмов.91

Война существенно изменила течение работ, но на Ближнем Востоке она, как ни странно это звучит, не нанесла большого вреда исследованиям; более того, в ходе инженерных работ постоянно делали важные открытия. Это объяснялось как сравнительно недолгим периодом активных военных действий, так и углубившимся уже пониманием важности памятников культуры и необходимости заботы о них в любых условиях. Благодаря этому англичане, воевавшие в Египте, смогли внести значительный вклад в изучение христианских древностей Африки. В экспедиционном корпусе была даже создана специальная служба по охране руин (бригадным генералом Мортимером Уилером, известным до войны ученым). Руководил ею не кто иной, как Уорд-Перкинс (см. гл. IV), осуществивший целый ряд обследований. Например, в июле 1942 г. он «получил возможность на досуге изучить вместе с профессором… Уилером» руины одного из самых славных в раннехристианском мире паломнических центров, святилища Абу Мина (IV–IX вв.; в пустыне Марциют, 45 км юго-западнее Александрии). Евлогии, сделанные здесь и освященные на могиле мученика эпохи Диоклетиана — «ампулы святого Мины» (с изображением святого, стоящего между двумя верблюдами) — расходились в невероятном количестве, достигая отдаленнейших углов мира; их ценили и в древней Руси, и даже в Средней Азии.

В результате последующих работ открыли целый город, полностью сложившийся вокруг гробницы уже в V в. и состоявший из «священного участка», окруженного стеной, с площадями и улицами, обстроенными колоннадами, странноприимными домами и банями, домами клира и складами, рассчитанными на прием тысяч постояльцев-паломников. Снаружи лежал поселок мирян, со вполне беспорядочной планировкой, в котором были рассыпаны маленькие кладбища (возможно, семей знати из Александрии) и еще два церковных комплекса, восточный из которых использовала община отшельников (ок. 100 человек).92

Лучшие образцы комплексного исторического «перекрестного» анализа археологических материалов, литургической практики и церковной архитектуры доисламского Ближнего Востока смогли дать, благодаря работам в Сирии эпохи мандата, все же французские исследователи. Не случайно, что именно французский ученый Ноэль Дюваль в одной из последних сводок работ в Палестине и Иордании подчеркнул исключительную надежность и богатство археологических свидетельств, обеспечивших возможность синтеза письменных, материальных и иконографических источников, доходящую до создания новой отрасли с собственным названием: «литургическая археология». (Сводка охватывает все церковные памятники, исследованные к началу 1990-х гг., от маленьких меморий до соборов с замечательными мозаичными полами: Noel, 1994; ср.: Donceel-Voute, 1988).

В Палестине научные школы долго соперничали. Еще в 1865 г. был основан «Фонд исследований Палестины» (Palestinian Exploration Fond), Ориентированный на период Ветхого Завета, но особенно активными на Рубеже XIX–XX вв. были исследования французской доминиканской Библейской школы, славу которой составили имена Винсена и Абеля, поставивших целью исследовать базилики эпохи Константина в Иерусалиме (началом послужило открытие комплекса на Масличной горе под руководством А. Лагранжа). Позже Школа предприняла ряд впечатляющих раскопок, сохраняя лидерство в 1920-30 гг. (например, открытие массивных плит, покрывавших двор крепости Антония с северо-западной стороны от участка иерусалимского Храма, идентифицированной с «лифостротоном», или «вымосткой» Евангелия от Иоанна (19:13). После Второй мировой войны деятельность Школы оживили находки рукописей Кумрана и энергия ее руководителя, отца Ролана де Во (см. гл. I).

Ситуация существенно изменилась, когда Палестина стала подмандатной территорией Британии (1934-48), что сразу расчистило дорогу для «Фонда исследований Палестины», в котором работали такие ученые, как У. Харви и Э. Ричмонд. Состязание и сотрудничество разных групп исследователей, работавших в нестабильной политической обстановке, осложняемой старыми конфессиональными противоречиями, проблемами собственности на землю и т. п. имело важный положительный результат: огромный опыт работ, накопленный доминиканцами Библейской школы, соединился с техникой, методикой исследования и анализа профессиональных археологов.

