Адвокаты Гитлера. Правда о войне, или Почему врут историки - Олег Козинкин

А ПрибОВО должен был также наносить свой удар «на Сувалки» вместе с ЗапОВО. Что также не соответствовало существующим и утверждённым «Соображениям…» и разработанным в мае – июне планам прикрытия.

Откуда известно, что ПрибОВО готовился в июне не столько к обороне, сколько именно к встречному наступлению? А это видно из опубликованных приказов по этому округу. Например, приказа штаба ПрибОВО № 00229 от 18 июня 1941 года, подписанный В. И. Кузнецовым, Кленовым и Диброва:

«С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ: <…>

4. Командующим 8-й и 11-й армиями: <…>

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделом штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;

г) начальнику Инженерного управления составить совместно с начальником [Отдела] военных сообщений округа план устройства переправ через pp. Зап. Двина и Неман на плавучих судах, взяв последние на учёт. Места переправ определить рекогносцировками. <…>»

(ЦАМО, Ф. 221, оп. 783Зсс, д. 3, лл. 17–21., ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, лл. 12–13. Подлинник. ВИЖ № 5, 1989 г, с. 46).

На что, например, 21 июня, по 8-й армии был издан такой приказ:

ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 8-й АРМИИ ПрибОВО КОМАНДИРУ 11 СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА

21 июня

22 ч 15 мин.

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий командующий 8-й армии приказал:

1.  Немедленно приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через р. Дубисса.

Пункты переправ будут даны дополнительно.

Начальник штаба 8-й армии генерал-майор Ларионов». (ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 10, л. 53. Подлинник. ВИЖ № 5 1989 г., с. 51).

Данные приказы сторонники В. Резуна используют для «доказательства» того, что Сталин собирался только нападать 1-го или 15 июля, мол, даже плоты и баржи готовили заранее. Однако по дате на приказе по 8-й армии видно, что переправочные средства здесь готовили и для того, чтобы переправляться через приграничные реки и в случае наступления и для возможного отхода (р. Дубисса впадает в р. Неман и течёт параллельно границе, в 50–100 км от границы, в зоне действия 8-й армии), именно в связи с датой немецкого нападения. Сам приказ Ларионова также связан с датой немецкого нападения.

Однако вначале готовились именно наступать, и немедленно. И в связи с этим становится понятно, почему мосты через пограничные реки либо вообще не минировали, либо минировали, но не взорвали и взрывать не собирались, предполагая наступать по ним на вражью территорию 23 июня. Понятно, почему Ф. И. Кузнецов в ПрибОВО запрещал минирование границы и почему Д. Г. Павлов заявлял при аресте, что будет давать показания только в присутствии наркома и нач. ГШ.

Кстати, немцы действительно опасались, что РККА нанесёт превентивный удар. В этом случае их войска, находившиеся «в подвешенном состоянии», вполне могли быть разбиты в первом же сражении. Геббельс так и писал в своём дневнике: «14 июня 1941 г. (суббота). <…> Русские, кажется, всё ещё ничего не подозревают. Во всяком случае, они сосредоточивают свои войска именно так, как мы только можем того пожелать: густо, массированно, а это лёгкая добыча в виде военнопленных. Однако ОКБ (штаб Верховного главнокомандования вооруженных сил. – Пер. ) уже не может слишком долго всё это маскировать, т. к. необходимы мероприятия военного характера. В Восточной Пруссии всё сосредоточено так массированно, что русские превентивными авиационными налётами могли бы причинить нам тяжелейший урон… »

Но успех сопутствовал бы СССР (возможно) только в том случае, если бы по Вермахту ударила действительно приведённая в боеготовое состояние РККА, но тогда СССР ждала бы катастрофа мировой войны «всех против СССР».

Первыми ударили немцы, а округа попытались, по приказу Жукова и Тимошенко, начать встречное наступление. И для РККА наступила катастрофа, т. к. все приграничные аэродромы и склады, размещенные для этих наступлений у границы, были уничтожены или захвачены немцами, а сама армия разбита по вине командования. Ведь она ещё и в боевую готовность оказалась не приведённой.

