Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I - Борис Галенин

Возникшие в 1895 году осложнения на Крайнем Востоке побудили наше Морское Ведомство озаботиться изысканием в Тихом океане прочной базы для судов нашего военного флота, пользовавшихся до того для зимовок, временных стоянок и иных надобностей исключительно портами Японии.

По мнению командовавшего в то время нашими соединенными эскадрами в Тихом океане вице-адмирала Тыртова 2-го, таковою пригодною во всех отношениях базою представлялась бухта Киау-Чау, расположенная на юго-восточном берегу Шаньдунского полуострова.

Несмотря на то, что Киау-Чау, как неоткрытый порт, был недоступен для продолжительных стоянок иностранных флотов, нам удалось после долгих переговоров достигнуть намеченной цели: местные власти в Киау-Чау получили приказание Цзун-ли-ямыня[124] свободно допускать заход и стоянку русской эскадры в названном порту и оказывать командам судов наших всяческое содействие…

(Далее граф достаточно близко к исторической истине излагает то, что уже известно читателю: как Морское Ведомство прошляпило Киао-Чао в пользу Германии. Беда таких «Всеподданнейших докладов» в том, что совершенно верные мысли и взгляды перемешаны в них с тем, что можно назвать вольной или невольной дезинформацией сюзерена. А на основе их принимались уже «Высочайшие решения». — Б.Г.)

Впрочем, и наше Морское Ведомство, отстаивавшее с начала недоразумений с Германией права и преимущества наши на Киау-Чау, высказалось ныне в отрицательном смысле по этому вопросу…

Столь решительное и определенное мнение, высказанное лишь в последнюю минуту вполне компетентным ведомством по вопросу о Киау-Чау, указывает, таким образом, на полную бесплодность и бесцельность наших дальнейших притязаний на эту бухту.

Но если в силу этих соображений мы отныне можем равнодушно относиться к действиям, предпринимаемым Германией на юго-восточном побережье Шаньдунского полуострова, то для нас представляется совершенно невозможным примириться с фактом полного отсутствия в Тихом океане вполне удобного и оборудованного порта для надобностей нашей эскадры…

Общее положение дел на Дальнем Востоке, созданное последствиями китайско-японского столкновения и нашего вмешательства в пользу Китая, не только не изменилось, но все более и более принимает определенный характер, указывающий на безусловную необходимость для России быть готовой ко всяким неблагоприятным случайностям.

Для достижения же этой цели нам необходимо содержать в Тихом океане значительный флот и иметь в своем полном распоряжении удобный для зимних стоянок, вполне оборудованный и обильно снабженный порт.

Отсюда сам собою возникает вопрос — где искать этот порт, раз на нашем собственном побережье такового не имеется: в Корее ли, и на восточном или западном берегу ее, либо на китайской береговой полосе, и где именно.

(Яркий пример того, как ответ подгоняется под вопрос. Нам не нужен был порт ни на восточном, ни на западном побережье Кореи. Ни на китайской береговой полосе. Только на южном — визави Цусимы. И в той или иной форме вопрос этот стоял перед МИДом и Морским Ведомством со времен первого занятия адмиралом Лихачевым той же Цусимы. То есть почти сорок лет. Какая-то вопиющая некомпетентность. В лучшем случае. — Б.Г.)

На этот настоятельный, существенной важности вопрос пока не имеется вполне определенного ответа со стороны наиболее заинтересованного ведомства.

Правда, в самое последнее время Морское Ведомство просило заключения Министерства Иностранных Дел касательно предполагаемого им приобретения участка земли с береговою полосою в пределах Фузанского порта с целью устройства на этом участке склада с пристанью для надобностей наших.

Нет сомнения, что к скорейшему осуществлению этого предположения Морского Ведомства не может быть никаких препятствий[125]: но таковое территориальное приобретение не отвечает еще тем насущным потребностям нашего флота, о которых говорилось выше. Действительно, трудно допустить, чтобы, приобретая участок земли в Фузане, мы могли создать этим надежную опору для нашей эскадры в юго-восточной части Кореи.