О работах ученых-францисканцев, активнейших полевых исследователей, подробно говорилось выше в связи с критикой попыток археологического изучения первохристианских общин II–III вв. близ Иерусалима. Но нельзя не упомянуть об их роли в изучении первых монастырей Палестины и особенно послевоенных работ на территорий Иордании, где францисканский иерусалимский центр и Иорданская служба древностей на редкость удачно работали сообща под руководством отца Пиччирилло. Опыт «францисканской школы» использовали для раскопок в самых отдаленных областях Южного Ливана, Иудейской пустыне и пустыне Негев. Всемирную славу этим работам обеспечило открытие мозаик Иордании. Грандиозные панно устилали полы всюду, где было достаточно места: в церквях, часовнях, официальных зданиях и жилищах. Еще в 1937 г. раскопки Ролана де Во в маленькой церкви Мааин, неподалеку от давно знакомой Мадебы, дали еще одну «карту-мозаику», сделанную, быть может, тем же мастером, с обозначением 24 городов и храмов Палестины, включая Иерусалим, Эммаус, Газу, Ашкелон и др. (De Vaux, 1938; Frend, 1996, 238, 261). Мозаики показывали, что во второй половине правления Юстиниана, хотя процветание Византии сменилось упадком, провинции в Иордании сохраняли благосостояние вплоть до начала VIII в. (см. ниже).93

В послевоенный период исследования христианских древностей Палестины и соседних стран стали развиваться с невиданной быстротой. Прекращение «мандатов» и возникновение независимых государств (Сирии, Иордании, Ливана) на время ослабило возможности бесконтрольных работ на их территориях, но зато активность национальных служб охраны памятников, вкупе с резко возросшими материальными возможностями совместных экспедиций и поистине всемирным интересом к археологии этого района позволили быстро наверстать упущенное. В последнюю треть века наблюдается настоящий взрыв полевых исследований памятников византийской эпохи, особенно заметный на территории Израиля.

Археология в этой стране считается одним из национальных приоритетов (что объяснимо как характером экономики, ориентированной на привлечение капиталов извне и развитием туристического бизнеса любого рода, так и патриотической потребностью формировать надежный фонд источников по национальной истории). Конечно, главный интерес вызывали ошеломляющие открытия, вроде рукописей Мертвого моря и остатков крепости Масада. Но одновременно велись все более широкие охранные раскопки, связанные с быстрой застройкой и освоением древних земель. Хотя основное внимание уделялось библейскому периоду и античной эпохе (до разрушения Второго храма), а при исследовании христианских древностей подчас возникали затруднения (вытекающие из того, что государство в большой степени сохраняет национально-религиозный характер) — их в основном удавалось преодолеть.94 Только за 1948-54 гг. израильский археолог Ави-Йохан изучил до полутора десятков церквей и монастырей, которые в византийский период отмечали буквально каждое поселение. Оказалось, что в V в. приток населения превратил Палестину на 100 лет в одну из населеннейших христианских территорий, что сказалось и на более широкой культивации земель пустыни.95

Исследования по археологии византийской Палестины и всего Ближнего Востока приобретают все более интернациональный и меж-конфессиональный характер; один за другим следуют международные проекты.96 Одновременно раскопки ведут на крохотных церквях, затерянных в пустынях, и на самых крупных и знаменитых комплексах, исследования которых насчитывают сотни лет, в том числе на храме Гроба Господня 97 Результатом стал настоящий водопад полевых открытий в последние десятилетия, с трудом поддающихся учету и обобщению.98

Подводя общий итог изучения христианства в Палестине на юбилейном МКХА, израильский археолог Йоран Цафрир назвал ошеломляющую цифру поселений византийского периода: только к западу от р. Иордан их изучено более тысячи. Этому соответствует и объем открываемых церковных памятников, часто фантастически сохранных и способных рассказать (особенно благодаря надписям мозаик) буквально все о своей истории: о датах, донаторах, правящих епископах, даже масте-рах-строителях и мозаичистах. Выяснилось, что в Палестине при Юстиниане жило примерно две трети христиан и одна треть иудеев (обнаружено ок. 150 синагог этого времени; судя по материалам некоторых городов, взрыв строительной активности продолжался и при Анастасии). Конечно, ведут исследования и более поздних христианских древностей, памятников средневекового монашества и церковной жизни эпохи «латинских королевств» (Crusader, 1982; Journeys, 1992; Pringle, 1993; Kuh-nel, 1994; Folda, 1996).