Тени Шенивашады (СИ) - Кангин Алексей Игоревич

— Это было давно. И признаться, я этим не горжусь.

— Нас бы называли братьями. Некому называть.

— Эннори не нужен такой брат.

— Я и не брат. Я твоё будущее.

— Нет, Чтец. Ты прошлое.

— Я много думал. Всё-таки будущее.

— Мы долго ещё здесь будем так стоять?

— Я тебя знаю. Лучше, чем ты себя знаешь. Ты мне не интересен. Это я интересен тебе.

— Скажи мне, как меня свергли, раз ты всё знаешь?

— Стоящего на этой земле не свергали.

Чтец не сказал больше ни слова. Просто двинулся дальше по каким-то своим делам. А Эрклион ещё какое-то время стоял, глядя ему вслед. Действительно, они были знакомы очень давно. Но и очень много лет не виделись. Чтец знал о неприязни со стороны Эрклиона, а потому старался всегда держаться от него подальше. Эрклион же когда-то стремился заставить Чтеца замолчать раз и навсегда, поскольку Чтец был единственным, кто знал про Эрклиона если и не всё, то почти всё. Но Чтец ничего никому и не разбалтывал. А потом он и вовсе пропал. Несколько десятков лет про него ничего не было слышно, и Эрклион тогда решил, что Чтец уже умер. Но сегодняшняя встреча вместе с событиями последних дней показали, что от древних эпох уцелело куда больше, чем он думал. Что же он обнаружит дальше?

Стоять долго и смотреть на Чтеца, не вызывая подозрений, было нельзя. Эрклион продолжил свой путь дальше. Он не придал словам Чтеца особого значения. Эрклион никогда не понимал, что происходит в голове Чтеца. В определённом смысле, Эрклиону было его жаль. Он тоже получил свой дар от Владельцев, так же, как и сам Эрклион. Но дар этот оказался слишком тяжёл. Чтец в основном нёс полный бред, а иногда начинал говорить загадками. Разумеется, для него самого всё это было преисполнено смысла. Но никому из окружающих не было под силу разгадать, что же Чтец хочет сказать.

Эрклион вернулся в посольство и направился сразу в выделенную ему комнату. И едва стоило ему оказаться в комнате, как он услышал стук в дверь.

— Это я, Ван ри-Ошинн, — донеслось с той стороны. Эрклион несколько удивился внезапному визиту посла. Разговаривать сейчас с кем бы то ни было он не хотел (Эрклион всё ещё переваривал беседу с Чтецом), но выбора всё равно не было.

— Можно войти? — спросил посол, когда Эрклион открыл дверь.

— Да, можно.

Посол вошёл внутрь. Он был взволнован.

— Прошу, Кейлун, закрой дверь.

Эрклион недоумённо пожал плечами и выполнил просьбу посла.

— Я здесь для того, чтобы признаться кое в чём, — начал господин ри-Ошинн. И следующие его слова просто повергли Эрклиона в шок. — Я узнал тебя, о, великий.

Посол опустился перед Эрклионом на колени и склонил голову, произнеся:

— Не дано простому смертному смотреть в глаза Эннори!

— Но как? — только и смог прошептать Эрклион.

— Не беспокойся, господин, я никому тебя не выдам, — не поднимая головы, произнёс Ван ри-Ошинн.

— Как ты узнал меня?

— Верный сын Энноранн всегда узнает своего Эннори. Нас осталось мало, верных последователей твоих заветов, но мы всегда знали, что встретимся с тобой, великий! Я специально вызвался поехать в Туманье, потому что был уверен: именно из Тумана ты и явишься в мир! Вот, у меня всегда при себе твой портрет, — не поднимаясь, посол достал из-за пазухи вчетверо сложенный лист бумаги и протянул его Эрклиону. Эрклион взял бумагу в руки и развернул. Это было его изображение, нарисованное чёрным карандашом. Да, здесь он выглядел по-другому. Без бороды и с длинными волосами.

— Ты сам рисовал? — спросил Эрклион.

— Да, о, великий, сам, по памяти. Не хочу хвастаться, но у меня очень хорошая память.

