Навстречу ветрам - Петр Лебеденко

Глава одиннадцатая

Антек вел свой маленький отряд к горам. Он говорил Никите:

Понимаешь, теперь нельзя приходить ни на одну приготовленную явку. Предатель, выдавший наш пароль и указавший место посадки, знал, конечно, многое. Нас будут поджидать везде, куда бы мы ни пришли. Все планы полетели к черту, и остался один путь: в горы. Я знаю там каждое ущелье, каждую тропку. Там организуем штаб, оттуда будем действовать. Согласен?

Никита молчал. Он думал в это время о судьбе Андрея: если друг жив, его надо искать в лесах, а не в горах.

Антек по-своему истолковал молчание Никиты.

Не беспокойся, — сказал он, — там мы, может быть, найдем посадочную площадку и дадим знать в штаб. Тебя вывезут.

Никита укоризненно взглянул на поляка:

Ты думаешь, о чем говоришь? Вместе попали в беду, вместе будем и выкарабкиваться из нее, трын-трава! Но… Может быть, из другой группы кому-нибудь удалось спастись, а мы будем все дальше и дальше уходить отсюда.

Теперь молчал Антек. Худой, заросший, с темными кругами под глазами, он не был похож на того Антека, которого Никита впервые увидел в деревянной избушке полковника Войчека. Перед Никитой был старик, и только глаза, усталые, полные горя, но с таким же блеском неутраченной воли, как и прежде, говорили, что это все тот же Антек, разведчик, командир. Сколько раз Никита видел, как эти глаза с тоской всматривались в темную чащу леса, словно ожидая: вот сейчас послышится хруст валежника, качнется тихонько ветка на дереве и на полянку выйдут его друзья. Впереди бесшумно будет идти Януш, а за ним, чуть поотстав, другие разведчики, и среди них — Мария. Его друг, его сестра, Надеялся ли он, что кто-нибудь из группы Януша остался в живых? Думал ли он, что ему суждено будет встретиться с Марией? Он никогда об этом не говорил. Он не мог об этом говорить: так слабы были его надежды. Там, в лесу, при свете ракеты Антек видел трупы в траве на опушке. Он знал, что это лежат его погибшие друзья… Нет, мало было надежды у разведчика Антека встретиться с кем-нибудь из них. Очень мало. Но все же он ответил Никите:

Если Януш и… другие вырвались оттуда, они тоже пойдут к горам. Я в этом уверен. Януш знает горы так же хорошо, как я.

На третий день пути Антек приказал своему радисту связаться с полковником Войчеком и запасным шифром передать ему обо всем случившемся. Долго пришлось радисту посылать в эфир позывные, долго он осипшим голосом повторял одно и то же: «ПВЧ, ПВЧ, я — Ласка, я — Ласка… Отвечайте, ПВЧ…» Полковник Войчек молчал, Батареи садились, надо было беречь их, и Антек приготовился отдать приказ о прекращении вызова ПВЧ, как вдруг радист махнул рукой:

ПВЧ слушает! Тише… ПВЧ знает о разгроме группы. Спрашивает, куда идем…

Ответь, — сказал Антек, — придем на место — свяжемся, Спроси: откуда известно о провале операции?

Радист снова взмахнул рукой:

Тише! Слушайте: предатель раскрыт. Предатель— Костусь Дзво… Дзво…

Антек вздрогнул, впился пальцами в плечо радиста, крикнул:

Ну?!

Снимая наушники, радист как-то виновато посмотрел на Антека и окружавших его разведчиков и почти шепотом сказал:

Предатель — Костусь Дзвольский, Норд.

Антек молча отошел в сторону и сел на землю, уткнувшись лицом в колени. Разведчики постояли около радиста, помолчали, потом все вместе подошли к Антеку. Бартошек, тихий, медлительный, похожий на медведя минер, тронул командира за плечо:

Слушай, Антек, ты наш командир. И мы тебе всегда верим. И мы обещаем: Костуся найдем и на небе. Слышишь, Антек? И будем его судить. Будем его судить, и, когда на нашей земле станет меньше одним гадом, все будет правильно. Вот так… Идем, Антек…

Антек встал. Шум леса стоял в ушах, качались деревья. Прямо перед глазами плыли огни. Красные, желтые, синие. Летели куда-то в глубь леса, исчезали, снова возвращались, но было их уже меньше. Бартошек стоял рядом, смотрел добрыми, печальными глазами и говорил: «Будет все правильно… Вот так… Идем, Антек…» Потом Бартошек исчез, рядом стоял Костусь, человек, которому Антек верил, как самому себе. Они были старыми друзьями — Антек, Мария и Дзвольский. Друзьями с самого детства. Вместе бегали по улицам, вместе ходили в маленький домик, под самой крышей которого висела табличка с полустершимися от времени буквами: «Школа». Потом Антек и Костусь поступили работать на завод. Сдружились с рабочими, ходили на тайные маевки, на сходки. Жизнь втягивала их в борьбу, они становились на тернистый, но славный путь обездоленных, но несдающихся людей…

Они втроем — Антек, Костусь и Мария — в шумной Варшаве расклеивали листовки, распространяли политическую литературу, выполняли задания старших товарищей. Дзвольского, которого называли «товарищем Нордом», знали многие коммунисты Варшавы, доверяли ему, любили его. Когда немцы подходили к Варшаве, Антека и Марию послали к Войчеку, Костусь уходил к партизанам. Это было давно. С тех пор Антеку не приходилось встречаться с Костусем. Может быть, придется?..