Когда ставится вопрос, почему вместе с Павловым не поставили к стенке и Жукова, ответ может быть достаточно простой – у них были разные цели. Павлов и ему подобные открывали фронт немцам и, возможно, собирались сместить Сталина с его «кровавым режимом», а Жуков собирался геройски побеждать Европу. При этом все конечно же радели за Родину. Но для того чтобы поставить к стенке Жукова, Сталину надо было ещё разобраться с тем, что планировал лично Жуков. С «Павловыми» вроде бы всё понятно – они примитивно срывали выполнение приказов. С тем же, что сделал Жуков и некоторые другие высшие чины, и должны были помочь разобраться после войны «вопросы Генштаба», вопросы Покровского. И прежде всего вопрос № 1: «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?»

Но для расследования, как и что делалось в округах, что предписывалось планами прикрытия и что выполнялось реально, требовалось время. А самое главное – надо было разобраться, на каком основании «Жуковы» пошли на подмену утверждённых «Соображений…», не предусматривающих всеобщее наступление на напавшего врага сразу после его нападения!

Чтобы удар на Люблин и на Сувалки удался, и войну в Польше в июне 1941-го можно было выиграть, надо было, чтобы к моменту нашего нападения на Германию все войска западных округов оказались в боеготовом состоянии. Однако приведение войск в боевую готовность в округах было сорвано. И в итоге – армия разгромлена, и неважно – нападает ли первой РККА, или немцы и Жуков будет наступать в ответ.

Жуков считал, что «победителей не судят», и Сталин «за победу под Люблином и Сувалками» его не расстреляет, попытался провести немедленные мощные фланговые удары после нападения Германии. А тот же К. К. Рокоссовский так не считал и недоумевал – зачем Жуков гонит войска в наступление, если уже очевидно, что надо отходить в глубь страны, сохранять армию и, держа активную оборону, готовить резервы для более позднего наступления. Т. е. всё, согласно «планам Шапошникова» (поняли, почему Сталин только их двоих и звал по имени-отчеству?):

«Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперёд, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали» (ВИЖ № 4 1989 г., с. 54, Солдатский долг).

Т. е., с одной стороны, судя по общему размещению войск их явно готовят для «прыжка вперед» (т. е. к наступлению), но по «мероприятиям, проводимых в войсках», не видно, чтобы они были готовы к такому наступлению – они не приводятся в нужную боеготовность для ведения войны.

«…Можно было предположить, что противник, упредивший нас в сосредоточении и развертывании у границ своих главных сил, потеснит на какое-то расстояние наши войска прикрытия. Но где-то, в глубине, по реальным расчётам Генерального штаба, должны успеть развернуться наши главные силы. Им надлежало организованно встретить врага и нанести ему контрудар. Почему же этого не произошло?..

Какой же план разработал и представил правительству наш Генеральный штаб? Да и имелся ли он вообще?..

…Неужели это не чувствовали военные руководители центрального и окружного масштаба? Ну, допустим, Генеральный штаб не успел составить реальный план на начальный период войны в случае нападения фашистской Германии. Чем же тогда объяснить такую преступную беспечность, допущенную командованием округа (округами пограничными)? Из тех наблюдений, которые я вынес за период службы в КОВО и которые подтвердились в первые дни войны, уже тогда пришёл к выводу, что ничего не было сделано местным командованием в пределах его прав и возможностей, чтобы достойно встретить врага.

На мою долю выпала честь всю свою службу в Красной Армии провести в приграничных округах: на Дальнем Востоке, в Забайкалье, в БВО и ЛВО. Это дало мне возможность глубоко изучить задачи, возлагаемые на приграничные войска, а также положения, обязывающие их поддерживать постоянную повышенную боевую готовность, способность в несколько часов приступить к активным действиям. Соответственно определялась и дислокация войск в мирное время. Кроме того, на период угрожающего положения войска выводились в предусмотренные заблаговременно районы.