Черная камея - Энн Райс

"А из-за чего?" – поинтересовалась Жасмин. Она опустилась на старую табуретку Папашки, подвинув ее к обтянутой сеткой дверной раме.

"Я сказала ему, что больна, – ответила Пэтси. – Я сказала ему, что ВИЧ-инфицирована".

Наступило молчание. Потом Большая Рамона перевела на меня взгляд и спросила:

"О чем это она?"

"О СПИДе, Рамона, – ответил я. – У нее ВИЧ-инфекция. Это означает, что она подцепила вирус и теперь в любую минуту может умереть от СПИДа".

"Заболела я, – вновь заговорила Пэтси, – а умирает он, и все из-за того, что рассердился на меня, рассердился на то, что я подхватила этот проклятый вирус. А вообще-то, конечно, он умер от горя. От горя по Милочке".

Она замолчала и по очереди оглядела каждого из нас.

"Горе его и прикончило, – продолжала Пэтси, пожав плечами. – Не я его убила. Видели бы вы, чем он там занимался. Наехал на клумбу своим грузовиком, перемял все цветы, и тут же, рядом, занимался устройством еще одной клумбы, словно даже и не заметил, что натворил. Я сказала: "Посмотри, что ты наделал, старый безумец". А он сразу и завелся: "Ты продала ее свадебное платье!" Словно это было вчера, а не сто лет назад, старый дурак, и заявляет при этом, что не даст мне ломаного гроша, вот тут-то я ему и сказала, что мне нужно оплачивать счета за лечение".

Я был слишком поражен, чтобы думать, но все-таки спросил:

"Как ты заразилась?"

"Откуда мне знать? – буркнула Пэтси, глядя на меня все тем же колючим, остекленевшим взглядом. – От какого-то ублюдка, наверное, наркомана, – не знаю. Вариантов много. Но это не Сеймор, так что нечего сваливать на него. Да, и не смейте ничего ему рассказывать. И вообще, держите язык за зубами о том, что я сказала. Тетушке Куин тоже не проговоритесь. У нас с Сеймором сегодня вечером концерт. Но дело в том, что мне нечем заплатить остальным лабухам, если я не раздобуду немного денег".

Лабухами она называла гитаристов, которые подыгрывали ей на концертах.

"И теперь ты ждешь, что кто-нибудь из нас войдет в комнату тетушки Куин и попросит у нее денег? – подала голос Большая Рамона. – Отмени свой проклятый концерт. Какая может быть музыка, когда твой отец лежит мертвый в городском морге?"

Пэтси покачала головой.

"Я абсолютно на мели, – заявила она. – Квинн, ступай туда и раздобудь мне деньжат".

Я сглотнул, это я помню, зато не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы ей ответить. Потом меня осенило, что в кармане моих джинсов лежит пачка банкнот, которую мне выдали в больнице вместе с Папашкиными ключами и носовым платком.

Я вынул пачку и взглянул на нее. В основном двадцатки, но среди них затесались и несколько сотенных. Папашка всегда откладывал стодолларовые бумажки на тот случай, если вдруг что подвернется. Я пересчитал деньги – ровно тысяча – и отдал ей.

"Ты правду говоришь насчет ВИЧ-инфекции?" – спросила Жасмин.

"Да, и, как вижу, вы все безутешны по этому поводу, – хмыкнула Пэтси. – Папашка так прямо взорвался, когда услышал. Вы все одна большая семья, полная сочувствия".

"Кто-нибудь еще знает, кроме нас?" – продолжала расспросы Жасмин.

"Нет, – ответила Пэтси. – Я ведь только что велела вам никому не болтать. Уже забыли? И с чего вдруг такой интерес, ты боишься за свой драгоценный отель? А между прочим, если ты не заметила, то управлять им больше некому. Правда, вы можете все заниматься этим по очереди. – Она вновь оглядела каждого. – Полагаю, наш маленький лорд Тарквиний теперь станет самым молодым на юге владельцем отеля?"

