Христианские древности: Введение в сравнительное изучение - Леонид Беляев

Базилики, открытые по всей стране, поражали роскошью; Орландос полагал даже, чго следует выделять Грецию как особую область раннехристианских древностей. Выяснилось, что греческие церкви имели сходный план, декор и часто очень большие размеры, не уступавшие храмам античности. Длина базилики в Лехее (Коринф) превосходила 100 м, в Никополе (Эпир) — 60 м, причем все пять нефов устилала мозаика. Дорогая мозаика и резьба по мрамору украшала самую большую базилику (D) в Неа Анхиалос (Фессалия). Ее приподнятая бема несла драгоценный киворий, а синтрон с креслом в апсиде подчеркивал роль епископа в литургии. Церкви были трехапсидные, с полукруглым центральным выступом (многоугольный, обычный в Риме, нехарактерен). В Греции, действительно, складывался особый стиль церковной архитектуры, ориентированной в первую очередь на Сирию и западные провинции, а не на Константинополь. Проводником этого архитектурного течения, захватившего и македонские храмы (например, открытый в Стоби епископский собор рубежа IV–V вв.) выступали Фессалоники.

Похожую картину рисовали и давно известные комплексы античности. Когда в 1950-х гг. обратились, наконец, к агоре Афин (которая интересовала, как мы помним, еще архимандрита Антонина) со специальной Целью изучить не только классику, но и средневековый период, выяснилось, что ее руины пережили в христианскую эпоху новый расцвет (раньше «концом цивилизации» здесь археологи считали нашествие ге-рулов 267 г.). В V в. храм Гефеста на агоре превратили в церковь; так же Датируются и первые надписи христианского содержания. Аналогично были перестроены в церкви Парфенон и Эрехтейон на Акрополе, сохранявшиеся вплоть до общего разрушения аваро-славянским нашествием 580 г. (жизнь там еще лет сто продолжала теплиться, пока не замерла Совсем). В Филиппах раскопки позволили проследить, как христианизация отражалась на жизни города. В новом, северном конце форума вырос христианский комплекс (церковь с баптистерием, атриумом и парадной лестницей, ведущей прямо с форума) и к нему постепенно сместились со старой части площади все общественные центры. Диггве (о работах которого в Салоне говорилось выше) в Фессалониках вел раскопки вокруг «Ротонды» (ц. св. Георгия) с ее знаменитыми ранними мозаиками, установив, что мавзолей перестроили под церковь примерно через сто лет после смерти императора Галерия. Так было доказано, что языческие здания III–IV в. обращались в церкви уже в начале V в.75

Многочисленные находки нарисовали процесс постепенного охвата христианством, как массовой религией, западных провинций Римской империи к концу IV в, ее принял и высший слой горожан: траты, которые мог себе позволить член христианской общины в Греции, внушают уважение; на кладбище Коринфа (раскопки Американской школы в Афинах) одна только могила стоила полтора золотых солида! Яркую картину короткого расцвета и гибели греческой цивилизации раннехристианского периода дали руины «Царицына Града» в урочище между Нишем и Скопле (византийские памятники здесь начали изучать в 1937 г., а закончили в 1947 г. (Академия наук Сербии). Из этой небольшой деревни происходил родом император Юстиниан, в память о чем он выстроил там большой город с епископской резиденцией и по меньшей мере четырьмя церквями; по акведуку за многие мили подвели воду из источников; главную улицу украсили рядами колонн. Но городу было отпущено всего 75 лет процветания (ок. 550–625), после чего на его месте остаются только славянские хижины и лепная керамика (здесь нет монет, чеканенных позже правления Фоки, 602–610 гг.). Можно напомнить о сходной судьбе Салоны, в которой последняя датированная надпись относится к 612 г., а в 641 г. мощи мучеников переносят оттуда в Рим.

Молодая христианская цивилизация Греции обещала много, но варварские вторжения полностью сокрушили ее в момент расцвета. Почти все базилики погибли в огне пожаров. Беглецов материковой Греции приняли острова Архипелага. Их население тоже было крещено не позже начала V в., поэтому храмы здесь обнаруживают один за другим, особенно на Кипре, Лесбосе, Косе, Делосе и Крите. Раскопки дают пестрый материал, рисующий наглядные картины взаимопроникновения старых и новых традиций, от ранней античности до открывающегося средневековья.

