Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков

Рота была разделена на два взвода. В первом – 1 гардемарин Морского Инженерного училища, 15 гардемарин Отдельных гардемаринских классов и 2 кадета 5-й роты Морского училища, а во втором – 28 кадет 6-й роты и 7 кадет 5-й и 4-й рот Морского училища. Рота была размещена в помещениях «спального» флигеля, хорошо знакомых бывшим кадетам роты Его Высочества. О повседневной жизни воспитанников Сводной роты много говорить не приходится. Ненавистной побудки под горн или барабан не было. Не было и строевых занятий. Все время было посвящено учению. Свободное время посвящалось главным образом купанию. Столовались воспитанники на даче «Голландия». Все офицеры и воспитанники имели винтовки и патроны.

Вернувшись на школьную скамью, все эти сигнальщики, рулевые, комендоры, пулеметчики, стрелки и кавалеристы усердно принялись за работу. Потерянное время нужно было наверстать как можно скорее. Главным предметом была, конечно, математика, которую преподавал, как и в 1916/17 году, г-н Воейков.

Настал октябрь. До сих пор особых событий в жизни Сводной роты не происходило. Изо дня в день шло усиленное учение. На фронте положение было тревожное, но к этому как-то уже привыкли. Несмотря на события последних дней октября, приказ об эвакуации Крыма явился для большинства полной неожиданностью. Приказом штаба чины Сводной роты были расписаны по судам, причем самая большая группа, около 15 человек, попала на вооруженный ледокол «Гайдамак», стоявший в Южной бухте. По прибытии нашего флота в Константинополь и месячного пребывания на «Гайдамаке» чины Сводной роты были переведены на линейный корабль «Генерал Алексеев», на котором пробыли около недели, и, наконец, 9 декабря все они были переведены на посыльное судно «Якут», где было собраны все чины Сводной роты, находившиеся на вновь сформированной Русской эскадре. Здесь Сводная рота, просуществовавшая почти шесть месяцев, прекратила свое существование.

* * *

На «Якуте» образовалась новая младшая гардемаринская рота (третья), на этот раз с солидным ядром из старых морских кадет из состава только что расформированной Сводной роты. Рота была дополнена молодыми людьми, частью принятыми в корпус еще в Севастополе, частью прибывшими с эскадры уже в Константинополе.

По прибытии на «Якут» вновь сформированная рота была выстроена на палубе, имея, как полагалось, офицеров из своего состава на правом фланге. Но капитан 1-го ранга Китицын, не желая делать разницы между воспитанниками одной и той же роты, «предложил» всем этим подпоручикам корпуса корабельных офицеров на время, как бы сказать, «забыть свой офицерский чин». Фронт немедля перестроился, на сей раз по ранжиру. В командование ротой вступил лейтенант Н.А. Окрашевский[264] (выпуск 1915 года).

9 декабря (по н. ст.) 1920 года «Якут», в составе 2-го отряда Русской эскадры, вышел из Константинополя, через Коринфский канал, в Бизерту. Отряд сопровождало французское авизо «Бар-ле-Дюк». О походе нашей эскадры много и обстоятельно уже было написано как в русской, так и во французской печати. Может быть, интересно будет напомнить о двух событиях этого похода.

В ночь с 14-го на 15 декабря 1920 года французский конвоир нашего отряда «Бар-ле-Дюк» наскочил на камень у мыса в Эгейском море и затонул. Погиб командир корабля и 26 человек команды.

Несколько позже, в Ионическом море, «Якут» потерпел аварию, которая могла бы окончиться трагически. Кочегарка была затоплена водой, поступавшей через один случайно открывшийся кингстон. Грязную воду, перемешанную с шлаком, приходилось откачивать ведрами. В этой тяжелой работе принял участие весь экипаж корабля. На следующий день подошел французский миноносец, передал на «Якут» ручную помпу, и работа пошла быстрее. После починки кингстона, для чего гардемарин Дорошенко должен был несколько раз нырять в грязную воду, и окончания откачивания нужно было привести в порядок механизмы машины, и только поздно вечером машины старенького «Якута» застучали вновь.

26 декабря «Якут» прибыл в Бизерту и через несколько дней ошвартовался у борта крейсера «Генерал Корнилов», стоявшего уже на рейде.

20 января 1921 года гардемарины сошли на берег и после дезинфекции и всевозможных прививок отправлены были в лагерь Сфаят. Здесь рота закончила свое формирование путем приема находившихся на эскадре кадет сухопутных корпусов и охотников флота. Большого изменения в численном составе роты не произошло.

20 марта воспитанники 3-й роты были отправлены в плавание на парусное учебное судно «Моряк» (бывшее «Великая княгиня Ксения Александровна»), которым командовал сначала старший лейтенант А.Г. Рыбин[265], а затем старший лейтенант М.М. Максимович[266], офицеры, прекрасно знавшие штурманское и парусное дело.

3 мая воспитанники, плававшие на «Моряке», приказом по Морскому корпусу за № 134 были произведены в гардемарины. 41/2 месячное плавание на «Моряке», хотя и не в открытом море (из-за запрещения морского префекта Бизерты), а в огромном Бизертском озере принесло гардемаринам большую пользу во всех отношениях. Весь день проходил по точно составленному корабельному расписанию, за исключением парусных походов в озере, которым иногда мешали ветер и погода. Ранняя побудка, укладывание коек, утренняя тщательная уборка (мытье палубы, чистка меди) и в 8 часов – подъем флага.

Жаркий африканский климат располагал русских моряков к купанию. Неудивительно, что гардемарины всегда с нетерпением ждали дудки: «Команде купаться!» Все быстро выскакивали на палубу и, сбросив трусики, бросались в воду. Дежурная шлюпка ходила на веслах вокруг купающихся, чтобы в случае надобности подать помощь. Неумеющие учились плавать на лямках, вдоль борта, как в старое время в плавательном бассейне в Петрограде. Но и среди нас были настоящие «чемпионы» плавания. Например, Владимир Борисов[267] прыгал с фок-рея, с высоты около десяти метров, а Николай Широкий[268] нырял под корабль и выплывал с противоположного борта. Он же в нужных случаях изображал «человека за бортом» и, по указанию командира, незаметно от вахтенного начальника и сигнальщиков, прыгал в воду. Раздавался взволнованный от неожиданности крик сигнальщика: «Человек за бортом!» – и спасательный круг летел в воду. Конечно, это скорее была школа для вахтенных начальников, так как нужно было, не растерявшись, быстро «лечь в дрейф», спустить шлюпку, которая и должна была уже найти и подобрать оставшегося далеко сзади «утопленника».

Ходили под парусами на шлюпках в любую погоду. Делали шлюпочные пробеги на веслах на всех корабельных шлюпках, начиная с двойки и кончая 12-весельным катером. Иногда устраивались настоящие гонки. Каждые две недели очередная смена шла работать в машину, где под руководством судового инженер-механика она вела практические занятия. Шли занятия по штурманскому делу и по морской практике. По парусному авралу каждый имел свое определенное место.

Постановка и уборка парусов. Походы под парусами по озеру, с поворотами оверштаг и через фордевинд…