"Мне очень жаль, Пэтси, – сказал я. – Но в наше время ВИЧ – это еще не смертный приговор. Есть лекарства, много всяких лекарств".

"Хватит, надоело, маленький лорд Тарквиний!" – огрызнулась она.

"Ты теперь все время будешь так меня называть? Мне это не нравится, – тем же тоном рявкнул я. – Я всего лишь пытался рассказать о медицине, достижениях, надеждах. При Мэйфейровском медицинском центре есть специальная исследовательская клиника".

"Ну да, конечно, исследовательская клиника. Уж кто-кто, а ты со своим чудесным образованием разбираешься в подобных вещах, – прогремела Пэтси. – Линелль – маленький гений. Ты как, в последнее время не сталкивался с ее призраком?"

"Пэтси, ни на какой концерт ты сегодня не поедешь", – объявила Большая Рамона.

"Ты получаешь приличное лечение? – поинтересовалась Жасмин. – Скажи нам хотя бы это".

"Ну да, да, я только такое лечение и получаю, – ответила Пэтси. – Я ведь музыкант, если ты забыла. Ты что же думаешь, я ни разу в жизни не ширялась? Скорее всего, так я и заработала эту заразу, через иголки, а вовсе не в койке. Для этого только и нужно, что ширнуться разок, а я никогда не колюсь, если не выпью. Так что вот так обстоят дела: мисс Пэтси Блэквуд не долго задержится на этом свете, и все из-за того, что напилась и воспользовалась чьей-то иголкой, но пока что никакие симптомы у нее не проявляются".

Сунув деньги в сумку на плече, она поднялась из-за стола.

"Ты куда собралась, девочка! – Большая Рамона встала и загородила собою заднюю дверь. – Никакого концерта не будет в день смерти твоего отца".

"А вот и будет. Концерт состоится в Теннеси, поэтому мне пора двигать. Сеймор ждет".

"Неужели ты нас оставишь? – возмутился я. – Неужели не придешь на похороны? Так же нельзя!"

"Еще как можно", – фыркнула Пэтси.

Дверь с сеткой громко хлопнула.

Я побежал за Пэтси.

"Ты будешь жалеть всю свою жизнь, – Я бежал рядом с ней к ее фургончику. – Ты просто не думаешь. Ты еще не поняла, что произошло. Тебе придется пройти через это. Все ждут твоего присутствия на похоронах. Пэтси, послушай меня".

"Можно подумать, у меня впереди долгая жизнь, Квинн! Да икакая жизнь? Я сказала старику, что у меня ВИЧ, а он совсем спятил! Слышал бы ты, как он ругал последними словами меня и тех, с кем я вожусь. А хочешь знать, что он сказал мне перед самым концом? "Будь проклят тот день, когда ты родилась". А потом повалился, задыхаясь, на землю, и его вывернуло. Я бы не пошла на его похороны, даже если бы мое присутствие подняло его из могилы. Увидишь его призрак, так и передай, что я его ненавижу. А теперь – прочь от меня".

Они укатили с Сеймором, скрипнув шинами на повороте, а я все стоял и смотрел вслед, чувствуя новый приступ паники, но через несколько секунд меня посетила холодная мысль, что мне уже все равно, появится Пэтси на похоронах или нет. Моя боль в любом случае не уменьшится. Наверное, и другие чувствовали то же.

Просто жителям всего округа будет теперь о чем поговорить.

Мне могло помочь только присутствие рядом Жасмин, или Большой Рамоны, или тетушки Куин.

Я вернулся в дом. Там пахло оладьями, которые жарила Большая Рамона. Голод показался мне хорошим поводом отложить ненадолго разговор с тетушкой Куин о том, что Пэтси не будет на похоронах. А может быть, я вообще не буду сообщать об этом тетушке.