При оценке значения Фузана как операционной базы для нашего флота нельзя терять из виду следующих соображений: порт Фузан, соединенный с Сеулом японской телеграфной линией, охраняемой японскими же войсками, давно является предметом затаенных вожделений Японии; заручившись, еще до войны с Китаем, обещанием Корейского Короля на предоставление постройки железной дороги от Сеула до Фузана японским концессионерам, Токийское правительство употребляет ныне все усилия к тому, чтобы достигнуть осуществления этого важного для Японии в стратегическом отношении предприятия.

(Вот сейчас начнется. — Б.Г.)

При наличии таковых условий следует опасаться, что вслед за приобретением земельного участка всякая дальнейшая попытка наша к более прочному утверждению в Фузане не только будет встречена враждебно Японией, но может легко повести к серьезным столкновениям с ней.

Это обстоятельство, казалось бы, в свою очередь указывает на то, что порт Фузан, столь близко соприкасающийся с военно-морской сферою влияния Японии, [но] являющийся отрезанным от нашего главного операционного базиса на Дальнем Востоке, каковым должен служить в будущем магистральный Сибирский путь, не может быть твердой опорой для нашей Тихоокеанской эскадры.

За неимением другого подходящего порта в Корее[126], который находился бы к тому же в недалеком расстоянии от нашей операционной базы, казалось бы, нам надлежит обратить внимание исключительно на Китайское побережье и там искать опоры для нашей эскадры.

(Главный пассаж министерского опуса завершен. Совершенно исказив ситуацию по Корее, подтянув еще пока вовсе не существующую «операционную базу» — как будто в Корею из Владивостока нельзя железку протянуть, и охранять ее с помощью того же флота было бы не в пример удобней! — плавно переходим в Китай. — Б.Г.)

Действительно, согласно недавно сообщенным нашим консулом в Чифу подробным сведениям, на юго-восточном берегу Ляодунского полуострова в обширном Талиенванском заливе имеются четыре отдельных прекрасных бухты: Victoria Bay, Junk Bay, Hand Bay и Odin Cove. Все четыре названные бухты пригодны для якорной стоянки судов с осадкой в 22 фута и даже более, причем бухты Junk Bay, Hand Bay и Odin Cove особенно удобны в зимнее время, когда в Печилийском заливе господствуют сильные северные ветры; бухта же Victoria Bay представляет надежное место стоянки летом при южных ветрах[127].

По сведениям, собранным на месте нашим консулом, бухты Талиенваня никогда не замерзают. Об удобствах Талиенваня и о преимущественном положении его сравнительно с Портом Артуром, над коим он легко может господствовать, Министерству доставлены были сведения и другими вполне компетентными в этом деле лицами[128].

Помимо сего, Талиенван, бесспорно, имеет за собою и некоторые стратегические преимущества сравнительно со всяким другим портом, расположенным на восточном берегу[129] Кореи.

Действительно, в случае разрыва сношений наших с Японией и весьма естественного немедленного занятия ею порта Фузана и блокирования Корейского пролива, суда нашего флота, при обладании единственной опорой на восточном Корейском побережье, оказались бы совершенно запертыми в пределах Японского моря и совершенно отрезанными от главной операционной базы.

Тогда как при тех же враждебных действиях Японии, но при условии владения портом на Ляодунском полуострове, судам нашей эскадры оставался бы совершенно открытым выход через Желтое море[130].

В данном случае нельзя не принять во внимание и того обстоятельства, что Талиенван находится и в менее отдаленном, сравнительно с Корейскими портами, расстоянии от нашей Сибирской магистрали, если иметь в виду, что главную артерию эту предполагается связать особой железнодорожной ветвью с Гирином и Мукденом.

Как бы то ни было, не имея до настоящего времени других более определенных указаний компетентного ведомства по вопросу о приобретении нами надежной опоры в Тихом океане, нам, казалось бы, надлежит, особенно ввиду совершившихся событий в Шаньдуне, приступить, не теряя времени, к занятию судами нашей эскадры (если таковая ныне представляет из себя внушительную силу, достаточную как для достижения намеченной цели, так и для предотвращения могущих возникнуть осложнений) Талиенваня, т.е. того порта, который в данную минуту, по имеющимся в Министерстве Иностранных Дел данным, представляет несомненные видимые преимущества, или же иного порта, по указанию нашего Морского Ведомства[131].