Адвокаты Гитлера. Правда о войне, или Почему врут историки - Олег Козинкин

Старинов указывает на Москву и косвенно на Сталина, как «виновного» в том, что артиллерия осталась без тягачей, да и вообще на полигонах. Голованов – на Павлова и ему подобных. Павлов за 10 дней до 22 июня успокаивает Сталина, что никаких немецких войск на границе не концентрируется, а потом «каждый день» докладывает, что война на носу, но ему «не верили»? Вот только реальные действия и поступки Павлова говорят, что больше стоит верить в этом Голованову, а не расстрелянному с Павловым Кличу. Но при всей явной «бескомпромиссности» Стари-нова в его отношении к Сталину, он дал интересные детали в воспоминаниях об этих днях. Старинов прибыл в Минск 20 июня, на плановые и неотменённые учения в Бресте.

«Начальник штаба округа В. Е. Климовских… выглядел хмурым, замкнутым. Поздоровался кивком, но от телефонной трубки не оторвался. Минуту-другую спустя извинился, сказал, что крайне занят:

– Встретимся на полигоне!

Командующий округом Павлов тоже говорил по телефону. Раздражённо требовал от собеседника проявлять побольше выдержки. Показали командующему программу испытаний. Он посмотрел её, недовольно заметил, что инженеры опять взялись за своё: слишком много внимания уделяют устройству противотанковых заграждений и слишком мало способам преодоления их. В это время вошел Климовских:

– Товарищ генерал армии, важное дело… Павлов взглянул на нас:

– Подумайте над программой. До свидания. До встречи научениях.

Пока мы не закрыли за собою дверь, генерал Климовских не проронил ни слова…

…День прошёл в подготовке к учениям: уточняли и изменяли пункты программы испытаний в соответствии с пожеланиями командующего округом.

– Поезжайте отдыхать! – сказал генерал Васильев. – Утро вечера мудренее. Случись что-нибудь серьёзное, учения давно бы отменили, а всё, как видите, идёт по плану.

В словах начальника инженерного управления был резон. Мы отправились в гостиницу, выспались и ранним утром 21 июня, в субботу, выехали поездом в Кобрин, где располагался штаб 4-й армии, прикрывавшей брестское направление…

Начальник инженерного управления устроил нас на ночлег в собственном служебном кабинете. Условились, что поутру вместе поедем в Брест. Прошляков ушёл, а мы с Колесниковым отправились бродить перед сном по живописному субботнему городку. Около двадцати двух часов возвратились в штаб. Дежурный доложил: звонили из округа, учения отменены, нам следует возвратиться в Минск. Невольно вспомнились доводы генерала Васильева…

…Узнав от беженцев, что фашистские войска перешли границу и в Бресте идёт бой, мы с Колесниковым направились в Буховичи, в штаб 4-й армии, где нам сообщили, что в 5 часов 25 минут из штаба Западного особого военного округа получена телеграмма, требующая поднять войска и действовать по-боевому…»

Свидетельств и материалов о том, как в округах артиллерию вывели из боевых порядков войск к 22 июня, в различных книгах, от мемуаров до исследований, опубликовано множество. Например, уже много раз приводимые слова К. К. Рокоссовского: «Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне…Соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последнюю вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили…»

Но, кстати, не стоит думать, что Павлов действовал именно по личной инициативе. Когда его арестовали, он вёл себя достаточно независимо и даже ставил условие – будет давать показания только в присутствии… наркома Обороны и начальника Генштаба! И на всём протяжении следствия постоянно давал понять, что действовал только по прямым указаниям наркома Тимошенко… И ещё, обратите внимание на слова генерала Васильева: «Случись что-нибудь серьёзное, учения давно бы отменили, а всё, как видите, идёт по плану». То есть, в Минске царила сплошная идиллия мирной жизни.

Пятый вопрос ГШ, Покровского – «5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?», разбирать не будем. К теме данного исследования он напрямую не относится, хотя сам по себе очень интересен и важен и требует большого отдельного исследования.