— Не сомневаюсь. Если в Энноранн осталось хоть что-то от того, что я закладывал, то заурядности никогда не дослужиться до посла, — сказал Эрклион и задумался. Что же делать дальше? Он раскрыт. И сейчас не понятно, Ван ри-Ошинн скорее друг, или всё же враг. Его можно убить сейчас же, и он уже никому ничего не расскажет. Но это вызовет слишком много вопросов. А можно оставить в живых, и возможно, он сильно поможет Эрклиону в его будущих делах. Но что, если это хитрая ловушка? Если посол хочет сначала убедиться в том, что перед ним действительно Эннори, а потом сдать его рэ-Митсу? Поразмыслив, Эрклион всё же решил рискнуть. Тем более ему сейчас жизненно необходима была информация, и получить её можно было, лишь признавшись в том, кто он такой.

— Поднимись, Ван ри-Ошинн, — велел Эрклион. Посол послушно встал, но так и не поднял взгляда на Эрклиона. Эрклион вернул ему рисунок и заговорил:

— Ван ри-Ошинн, твой пример вдохновляет меня и говорит о том, что не всё потеряно ещё для Энноранн. Мне сейчас нужны соратники для того, чтобы я мог вернуть принадлежащее мне по праву. Готов ли ты выступить на моей стороне и отдать жизнь за меня, если потребуется?

— Да! — радостно согласился посол и снова упал на колени.

— Поднимись, — уже жестче приказал Эрклион.

Ван ри-Ошинн поднялся.

— Сколько ещё верных людей здесь? — спросил Эрклион.

— Все, господин! Я специально подбирал только надёжных людей.

— А много ли сохранивших верность мне в Энноранн?

— Очень много тех, кто со дня на день ждёт твоего возвращения. И многие пойдут за тобой, как только поймут, кто ты.

— Это хорошие новости. Садись на стул, у нас будет долгий разговор, я чувствую. Для начала расскажи мне, как сейчас обстоят дела в Энноранн.

Посол уселся на стуле, а Эрклион сел на кровать. Ван ри-Ошинн начал говорить:

— Дела в Энноранн плохо. Скверна Владельцев одолевает нас. Регент ничего не может с этим поделать, ведь он сам — порождение скверны. Регент с потрохами продался Итуэдозу и тзай-таррам. А тзай-тарры, пока тебя не было, о великий, почти весь мир прибрали к рукам. Исподволь, потихоньку, они начинают восстанавливать старые порядки Владельцев. Пока лишь самые зоркие и дальновидные видят, к чему идёт дело. Пугая нас сказками о скором вторжении Владельцев, они сами превращаются в них. Нет, новое вторжение начнётся не отсюда. Оно начнется с Итуэдоза.

Эрклион хотел было сказать, что он всё это видел, когда шёл сюда, но потом решил что послу не следует знать всей истории Эрклиона. Вообще, чем меньше он знает, тем лучше. Поэтому Эрклион сам стремился постоянно задавать вопросы, чтобы этого не начал делать Ван ри-Ошинн:

— А насколько хорошо помнят меня люди?

— Люди хорошо помнят тебя, по всей стране есть множество храмов в твою честь. Но священники искажают твой облик, по незнанию или из злых побуждений рассказывают много небылиц о тебе.

— Священники всегда так себя ведут. Не зря в Энноранн, когда я там правил, не было ни одного священника. И ни одного храма, кроме храма Освобождения.

— Мы, твои верные сыны, всегда знали, что когда ты вернёшься, ты будешь знать, как одолеть скверну Владельцев, но это будет не так, как рассказывают священники. И мы знали, что ты принесёшь всем праведным секрет воскрешения. Так бывало и раньше. Сначала ты сам проходил путь, а потом вёл по нему человечество. И мы пойдём за тобой до конца.

— Я рад это слышать, — ответил Эрклион, но мысли его были заняты другим. Ван ри-Ошинн почитал его, но не так, как Салерди. Салерди восхищался им как героем легенд, но Ван ри-Ошинн видел в Эрклионе предмет культа. И это было плохо. Эрклион не любил фанатиков. Они способны уничтожить что угодно, даже то, во что верят, причём при этом они искренне будут считать, что делают благое дело. Но сейчас помощи было неоткуда ждать, кроме как от этих фанатиков. Поэтому надо было находить общий язык с ними. А это значит — вести себя осторожно, не говорить лишнего и больше слушать. Если посол вдруг заметит, что Эрклион в чём-то не соответствует его ожиданиям, то он может и разочаровать в своём кумире. А что уж будет дальше, можно только гадать. Он может просто отвернуться от Эрклиона, а может и убить разочаровавшее его божество. Лучше не искушать судьбу.

— Мне потребуется вся помощь, какую только вы сможете оказать, — продолжил Эрклион после раздумья. — Наши противники могущественны и не станут сдаваться так просто. Но нас скоро будет не остановить.