Хорошо, — наконец сказал Антек. — Мы найдем его. Найдем и будем судить. Идемте, товарищи.

Все глуше и глуше были леса, шире болота. Никита спрашивал:

Правильно ли мы решили идти сюда? Глушь, у людей осталось по десятку сухарей. Что будем кусать, трын-трава?

Антек молчал.

Надо искать встреч с немцами, — продолжал Никита. — Иначе будет плохо…

Антек молчал. Может, летчик прав. Что будет, когда кончатся сухари? Разведчики уже сейчас голодают. Когда Веслав Бартошек подстрелил глухаря и принес его к костру, Антек видел, как птицу разодрали на кусочки и ели почти сырой. Люди голодали, а до гор, где можно было встретиться с каким-нибудь партизанским отрядом, еще далеко.

Что же ты предлагаешь? — спросил однажды Антек.

Никита подозвал штурмана, взял у него карту.

Смотри, — сказал он. — Вот до этой трактовой дороги через лес — сорок километров, три дня пути. Там наверняка людно, не могут немцы не ездить по этой дороге. Разве мы не в состоянии сделать две-три засады?

Хорошо, — сказал Антек. — Завтра решим сообща.

А ночью лес вдруг проснулся от страшного, дикого крика. Вскочивший на ноги набожный Веслав Бартошек поспешил сотворить молитву:

Пен Езус, матка бозка… Черт бы побрал этого идиота, который орет, как сумасшедший.

Прозвучала пулеметная очередь, и высоко над лесом вспыхнули ракеты. С болота тяжело поднялись две большие птицы, низко пролетели над людьми и скрылись в темноте.

Разведчики вскочили со своих постелей из веток и листьев, насторожились, приготовили к бою автоматы и гранаты. Стрелок-радист и штурман установили пулемет. Второй пилот Саша Моргун и поляк-разведчик подошли к Антеку.

Мы пойдем, — попросил Саша Моргун, — посмотрим, что там. Можно?

Антек кивнул головой:

Идите.

Они не возвращались очень долго. Антек приказал разведчикам занять круговую оборону, не курить, громко не разговаривать. Сам он устроился за деревом, зоркими глазами вглядываясь в темноту леса. Никита лежал рядом, держа в руках автомат.

Как видишь, лес не такой уж глухой, — сказал Антек.

Мне кажется, они обнаружили нас и идут следом, — тихо ответил Никита. — Непонятно только, кто поднял стрельбу?

А крик? — спросил Антек. — Раненый не кричит так. Словно кто-то схватил человека за горло. Значит…

Значит, там есть и свои, и чужие, — сделал вывод Никита,

Наконец из разведки вернулись Саша Моргун и маленький, юркий Стефан.

Большой отряд, — доложил Стефан. — Нам удалось подползти очень близко. Их много, человек тридцать. Паникуют, кругом выставили посты. У костра видели связанного человека… Я слышал, как один часовой говорил другому: «Это, наверно, из отряда Антека…»

Я прав. Они ищут нас, — сказал Никита. — Но откуда им известно, что мы в лесу?

У них тоже есть разведка, — ответил Антек.

Подошел Бартошек. Присев на корточки рядом с Антеком, он сказал:

Слушай, Антек, ребята считают так: «Надо, говорят, начать сейчас. Ночью. Вот только не знаем, много ли этих волчьих душ».

Человек тридцать.

В темноте, говорят ребята, мы бы их побили, сделали бы из них кашу.

А ты как. думаешь?

Если мы их окружим со всех сторон, весело будет. Ведь нам отступать некуда: километрах в десяти на пути болото, как бы они нас туда не загнали. Потопят.

Он правильно говорит, — сказал Никита. — Нельзя нам идти вперед. Надо начинать сейчас.

Антек несколько минут помолчал, потом проговорил:

Нет. Сейчас нельзя начинать. Кто-то потревожил их, они приготовились к защите.

Значит, идти к болотам? — спросил Никита.

К болотам они пойдут первыми. Мы их пропустим. А потом…

Никита поднял голову, взглянул на Антека. Даже в темноте было видно, как блестят глаза разведчика. Никита знал: сейчас Антек уже готовит план действия, уже мысленно расставляет людей, гонит врагов к болоту. Губы его шевелились, словно он отдавал распоряжения.