Эти спутанные узы - Лекси Райан

Жрица падает на пол, в лужу собственной крови.

– Мама! – Джулиана появляется в задней части святилища и подбегает к ней, перекатывая жрицу на спину. – Что ты сделал? – кричит она на Финна.

– Ничего, – говорит он, но не сводит глаз с меня. – Ничего. Только попросил ее открыть портал, чтобы увидеть Мэб.

Джулиана прижимает руку к груди матери.

– Мама, пожалуйста.

– Мне жаль, Джулс, – говорит Финн, бросая на нее быстрый взгляд. – Я не знал, что так будет.

Она поднимает голову, и я вижу, что по ее прекрасному лицу катятся слезы.

– Я не понимаю.

– Она дала клятву защищать эту землю и служить этому двору. Я не думаю, что богам понравилось, что она отказала мне… нам. – Он берет меня за руку и сильно сжимает ее. – Похоже, Мэб хочет увидеть своего потомка. Абриелла – дитя Мэб.

Джулиана вскидывает голову и в шоке смотрит на меня:

– Этого не может быть. Она была человеком.

– Похоже, мы знаем не всю историю, – с благоговением говорит Финн.

Качая головой, Джулиана гладит мать по щеке окровавленными пальцами.

– Уходите. Оставьте меня.

* * *

Финн фактически вытаскивает меня из храма и ведет мимо стражников вниз по ступенькам. У входа в храм другие стражники удерживают Прету и Кейна, как будто они почувствовали что-то неладное и попытались пробиться к нам.

– Что случилось? – спрашивает Прета, вырываясь из рук держащего ее стражника.

– Мы уходим, – рявкает Кейн на стражника, который держал его. Он вырывается из его захвата и следует за нами к нашим лошадям.

– Нам нужно вернуться во дворец Неблагих, – говорит Финн. Он крепко сжимает мою руку, как будто боится, что я могу исчезнуть.

– Объясни, – требует Прета. Она тянет Финна за руку и заставляет его остановиться. – Мы почувствовали что-то ужасное. Как будто произошло что-то очень серьезное. Но нас не впустили.

Финн смотрит на меня, а затем снова переводит взгляд на Прету.

– Верховная жрица отказала нам. Она отказалась открывать портал. А потом… ее телом завладело что-то другое, чтобы передать сообщение – сказать нам, где найти портал и что мы с Абриеллой сможем его открыть.

– Как? – спрашивает Прета.

Финн долго не отводит от меня глаз и тяжело сглатывает.

– Используя ее кровь, смешанную с моей собственной. Мои подозрения были верны. Я – ее привязанный.

Прета и Кейн обмениваются взглядами.

– Как? – выдыхает Прета.

– Моя магия реагирует на силу в ее крови. Абриелла – потомок Мэб. Она…

– Наша законная королева, – бормочет Кейн.

– Я не понимаю. – У меня голова идет кругом. Они бросаются словами – «привязанный», «портал», «королева», но мои мысли все еще в святилище – а в ушах гремят слова мертвой Жрицы. – Это… что-то сказало, что я дитя Мэб, но я никогда ее не встречала. Это совершенно бессмысленно. Моя мать была человеком. Моя сестра – человек. Я была человеком, пока не приняла то зелье.

– Мы не понимали, – говорит Финн. Он все еще смотрит на меня с тем же ошеломленным, полным благоговения выражением лица. – Оберон не просто так смог передать ей корону.

Кейн медленно опускается на одно колено и склоняет голову.

– Моя королева, – бормочет он. – Это большая честь.

Прета следует его примеру, опускаясь на колени и склоняя голову.

– Мы будем вам служить.

Я жду, что Финн разразится хохотом, но в его глазах нет ничего, кроме благоговения. Он опускается на одно колено, все еще сжимая мою ладонь.

– Моя королева.

Я не могу понять, почему мои друзья стоят передо мной на коленях, поэтому рада, когда слышу хруст гравия под ботинками. Я оборачиваюсь на звук и вижу, как к нам со всех ног мчится Джулиана.

– Мы не знали, – говорит она, запыхаясь. Слезы текут по ее перепачканному кровью лицу. – Клянусь тебе, мы не знали. Мы просто хотели, чтобы Финн занял трон. Мы думали, что род Мэб пресечен. – Она хватает ртом воздух, смотрит на остальных и моргает, глядя на стоящих на коленях фейри. – Моя королева, – выпаливает она, опускаясь на гравий. – Позвольте поприветствовать вас…

– Нет, – я качаю головой. – Вставайте. Это ошибка. Я не могу быть…

Финн поднимает голову, смотрит мне в глаза – и по его взгляду я вижу, как он в этом убежден. Я чувствую ее – силу, обвивающую руки и ноги, силу, которая исходит от священных земель Мэб.

У меня перехватывает дыхание. Нет места для воздуха, все мое тело гудит. Все мое существо светится энергией и потенциалом.

Я закрываю глаза и чувствую, как мои ноги отрываются от земли, а шелест деревьев на поляне, кажется, складывается в слово «Королева».

Глава 23

Солнце приближается к горизонту, отбрасывая на небо оранжевые и красные отблески. Ботинки хрустят по гравию позади меня, но я не двигаюсь с камня, на котором сидела, и не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто меня проверяет. Я знаю, кто стоит за мной, и теперь у меня есть объяснение, почему его присутствие всегда было так ясно для меня.

«Привязанный».

Это слово отдается во мне, как эхо крика ястреба в каньоне.

Предполагалось, что мы сделаем короткую остановку, чтобы размять ноги и сходить по нужде, но я не спешу возвращаться в седло. Мы едем уже несколько часов, пытаясь вернуться во Дворец Полуночи до наступления темноты, и у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. Слишком много времени.

Я слышу шорох подошв по гравию, и секунду спустя Финн садится рядом со мной.

– Как ты держишься?

У меня щиплет глаза. Каждый раз, когда я думаю, что мне есть на что опереться, весь мой мир переворачивается с ног на голову. Но у меня нет права на жалость к себе.

– Как ты можешь испытывать ко мне что-то кроме ненависти?

Он нежно берет меня за подбородок своей большой рукой и поворачивает лицом к себе.

– А за что мне тебя ненавидеть?

Я с трудом сглатываю.

– Финн, тебя воспитывали, чтобы ты правил своим королевством. Всю жизнь готовиться занять трон и вдруг услышать, что вместо тебя на нем должна сидеть я. Как ты можешь вот так смириться с этим?

Выражение его лица смягчается. Он нежно гладит меня по щеке.

– Меня воспитывали, чтобы служить моему народу, защищать его и делать все, чтобы мои подданные ни в чем не нуждались. Когда-то я считал, что лучше у меня это получится, если я буду сидеть на троне, но потом случилось все это, и… – Он пожимает плечами, его взгляд опускается на мой рот. – Не забывай, я уже смирился с тем, что