Например, всего в миле от знаменитого центра минойской цивилизации, древнего Кносса, и вблизи Гераклеона была построена большая церковь, существовавшая до правления Ираклия (610–641). При раскопках (1958) обратили внимание на очень сильное (40°) отклонение ее оси от восточной ориентировки. Кроме того, было похоже, что строители создали себе ряд совершенно лишних затруднений. К северу осталась незанятой хорошая ровная площадка, храм же поставили над склоном так, что западная часть «повисла», а восточную пришлось вкопать на 2.5 м в глубину, сквозь руины эллинистической и римской эпохи. Однако это не случайно. Храм намеренно поставили над кладбищенским участком, где почва была сплошь покрыта могилами. Одна из каменных гробниц заняла почетное место внутри церкви, в северо-восточном углу главного нефа; крышка ее было богато украшена кубиками мрамора и порфира. Над местом, где должна покоиться голова, вмуровали дно маленького черного минойского кубка с рельефом и сквозь него пробурили дырочку для совершения возлияний. В ногах скелета стоял стеклянный сосуд. Видимо, именно это почитаемое погребение, так же как желание поставить храм прямо на кладбище, заставили отказаться от более удобных для строительства соседних участков.76

Благодаря работам второй-третьей четверти XX в. христианские памятники Греции были изучены с достаточной подробностью, но древности средне- и поздневизантийского периода привлекали сравнительно меньше внимания археологов, зато ими много занимались искусствоведы и историки архитектуры. В последние десятилетия древностями Средневековья занимаются все охотнее. Целый ряд работ посвящен отдельным типам артефактов средневизантийского периода: амвонам, капителям, саркофагам и т. д. Начинают выходить специальные издания, ^освященные археологии периода «латинских королевств» на материке И островах.77 Чрезвычайно важную роль играют конференции и публикации по «сквозным» темам, например, по истории погребального обряда Византии в его археологическом аспекте. (Snively; Sevcenko; Curcic; Teteriatnikov и др. в сборнике. GOTR, 1984). Внимание ученых особенно привлекают отдельные островки поздневизантийской культуры, прежде всего многократно упоминавшиеся Фессалоники — город, ключевой для контактов славянского и византийского миров, с его «хрестоматийной» базиликой св. Димитрия, мозаиками, фресками и некрополями, а также монастырские комплексы Афона, Метеоры и др. (Kourkoutidou-Nikolaidou, Tourta, 1997; Thessalonique, 1987; Spieser, 1984, Mount Athos, 1997).

Ближний Восток

Много неожиданных открытий принес XX век изучению византийских церковных древностей в Малой Азии и на Ближнем Востоке, где процесс шел несколькими различными путями. После Первой мировой войны работы получили мощный толчок благодаря введению мандатов на управление территориями Сирии, Палестины и Иордании, что дало возможность вести сколь угодно широкие обследования и раскопки. Турция, напротив, до конца Второй мировой войны оставалась достаточно закрытой страной; особенно это касалось Внутренних районов Анатолии, говорить о полной обследованности которых нельзя и сегодня. Даже возникший в середине-второй пол. XX в. Глубокий интерес к богатейшему в археологическом отношении полуострову, который стал настоящим «полигоном» изучения многотысячелетней истории человечества (от «неолитической революции» и перехода к производящему хозяйству, раннего бронзового века; памятников ^еттской цивилизации и «гомеровской» эпохи — до античной Греции и Зллинизма) не заставил обратиться к полному и массовому изучению Памятников византийского времени

Это не значит, конечно, что экспедиций не было совсем. Более того, многие из них не уступят пальму первенства тем великим открытиям, о которых говорилось раньше. Напомним хотя бы о таких известных работах, как полные раскопки (1950-70-е гг.) комплекса «Алахан-ма-настыри» Британским институтом в Анкаре под рук. Мишеля Гофа (прерваны смертью последнего). Гоф определил, что главная церковь имела башнеобразное балочное завершение, а купол не был распространен в Малой Азии до правления Зенона.78 Пещерные памятники внутреннего района полуострова, Каппадокии, традиционно считающиеся монастырскими, всегда привлекают особое внимание, но в последние десятилетия оно явно возросло. Предложенные еще Я. И. Смирновым даты «пещерных монастырей», в основном не ранее X в., оказались верными и были позже подтверждены Н. Тьерри, Л. Родли и другими исследователями, для которых стали предметом углубленного изучения.79 Недавно другим ученым из России, давно работающей в США Наталией Тетерятнико-вой, осуществлен ряд трудных «фиксационных» экспедиций и выделены важные признаки, отличающие литургическую организацию скальных церквей Каппадокии.80 Выяснилось также, что скальные храмы лежат не в изолированных или удаленных от поселений местах. Наоборот, они были тесно связаны с узлами дорог, группами деревень, городами, являлись частью довольно сложного социального контекста. Даже несомненные монастыри и отшельнические «скиты» зависели от местных ктиторов, что показывает и организация пространства в храме, его роспись, погребальная практика и пр. Роберт Остерхут, один из крупнейших современных специалистов по византийскому церковному зодчеству, высказал недавно сомнение в верности сплошной атрибуции скальных каппадокийских церквей как монастырских и предложил рассматривать эти памятники в более широком археологическом контексте. По-видимому, мы можем наблюдать постепенное зарождение важной интерпретационной дискуссии.81