Однако по поводу «управления войсками» в ЗапОВО у Павлова: штаб этого округа-фронта был на сутки просто «потерян». Вместо одного места развёртывания этот штаб убыл в совершенно другое, о котором никто из командиров частей не был предупреждён. В ПрибОВО Кузнецов также умудрился больше суток скрываться и от Москвы, и от подчиненных ему войск. Он был на полевом КП округа, но только никто не знал об этом. В КОВО Кирпонос со штабом фронта «прятался» от подчиненных ему частей чуть позже, когда блуждал, пытаясь сдаться в плен немцам в августе – сентябре 1941-го.

Но ведь ещё 14 июня командующий КОВО получил указание ГШ управление ЮЗФ «вывести в Винницу к 25 июня», и 18 июня «этот срок по указанию Генштаба был перенесен на 22 июня». «Управление Западного (ЗапОВО) и Северо-Западного (ПрибОВО) фронтов распоряжением Генштаба от 18 июня разрешалось вывести на полевые» КП «к 23 июня 1941 года» (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 214). Однако тот же Павлов свой штаб никуда не выводил вообще. Он стал его выводить уже после 22 июня, после чего его «потеряли»…

Более подробно о действиях штабов западных округов можно найти и в мемуарной литературе, и во многих исторических исследованиях: дезорганизация была полная со стороны командующих западными округами и их штабов, и боевыми действиями они практически не руководили. В дальнейшем командование ЗапОВО было расстреляно почти в полном составе, часть командования соседних также расстреляли (начштаба ПрибОВО, командующих ВВС этих округов), остальных Сталин отправил в дальние тыловые округа, в которых эти «генералы» залечивали «глубокий психологический стресс» после 22 июня и большого вреда армии и стране принести своими действиями уже не могли. (Тот же начальник штаба КОВО генерал Пуркаев потом вполне грамотно и успешно воевал в 1945-м на Дальнем Востоке, командуя фронтом.)

Как штабы округов-фронтов с первых дней потеряли всякую нормальную связь с частями и устроили передачу и получение информации с частями через «делегатов связи», как при Кутузове, – вообще отдельная тема.

Были ли эти вопросы чисто «академическими»? Вряд ли. Сами по себе они уже «расстрельные», и задавать их стали явно в связи с подозрением наличия «состава преступления» среди военных – если бы не было подозрений в адрес военных, то такие вопросы ставить точно не стали бы. Если вопросы «от Покровского» задавались генералам 41-го всего лишь для «академического интереса», то почему эти ответы невозможно заполучить в архивах даже сегодня?

КАК ЖУКОВ СОБИРАЛСЯ НАЧАТЬ ВОЙНУ 22 ИЮНЯ

Заканчивая эту книгу перед тем как сделать «выводы», не удержусь и выдам небольшую гипотезу, которая «всё объяснит» (тем более что версия эта не моя).

Изучая мемуары и высказывания Жукова везде, где он в чём-то обвиняет Сталина, можно смело сделать вывод, что он перекладывает на «тирана» свои ошибки или даже преступления. Если утверждает, что планов обороны не было, то, значит, сами военные и чудили с этими планами, и чтобы с этим разобраться и задавался вопрос № 1 генерала Покровского.

Если Жуков возлагает на Сталина вину за то, что общее размещение войск в западных округах было таким «неудачным», то, и здесь ищи его «след» – войска в округах к 22 июня были размещены строго в соответствии с приказами Жукова и Тимошенко, и именно до 22 июня началось это размещение и вывод войск. И это пытались выяснить вопросом № 2.

Если утверждает, что только в ночь на 22 июня приводили войска в боевую готовность, но из-за «упирающегося» Сталина долго не могли отправить «Директиву № 1» в войска, то, значит именно Жуков и сделал всё для того, чтобы войска западных округов эту директиву вовремя не получили. И это пытались выяснить вопросом № 3.

Попробуем подробнее разобраться с тем, что же натворили военные в плане размещения войск на границе перед 22 июня, к чему готовили войска – к активной обороне «по Шапошникову», согласно единственно утверждённым «Соображениям…» от октября 1940 года и таким же скорректированным «Соображениям…» зимы – весны 1941-го, или к чему-то другому.

Итак: «неудачное» размещение войск западных округов к 22 июня произошло именно на основании директив НКО и ГШ от 10–12 июня, которые Жуков назвал «рекомендациями наркома».

Для КОВО и ЗапОВО тексты этих директив размещены в сборнике Яковлева под № 549 и 603, на сайте http://militera.lib.ru/docs/0/1941-2.html_Тос2421490.